БОГДАН ПЕТРИЧЕЙКУ ХАШДЕУ Богдан Петричейку Хашдеу (1836–1907). — Сын молдавского писателя Александру Хашдеу, учился в Харькове, первые произведения писал по-русски. С 1857 года жил и работал в Яссах, а с 1863 года — в Бухаресте. Отстаивал демократические идеи, воспринятые им в молодости под влиянием русской передовой культуры. Выступал как поэт, прозаик, драматург, публицист, а в последний период жизни — как ученый-филолог и историк. Сборники его стихотворений — «Поэзия» (1873), «Сарказм и идеал» (1897). СТИХ Перевод М. Талова Гомер воспел Ахилла, подвигнутого гневом, А Данте Тартар воспевал. В дни горести рожденный, веселым чужд напевам, Не посвящает песен поэт беспечным девам, Его не опьяняет вакхический фиал. Я прерываю арфы безмолвье поневоле, Когда я скорбью опален. Надорванное сердце молчать не в силах доле, Истерзанное мукой неутолимой боли, В агонии роняет короткий, резкий стон. Поэзии суровой безрадостные свитки! Моя поэзия — гранит. В ней ненависть клокочет, в ней ужаса избытки, И голосом охрипшим на лоне страшной пытки В ней каждый слог о долгих страданьях говорит! Петь о цветах и звездах достойно ли поэта В наш век, который глух и слеп, Когда под пестрым гримом всего лишь черви это, А правда проклинает, ища напрасно света… О, бедствие! О, мерзость! Могила, мгла и склеп! Оставьте прозе блестки продажного обмана! Певец восторженный поет, Коварное отбросив веселье балагана; Когда вокруг, как злая гноящаяся рана, Все трупным ядом дышит и заживо гниет. Гомер воспел Ахилла, подвигнутого гневом, А Данте Тартар воспевал. В дни горести рожденный, веселым чужд напевам, Не посвящает песен поэт беспечным девам, Его не опьяняет вакхический фиал. БЕДНОСТЬ Перевод Г. Перова Как стрелок в своей засаде, Бедность, пропитанья ради, Держит палец на курке. На него нажмет легонько, И пичуга, пискнув тонко, Упадет невдалеке. Только труд, большой, усердный, От судьбы жестокосердной Бережет еще меня. Так века назад кольчуга Грудь охватывала туго, Тело рыцаря храня. Но сменяет мрак осенний Пору юного цветенья. Злая старость тут как тут. Дни зловещие, пустые, Словно вороны седые, Тело времени клюют. Труд мой стонет и вздыхает, О покое умоляет — Безнадежный инвалид. После длительных кампаний, При последнем издыханье Он судьбы не победит. Тщетно я свой разум вялый Подымаю, как бывало, К сферам вечной красоты. На мгновенье он взлетает И обратно упадает, Словно камень с высоты. Но, оглохшие к страданью, Все спешат за новой данью, Просят, требуют, клянут. За мечты сулят подачку, За идею, как собачке, Кость негодную швырнут. А погаснет в сердце пламя, Вмиг растопчут сапогами, Омерзенья не тая. Им, скажи, какое дело, Что для них одних горела До конца душа моя? Как стрелок в своей засаде, Бедность, пропитанья ради, Держит палец на курке. На него нажмет легонько, И пичуга, пискнув тонко, Упадет невдалеке. АЛЕКСАНДРУ ВЛАХУЦЭ Перевод Р. Морана Александру Влахуцэ (1858–1919). — Сын крестьянина. Был корректором, учителем, школьным инспектором. Поэт и прозаик. В Бухаресте сблизился с передовыми румынскими писателями И. Л. Караджале, Дж. Кошбуком, издавал журналы «Вяца» и «Семэнэтороул», отстаивавшие реалистические традиции в литературе. Его поэтические книги — «Стихотворения» (1887) и «Любовь» (1896). К ЭМИНЕСКУ[271] Я неразлучен с дивной книгой, Хотя я помню каждый стих. Брожу по строчкам, как по всходам, Живым посевам дум твоих. В мир красоты я погружаюсь, Что, утренней звезды ясней, Горит на темном небосводе В ночи твоих печальных дней. О, как понятны мне, как близки Задумчивый и нежный взгляд И на лице твоем усталом Печаль страданий и утрат! Не диво, что твой жребий грустен, Что, боль таких страстей тая, Ты к тем испытываешь зависть, Кто сбросил бремя бытия; Что мысли черные копятся, Бушуют под твоим челом, Ведь сумрачные тучи — сестры Вершин, покрытых вечным льдом! О, если б гений твой, который Сокровище певучих строк Со дна расколотого сердца, Как из морских глубин, извлек,— Не сжег тебя, виски обуглив Глухими всплесками огня, В необозримом царстве мысли Все ярким светом осеня, И если бы тебе достался Простого смертного удел,— Как ты легко б мятежный разум Смирил и боль преодолел! С каким бы черствым равнодушьем Ты слушал безответный стон, Взирал на бедствия, в которых Мир задыхаться осужден! Но нет, ты выше этих мелких Сердец, остуженных давно, Боль, не замеченную миром, Всю выстрадать тебе дано, И выплакать все наши слезы, И в буре жизненных тревог Стихи, как вспышки молний, высечь, В них сердца твоего кусок, И взлетом дум зажечь светила… О пламя!.. Свету дела нет, Что ты само себя сжигаешь, Во мраке порождая свет! вернуться Эминеску Михай (1850–1889) — выдающийся румынский и молдавский поэт (см. т. 126 БВЛ). |
