АЛЕССАНДРО МАНДЗОНИ Алессандро Мандзони (1785–1873). — Писатель прожил долгую покойную жизнь, всю ее отдав литературе, но его художественное творчество прекращается в конце 20-х годов, когда он занялся филологическими сочинениями. Шестнадцати лет Мандзони воспел французскую революцию в поэме «Торжество свободы»; в его ранних стихах очевидно было ученичество у мастеров-классиков, его взгляды складывались под влиянием французских энциклопедистов. В 1810 году поэт обратился в католичество; глубокая религиозность сказалась на всем последующем творчестве Мандзони; однако взгляды писателя были далеки от какой бы то ни было реакционности. Его лирика, драматургия и проза знаменовали собою победы романтизма в Италии. Верность времени, раскрывающему судьбы человечества полнее и глубже любого вымысла, — девиз Мандзони. Ярче всего свое кредо он воплотил в историческом романе «Обрученные» (1825–1827, русский перевод 1833 г.). Герои писателя — народ и люди из народа, им отдано его сочувствие и любовь. Шедевр Мандзони определил развитие итальянского литературного языка в XIX веке. На историческом материале построены две романтические трагедии Мандзони — «Граф Карманьола» (1820) и «Адельгиз» (1822); собственно поэтическое наследие Мандзони невелико, но и «Священные гимны», и политические оды — высшие достижения итальянской поэзии прошлого века. К ФРАНЧЕСКО ЛОМОНАКО[167] Перевод Е. Солоновича Как Данте обрекла скитанью Флора [168]По краю, где природы благодать Померкла перед ужасом раздора, Где трудно славу добрую снискать,— Изгнанник сам [169], предметом разговора По праву ты избрал: тебе ль не знать, Что лучшим нет на родине простора, Что мачеха она для них, не мать? Италия, вот от тебя достойным Награда! А потом ты прах лелеешь, Превознося пустые имена. Что пользы от рыданий над покойным? Ты о своих ошибках сожалеешь, Ты каешься — и вновь себе верпа. К МУЗЕ Перевод Е. Солоновича Неторный путь мне укажи, о Муза, Чтоб не угас огонь, что ты зажгла, И нерушимость нашего союза Плоды неповторимые дала. Милее лира; нет другим числа: Недаром Флора Аскру [172] догнала, Оробии не стоит Сиракуза [173]. Любимец Мельпомены италийской [174], Ты нынче первый, или ты, что смелый О Муза, если на стезе аскрийской [177]Я упаду, одно хотя бы сделай — Пусть на своих следах лежу, упав. РОЖДЕСТВО[178] Перевод С. Ошерова Обвалом шумным сверженный С вершины поднебесной, Стремнинами кремнистыми Во мрак долины тесной Упал утес могучий И, грянувшись под кручей, Недвижимо на дне Лежал, пока столетия Текли чредою длинной, И солнце не касалося Главы его старинной, — Доколь благая сила Утес не утвердила На прежней вышине. Так же с высот низвержены, Грехопаденья чада Коснели, злом согбенные, Поднять не в силах взгляда К обители желанной, Откуда несказанный Исторг их божий гнев. Средь Господом отринутых Кто вправе был отныне С мольбою о прощении Воззвать к Его святыне? Завет поставить новый? Разрушить ада ковы, Геенну одолев? Но се — Дитя рождается, Ниспослано любовью. Трепещут силы адские, Едва он двигнет бровью. С благой пришедший вестью, Он — паче прежней — честью Возвысил падший род. Родник в надзвездной области Пролился щедрой влагой, Поит обитель дольнюю, Всем племенам во благо. Где тёрном дебрь кустилась, Там роза распустилась И дубы точат мед. Предвечный сын предвечного! С начала дней какое Столетье вправе вымолвить: Ты начался со мною? Ты вечносущ. Вселенной, Тобою сотворенной, Нельзя вместить Творца. И ты облекся низменной Скуделью плоти тварной? За что сей жребий выспренний Земле неблагодарной? Коль благость Провиденья Избрала снисхожденье, Тогда ей нет конца! В согласье с предсказаньями Прийти случилось Деве В Ефрафов город [179] с ношею Блаженною во чреве; Где предрекли пророки, Там и сбылися сроки, Свершилось рождество. Мать пеленами бедными Рожденного повила И, в ясли уложив его, Колена преклонила В убежище убогом Перед младенцем-Богом, Спеша почтить его. И, к людям с вестью посланный, Гонец небес крылатый Минул надменной стражею Хранимые палаты, Но пастухов безвестных, Смиренно-благочестных, Нашел в степном краю. К нему слетелись ангелы Толпою осиянной, Глухое небо полночи Наполнили осанной. Так точно перед взором Творца усердным хором Поют они в раю. И, гимнам вслед ликующим Взмывая к небосклонам, Сокрылись сонмы ангелов За облачным заслоном. Святая песня свыше Неслась все тише, тише — И всякий звук исчез. И пастухи, не мешкая, Указанной дорогой, Счастливые, отправились К гостинице убогой,— Где в яслях для скотины Лежал, повит холстиной, И плакал Царь небес. Не плачь, Дитя небесное, Не плачь, усни скорее! Стихают бури шумные, Тебя будить не смея, Бегут во мрак кромешный С земли, доселе грешной, Лишь Твой завидят лик. Усни, Дитя! Не ведают Народы в целом свете, Что Тот пришел, который их В свои уловит сети, Что здесь, в пещерке тесной, Лежит в пыли безвестной Владыка всех владык. вернуться К Франческо Ломонако. — Ранний (1802 г.) сонет Мандзони обращен к итальянскому философу и политическому деятелю (1772–1810) в связи с выходом в свет сочинения Ломонако «Жизнь Данте» (что и объясняет его начальные строки). вернуться …изгнанник сам… — Ф. Ломонако принимал активное участие в неаполитанской революции 1799 г., издавал якобинскую газету; чудом спасшись после разгрома революции, бел; а л за границу. вернуться С трубою — Данте… — Труба здесь — символ эпической поэзии. вернуться Лебедь Воклюза — то есть Петрарка, в Воклюзе под Авиньоном сложивший лучшие сонеты в честь Лауры. вернуться Аскра — городок на склоне Геликона, обители муз; родина Гесиода, автора языческой «Теогонии», которого, — говорит Мандзони, — «догнал» автор христианской «Божественной Комедии» — флорентинец Данте. вернуться Оробии не стоит Сиракуза. — Оробией (от названия племени, жившего там в древности) поэт называет Бергамо. Из этого итальянского города происходил Т. Тассо, чья пастораль «Аминта», считает Мандзони, выше античных идиллий Феокрита, уроженца Сиракузы. вернуться Любимец Мельпомены италийской… — Имеется в виду В. Альфьери. вернуться …ты, что смелый подъемлешь бич… — Обращение к Дж. Парини. вернуться …плектрону отдых дав? — То есть оставив лирическую поэзию: плектрон (плектр) — приспособление для игры на лире. вернуться …на стезе аскрийской… — то есть на пути к вершинам поэзии (от города Аскры). вернуться Рождество. — Написано в 1813 г., опубликовано в 1815 г.; входит в цикл «Священные гимны». По замыслу Мандзони, он должен был состоять из двенадцати гимнов, по числу важнейших праздников католического церковного года. Написаны были (1812–1822) только шесть; сохранились также фрагменты седьмого. Обращение Мандзони в католичество привело его к темам, питавшим высокое всенародное искусство средних веков и Возрождения. В XVII–XVIII вв., у предшественников Мандзони, эта тематика выродилась в академическую, холодную риторику. Задачею поэта было вернуть глубину и непосредственность восприятию евангельской истории. Мандзони обратился к вековым запасам поэтического слова, укорененного в читательской памяти. вернуться …Ефрафов город… — Вифлеем, где, но ветхозаветному пророчеству (Мих. 5, 2), родился Иисус Христос. |
