* * * «Иные города, старинные посады…» Перевод М. Ваксмахера Иные города, старинные посады, Где высятся церквей замшелые громады,— Кольцом высоких стен они обведены, Кольцом былых валов и рвов, заросших ныне, Седых ровесников дряхлеющей твердыни. И медный зов трубы слетает со стены Унылой жалобой на долгую разлуку, А рядом, на лугу, военную науку Десяток рекрутов пытается постичь Под монотонные рулады барабана — По крепостным валам оживший бродит клич Времен воинственных и гаснет средь бурьяна… И старой крепости тосклив угрюмый вид, И молодых солдат невесел шаг тяжелый, И гулкий барабан встревоженно гудит, Как улей, где в тоске больные бьются пчелы. * * * «В провинции, в тиши…» Перевод Ю. Денисова В провинции, в тиши, в истоме предрассветной, В стыдливой сладости предутренней поры Звонят часы, звонят, и ласковей сестры Авроры нежной взгляд, и музыкою бледной За звуком слабый звук, как за цветком цветок, На крыши падает, и в тихий час рассвета Их рассыпает ветр, как влажные букеты. Роняет с башенки за звоном звон Восток, И падают они гирляндой лилий белых, И падают они, Былого лепестки, Из высей голубых, медлительны, легки, На мертвое чело Годов окаменелых. ТИШИНА Перевод Ю. Денисова О, нежность вечера! О, полумрак осенний! Как смерть безбольная, кончается закат. По стенам к потолку карабкаются тени, И дремлют комнаты, и лампы не горят. Как смерть безбольная, с отрадною улыбкой Приходят сумерки. И в глубину зеркал Ты отступаешь сам, и странен образ зыбкий, И кажется, что он не жил, а умирал. Картины темные висят на белых стенах, Пейзаж задумчивый — пейзаж твоей души. Как будто черный снег все падает в тиши, Там, в долгих сумерках, печально-неизменных. О, нежность вечера, привыкшая к сурдине И к звукам томных арф, кларнетов и виол! Любовники молчат в мечтах о птице синей, Рисунок на ковре их взгляды вдаль увел. О, если б вздохи слить в едином аромате, Став существом одним, — какая благодать! И думать об одном и об одном молчать, Когда последний свет томится на закате. * * * «Тебе подобен я, мой порт…» Перевод Ю. Денисова Тебе подобен я, мой порт, больной мой брат! Как скорбно над тобой звучат колокола! Флотилия судов не раз к тебе плыла, И груди парусов им золотил закат. Те груди белые любви к морям полны! Встречавший корабли, когда-то шумный порт, Теперь ты в трауре, один скорбишь ты, горд, И смелые суда не ищут ласк волны. Исчез и шум и блеск… У берега тростник Над пленного водой в недвижности поник. Пустынная вода печальна, как вдова, Ей саван ветры ткут, шепча любви слова. Печально мы молчим, и ты, мой порт, и я. Я знаю боль твою. Ведь эта тишина Вся сожаленьями о парусах полна. Как мертвый твой канал, застыла жизнь моя. АЛБРЕХТ РОДЕНБАХ Перевод с нидерландского Е. Витковского Албрехт Роденбах (1856–1880). — Фламандский поэт, писал на нидерландском языке. Учился в духовной семинарии, где на него большое влияние оказал преподававший там Гвидо Гезелле. Двоюродным братом поэта был Жорж Роденбах (см. выше). В конце 70-х годов Албрехт Роденбах был основателем и руководителем литературного журнала «Рыцарский стяг» (впоследствии — «Новый рыцарский стяг»). Творчество Роденбаха, уходящее глубокими корнями в романтизм и впитавшее в себя влияния поэтов европейского Возрождения и классицизма от Данте до Гете, пленяет читателя страстностью и энергией. Молодой поэт становится одной из центральных фигур нарастающего национально-освободительного движения против насильственного офранцуживания Фландрии; он произносит пламенные речи, печатает политические статьи, пишет свободолюбивые стихи, пропагандирует нидерландский язык. Рано ушедший из жизни, А. Роденбах оставил большое поэтическое наследие. Сборник «Первые стихотворения» вышел в свет в 1878 году, когда его автор был студентом юридического факультета. К лучшим произведениям Роденбаха принадлежит стихотворная драма в духе Вагнера «Гудрун», опубликованная после смерти поэта. МЕЧТА Плывут седые облака в лазури высоты. Глядит ребенок, погружен в мечты. И, изменяясь на лету, уходят облака в мечту, они плывут, как сны точь-в-точь, прочь, прочь, прочь. Плывут седые паруса, торжественны, чисты. Глядит ребенок, погружен в мечты. И, уменьшаясь на лету, плывут кораблики в мечту, не в силах ветра превозмочь, прочь, прочь, прочь. Плывут миражи вдалеке, плывут из темноты. Глядит ребенок, погружен в мечты. И нагоняет на лету мечта — мечту, мечта — мечту, чтоб кануть в Лету, кануть в ночь, прочь, прочь, прочь. ЛЕБЕДЬ Прохладно; первая звезда в просторах замерцала; и в девственный глядится пруд небесное зерцало. В объятьях ночи и луны, сияние струящей, прекрасный лебедь на воде лежит, как будто спящий. Он гладь невинную крылом восторженно тревожит, и пьет, и грезит, как поэт, и прочь уплыть не может. Ему ответит на любовь печаль воды озерной и образ отразит его, хрустальный, иллюзорный. И лебедь в озеро влюблен, безмолвствуя во благе,— но не бесчестит никогда его невинной влаги. (Дитя, вот так и я творю, когда закат увянет, когда невинный голос твой в мое сознанье канет.) |
