ЭЛЕГИЯ «Я, не видав тебя, уже была твоя…» Перевод М. Лозинского Я, не видав тебя, уже была твоя. Я родилась тебе обещанной заране. При имени твоем как содрогнулась я! Твоя душа меня окликнула в тумане. Оно раздалось вдруг, и свет в очах погас; Я долго слушала, и долго я молчала: Нас в этот миг судьба таинственно венчала; Как будто нарекли мне имя в первый раз. Скажи, не чудо ли? Еще тебя не зная, Я угадала в нем, кому обречена я, Его узнала я и в голосе твоем, Когда ты озарить пришел мой юный дом. Услышав голос твой, я опустила веки; Один безмолвный взгляд нас обручил навеки; Тот взгляд с тем именем казались мне слиты, И, не спросив о нем, я знала: это ты! И с той поры мой слух им словно околдован, Он покорён ему, к нему навек прикован. Я выражала им весь мир моей души; Связав его с моим, я им клялась в тиши. Оно мерещилось мне всюду, в дымке грезы, И я роняла слезы. Пленительной хвалой всегда окружено, Светло увенчанным являлось мне оно. Его писала я… Потом писать не стала И мысленно его в улыбку превращала. Оно и по ночам баюкало мой сон; С зарей я слышала его со всех сторон; Им полон воздух мой, и, если я вздыхаю, Я теплоту его всем сердцем ощущаю. О имя милое! о звук, связавший нас! Как ты мне нравишься, как слух тобой волнуем! Ты мне открыло жизнь; и в мой последний час Ты мне сомкнешь уста прощальным поцелуем! ЭЛЕГИЯ
«Сестра, все кончено! Он больше не вернется!..» Перевод Инны Шафаренко Сестра, все кончено! Он больше не вернется! Чего еще я жду? Жизнь гаснет. Меркнет свет. Да, меркнет свет. Конец. Прости! И пусть прольется Слеза из глаз твоих. В моих — слезинки нет. Ты плачешь? Ты дрожишь? Как ты сейчас прекрасна! И в прошлые года, в расцвете юных дней, Когда сияла ты своей улыбкой ясной, Ты не казалась мне дороже и родней! Но — тише, вслушайся… Он здесь! То — не виденье! Его дыхание я чувствую щекой! И он зовет меня! О, дай в твои колени Горящий спрятать лоб, утешь и успокой! Послушай. Под вечер я здесь, одна, с тоскою Внимала в тишине далеким голосам. Вдруг словно чья-то тень возникла предо мною… Сестра, то был он сам! Он грустен был и тих. И — странно — голос милый, Который был всегда так нежен и глубок, Звучал на этот раз с такою дивной силой, Как будто говорил не человек, а бог… Он долго говорил… А из меня по капле Сочилась жизнь… Так кровь из вскрытых вен течет… От боли, нежности и жалости иссякли В душе слова, и страх сковал меня, как лед. Он жаловался — мне! Вокруг все замолчало, И птицы замерли, его впивая речь; Природа, кажется, сама ему внимала, Ручей — и тот затих, забыв журчать и течь… Что говорил он? Ах, упреки и рыданья… Я слышу их еще сейчас… Но сколько в этот миг в нем было обаянья, Какой струился свет из милых влажных глаз! Он спрашивал, за что внезапно впал в немилость! Увы, над женщиной любви безмерна власть: Он был со мной, — и я забыла, что сердилась, Вернулся он — и вновь обида улеглась. Но он винил меня! Ах, это так знакомо! Я тщилась объяснить… Но он махнул рукой И произнес слова страшней удара грома: — Мы не увидимся с тобой! А я, окаменев, как статуя, сначала, Не вскрикнув, не обняв, дала ему уйти; И в воздухе пустом чуть слышно прозвучало Ненужное ему последнее: «Прости!» ВЕЧЕРНИЕ КОЛОКОЛА Перевод И. Кузнецовой Когда колокола, взлетая над долиной, На землю медленно опустят вечер длинный, Когда ты одинок, пусть мысли в тишине Летят ко мне! Летят ко мне! В тот час колокола из синевы высокой Заговорят с твоей душою одинокой, И полетят слова по воздуху, звеня: Люби меня! Люби меня! И если ты в душе грустишь с колоколами, Пусть время, горестно текущее меж нами, Напомнит, что лишь ты средь суеты земной Всегда со мной! Всегда со мной! И сердца благовест с колоколами рядом Нам встречу возвестит наперекор преградам. Польется песнь небес из выси голубой Для нас с тобой! Для нас с тобой! ИДИТЕ С МИРОМ Перевод И. Кузнецовой Идите с миром, боль моя, Довольно вы меня томили, Пленяли и с ума сводили… Увы, любимый, боль моя, Вас только в мыслях вижу я! Но имя ваше без труда В плену меня удержит прочно И, нитью огненной заочно Мне жизнь опутав навсегда, Здесь вас заменит без труда. Сама не ведая того, Могла свершить я преступленье, Судьей невольным в искупленье Мне вас послало божество, А вы не ведали того? Я помню и огонь и смех, Мечты и музыку вначале, Потом пришла пора печали, Бессонница взамен утех… Прощайте, музыка и смех! В далекий край лежит ваш путь, Где вьется ласточкой игривой Поэзия любви счастливой. Чтобы за ней пуститься в путь, Вы сердце мне должны вернуть. Пусть эти слезы в тишине Пред богом вам придут на память, Ведь вас они не могут ранить. Но вспоминайте обо мне Лишь за молитвой, в тишине! |
