Я призывал порой с улыбкой час кончины,
В безбедные года мне был не страшен он,
Душою к смерти я стремился без причины,
Утехами любви и счастьем утомлен.
Нам радость тяжела, и навевает скуку
Безоблачная жизнь и праздных дней черед,
Веселье нас гнетет, смех переходит в муку,
В железные тиски сердца тоска берет.
Корабль судьбы летит, утратив управленье,
По воле всех ветров, готовый рухнуть в ад,—
Лишь храм поэзии сияет в отдаленье,
Песнь барда нас пьянит, как пряный аромат.
Свободным должен быть вовеки бард, как птица,
Пусть по ночам среди деревьев он поет,—
Подобно селезню, пусть криками стремится
Закат сопровождать, приветствовать восход.
Он птица, бард. Ему суровым быть пристало,
Серьезным, сдержанным и всех богатств иметь —
Плащ рваный на плечах, под курткой сталь кинжала,
Жить в одиночестве, ни для кого не петь.
Но жалок нынче бард, подобье попугая! —
Обласкан женщиной, в изящный фрак одет,
С трудом фальшивые рулады исторгая,
Как в клетке золотой, живет ручной поэт.
Обжора и гурман, страдающий изжогой,
Микстуру, охая, глотает перед сном.
Став снобом, неженкой, шутом и недотрогой,
Меч сохранив для клятв, он стал ходить с зонтом.
Балы, цветы, шелка возлюбленных прелестных,
Роскошный экипаж и замок над прудом —
Вот матерьял его поэм тяжеловесных,
Строф вычурных, где смысл отыщется с трудом.
Помилуйте наш слух! Поэма не ливрея,
Не стоит нацеплять на строга галуны,
Мы слушать не хотим вас, от стыда краснея
За ваши жалкие усилья. Вы смешны!
Поэты, дыры скрыть в лохмотьях не стремитесь,
Таланты расцветут в лишеньях и в беде,
Но в наши рубища рядиться постыдитесь,
Бард может вырасти лишь в подлинной нужде.
Я призывал порой с улыбкой час кончины,
В безбедные года мне был не страшен он,
Но смерти я боюсь сегодня без причины,
Хоть беден, голоден, измучен, истощен.