МАТИЛЬДА Голос лютни тихострунной Прозвучал Матильде юной Сквозь вечернее окно: Не закрыты были ставни, Схлынул вал жары недавней, Так прохладно, так темно! Ветерок скользил над нею, Гладил волосы и шею, Гладил плечи, осмелев, И струились из прохлады Сладкозвучные рулады И пленительный напев. Под окно из лунной пущи Вышел юноша поющий, Посреди ночных теней Дерзостно представши взору,— В дом, за шелковую штору, Пожелал проникнуть к ней. Все же деве было ясно, Что впускать небезопасно По ночам певцов к себе. Сердце тает, словно свечка: Береги свое сердечко, Не ответствуй их мольбе! Но стоял певец влюбленный На лужайке на зеленой, С лютней звонкой на весу,— Он не пел: «Склонись поближе!» Не шептал: «Впусти, впусти же!» Нет, он пел ее красу. Пел певец: «Какие брови! Как сдержу волненье крови, Если на уста взгляну? Каждый взгляд ее недаром Полон сладостным нектаром!» Как не подбежать к окну? Пусть доказало бесспорно, Что весьма любовь злотворна, Преисполнена тщеты — Но как сладостно, как славно Слышать, что на свете равной Не найдется красоты! И в окно она взглянула, И мигнула, и кивнула, И, смущения полна, Опуская взоры долу, Напевая баркаролу, Закружилась у окна. Но певец, упрям и зорок, Видел: меж оконных створок Показалась щель как раз… Хрустнул куст, расцветший пышно… Кто в окно скользнул неслышно — Неизвестно. Свет погас. СОЛДАТ ЕГЕРСКОГО ПОЛКА Эх, егерек, бедняга, Седеющий солдат, Слуга того же флага, Что сорок лет назад! Ты хворями тревожим, Но койка в доме божьем Не для твоих седин,— Твой жребий безотраден, Казенный кошт не даден, Ты брошен, ты один. Пускай трешкот разгромлен, Влекомый бечевой,— Неужто так же сломлен И дух высокий твой? Питомцы неудачи, Вы вдоль дорог, как клячи, Влачитесь, егерьки, Шагаете без счета — Помог бы вам хоть кто-то, Да, видно, не с руки. Упрямый, седоглавый, Плетешься тяжело; Со дней военной славы Две сотни лет прошло: Голландия, свободной Воспряв из пены водной, Поднять могла в гербе Ветрило с бечевою,— Отмстившая с лихвою, Благодаря тебе! Страна копила силу Врагам наперекор, Канату и ветрилу Покорствовал простор, Был величав и четок Приказ луженых глоток, И барки строем шли Вдоль берегов прекрасных Земель новоподвластных И вдоль родной земли! Но неудачный жребий Нам выпал в те года,— Зашла, как видно, в небе Счастливая звезда. Упрямо шли к победе Чванливые соседи — Поди, останови! Хвала тебе, бедняге! Лишь ты огонь отваги Сумел сберечь в крови. Эх, егерек, не ты ли Отчизне был слугой? Ты дряхнешь, ты в могиле Стоишь одной ногой. Но есть иное благо, Есть честь и гордость флага, И вновь грядет рассвет: Над крепостною башней Не свял еще вчерашний Венец твоих побед! Еще настанет битва, Ты первым будешь в ней,— Да сбудется молитва Твоих тяжелых дней! Былые помни войны, Храни огонь, достойный Наследья твоего,— И в старости превратной Блюди свой опыт ратный, Живое мастерство! Эх, егерек убогий, Эх, егерек седой! Озарены дороги Счастливою звездой! И вдаль с тобою мчится К рассвету колесница, Ты, гордый и прямой, Стоишь в мундире новом, Стоишь в венке лавровом — Прими же грошик мой! ТАК И ЭТАК О, радость юного огня, Когда, усилий не ценя, Я в горы шел, — когда меня Манили кручи,— Чтоб там, в тени густой сосны, Познать величье вышины, Где с осени и до весны Гнездятся тучи. Воистину бывал я рад, Когда летел на землю град, Небес багряный маскарад Мне был по нраву,— Но гром стихал, редела мгла, Заря благую весть несла: Ушла зима, весна сошла На мир по праву! Почтеннейшие! Навсегда Умчались юности года,— Как их воспомню без стыда И сожалений? В конюшне стоя без седла, Была лошадка весела, Она не грызла удила В горячей пене. Сияли зеленью леса, Сверкала на траве роса, Мне улыбались небеса В начале мая, Так звонко пели соловьи, Но мне хотелось в забытьи Оплакать горести свои, Весне внимая. О, встреча с морем и волной, Когда палит июльский зной И жаждет лист во тьме ночной Почуять влагу, Но вал морской к прибрежью льнет, Прибой под скалами ревет,— Веди ладью в водоворот, Яви отвагу! Как юный бог, спеша вдохнуть Грозу в подставленную грудь, Плывешь, победоносный путь Во тьму нацеля, Чтоб без руля и без ветрил Скользить, покуда хватит сил, Лететь, покуда не испил Весь кубок хмеля! О, роскошь — в поле иль в лесу С ружьем тяжелым на весу Умело выследить лису — Хвала добыче! А если крупно повезет — Под вечер сбить тетерку влет, Кто в восхищенье не придет От доброй дичи? О, роскошь юношеских лет, Когда вела меня чуть свет За раненым самцом вослед Тропа оленья, О, как он взоры мне ласкал, И посреди отвесных скал Величья гибели искал, А не спасенья! Крыла у юности легки: Как сладостно надеть коньки И с ветром наперегонки Лететь свободно, Бежать по брызжущему льду, Забыть печаль на холоду, В философическом бреду Не гнить бесплодно! Быть может, мне претил покой, Я рвался в море сквозь прибой, Меня над бездною морской Валы качали; Вернувшись, я лишался сил, Меня смущал мой юный пыл,— В забавах я не схоронил Свои печали. Звенел смычок в вечерний час, Шли косари в веселый пляс, Неужто счастье каждый раз Лишь в танцах было? Благоухал высокий стог, В нем до зари проспать я мог, А на хрустальный ручеек Луна светила. Порой из ближнего села Навстречу мне девчонка шла, Тропа всегда узка была Среди пшеницы, А нынче — сколько ни шумят Цветы, но их покров не смят, Навек увял роскошный сад Моей денницы. Чуть свет с постели я вставал, Скорей, чем рог к охоте звал, Но нет, я весел не бывал, Охотясь в чаще,— Печально брел по лесу я И слышал только гром ружья, И крики соек у ручья, И стон щемящий. О чем я думал в те года? При свете солнечном всегда Зеркальная равнина льда Всего чудесней,— Звенела песня над катком: «Взгляни кругом, беги бегом»,— Но не томился ль я тайком При звуках песни? О, как сверкает окоем, Когда с подружкою вдвоем То спуск встречая, то подъем, Скользишь с опаской, И на бегу почуешь вдруг Касание горячих рук, И, слыша шуточки вокруг, Зальешься краской. Нет, много лучше было мне С друзьями — иль наедине — Сидеть в домашней тишине И беззаветно Впивать живительный родник В словах проникновенных книг, Последних истин каждый миг Взыскуя тщетно. |
