РОЗА Скажи, какой богини вздох в прохладе утренней зари С тобою делит аромат, которым этот сад насыщен? И кто же та, что в первый раз тут целовалась? Говори! Так целовалась, что огонь с обеих щек тобой похищен! ПЕЧАЛЬ
Крыла печали тяжелы, громоздки на подъем, И в руслах Времени сухих они хлопочут дико, А если светлый водоем лепечет о своем, Так эту мелочь глушит боль пронзительного крика. ЛОРЕНДЗОС МАВИЛИС Перевод Юнны Мориц Лорендзос Мавилис (1866–1912). — Родился на острове Итаке, изучал филологию и философию в Германии. Вернувшись на родину, принял участие в греко-турецкой войне 1897 года и в антитурецком восстании на Крите (1898 г.). Сильное патриотическое чувство выражено в сонетах Мавилиса мужественно и нежно. Отточенность рифмы, благородная сдержанность слова принесли Мавилису славу тонкого мастера стиха. В начале Первой балканской войны Мавилис добровольцем пошел на фронт и погиб в сражении под городом Янина. Сонеты Мавилиса переводятся на русский язык впервые. КАРДАКИ Руины храма зеленеют сиро Пустынной плесенью, приморскою травою, А под ногами и над головою Смеется вечность, юность в блеске пира. И я сказал: еще с вершины мира Вся в белом сходит поступью живою Античность! Блещет полнотою ключевою Храм — дело мраморщика с острова Керкира. Сон золотой, еще я не проснулся! Тебя с водой в ключе я выпил редком,— Он по священным меткам к нам вернулся. Так бог велел воскреснуть мертвым клеткам! И чужестранец, если той воды коснулся, Уже к своим не возвратится предкам. РОДИНА Весенний ветер вновь летит по странам, Взывая к тайнам, к сладостям любовным. Как под венцом, земля сияет светом ровным — Цветы, одни цветы в ее приданом. Попарно бабочки летают целым кланом. Здесь — пчелка, там — оса. Да, полнокровным Застал я мир, где счастьем поголовным Земля волнуется в томлении желанном! И каждый запах, щебет каждой птицы В глубины сердца вновь летит, взывая страстно К мечте, к надежде — снова, снова, снова Поцеловать твои священные крупицы, Твою весну обнять, мой сладостный, прекрасный, Родимый край, мое Отечество и Слово! ОЛИВА Олива старая, ты горбишься клюкою Под редкой зеленью, под жидкой пелериной, Тебя украсившей для смерти. Рой пчелиный В твоем дупле гнездится раной роковою. Но каждый птенчик, пьяный страстью вековою, На ветви немощной твоей, как мир, старинной, Ведет любовную охоту за невинной И пьяной птичкой, — всюду двое, двое! О, как смягчат твой острый лик на тризне Живые прелести крылатой, юной жизни, Шумящей дивно и шуршащей от любви! Они плодятся, как твои воспоминанья. О, нам бы, нам бы твой обычай умиранья, Ведь наши души — сестры, ставшие людьми! КОСТАС КРИСТАЛЛИС Костас Кристаллис (1868–1894). — Родился в эпирской деревне, жил в бедности, умер двадцати шести лет от туберкулеза. Автор сборников «Сельские стихи» (1890) и «Певец села и стана» (1892). Стихи Кристаллиса воспевают красоту природы, радости сельской жизни, свободолюбие народа. Поэт-самородок, Кристаллис чрезвычайно чуток к родному фольклору и черпает из него размеры, ритмы, мотивы для многих своих стихотворений. Стихи Кристаллиса переводятся на русский язык впервые. ПЕСНЯ КЛЕФТОВ[120] Перевод С. Ильинской Когда же к нам придет весна, когда настанет лето, растают белые снега, и зацветет кустарник, и мы оружие свое наденем золотое и снова клефтами взойдем на горные вершины? На самой дальней высоте мы лагерь свой раскинем, пусть звезды с нами заведут вечернюю беседу, пусть самый первый луч зари привет нам посылает от солнца, восходящего на утреннюю службу. Пусть нам завидуют орлы, пусть соловьи нас будят и в быстрых горных родниках с водою ледяною купают нереиды нас и поцелуи дарят. Оружие повесим мы на сучья горных елей, и в пляс пойдем, и запоем, и грянет наша песня, как гром из тучи, как огонь от молнии летучей. Зверь задрожит и убежит, равнина затрепещет. Когда же к нам придет весна, когда настанет лето, когда мы клефтами взойдем на горные вершины? ПОЦЕЛУИ Перевод С. Ильинской Друзья к Захьясу-пастуху с расспросами пристали: — Что это губы у тебя пылают краской алой? Черешни, ежевики ли отведал ты, а может, пригубил краски огненной, какой овечек метишь? — Черешни я не пробовал, и ежевики тоже, и краска вовсе ни при чем, я к пей не прикасался. Послушайте меня, друзья, во всем я вам признаюсь. В тени под елями я стриг моих овечек стадо, алела шерсть, и ножницы вдруг тоже заалели; гоню я стадо вниз к лугам, к зеленым сочным травам, и что же вижу — вся трава в округе стала алой; потом спускаюсь я к реке поить своих овечек и вижу, что вода в реке мутнеет и алеет; иду я берегом реки и в гору поднимаюсь, и там, где бьет ключом родник, у самого истока, склонилась девушка к воде, губами струй касаясь, алеют губы у нее, как будто в краске алой, в каком ручье, в какой реке испить ей доводилось — алели воды, а от них кругом алели травы, алели овцы, а от них и ножницы алели. Свой посох бросил я, друзья, швырнул мешок на землю, за косы девушку схватил и сразу прямо в губы поцеловал, и губы мне тот поцелуй окрасил. вернуться Песня клефтов. — Стихотворение написано в духе клефтского фольклора времен освободительной борьбы греческого народа. |
