ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ СОНЕТ 110 Перевод Н. Стефановича Сто долгих лет изменят нас, славяне, изменят лик всего материка, славянство, как весенняя река, движенья своего раздвинет грани. Германцы презирают наши знанья, и наша речь им кажется низка, а ей звучать везде, на все века в устах людей, ее хуливших ране. Войдут, проникнув в жизнь далеких стран, науки наши, музыка и пенье, их будут знать на Лабе и на Сене, им будет путь во все пределы дан. О, если бы воскреснуть на мгновенье в час торжества великого славян! СОНЕТ 116 Перевод Н. Горской В желтый цвет окрасились вершины, тишина течет с пустых полян, в голых ветках свищет ураган, на домах — разводы паутины, по дороге длинной аистиной август улетел из наших стран, и старик Дунай несет в туман листья жухлые, цветы и льдины. Но недолго траурным покровом будет плоть земли омрачена — возвратится май в цветенье новом. Только мне не ведать воскресений — без любимой умерла весна, жизнь моя — извечный день осенний. СОНЕТ 121 Перевод С. Шервинского Здесь под липой [328] навевал мне сны ангел детства колыбельной сладкой, здесь играл я и сидел с тетрадкой,— золотые дни моей весны! Здесь мужал. Мы были влюблены. Славы дочь встречал я здесь украдкой. Но любовь была такою краткой! Мы простились, мы разлучены. Мне под липой музы лиру дали, и с ветвей сонет сонету вслед, словно листья, мне на грудь слетали. Здесь меня под липой схороните. Мрамора не требует поэт,— сенью Славы прах мой осените! КАРЕЛ ГИНЕК МАХА Перевод с чешского Карел Гинек Маха (1810–1836). — Яркий представитель чешского революционного романтизма, один из наиболее значительных чешских поэтов, Карел Гинек Маха родился и вырос в Праге, окончил Пражский университет, где изучал философию и право. Отец поэта — работник на мельнице, затем владелец бакалейной лавочки. Постоянная нужда и слабое здоровье рано свели поэта в могилу, но за свою короткую жизнь он написал немало прозаических (повести «Кршивоклад», «Цыгане», «Маринка» и др.) и поэтических произведений (многое осталось незавершенным) и среди них — одно из лучших произведений чешской поэзии, поэму «Май», в которой нашли отражение мечты поколения Махи о свободе. МАЙ[329] (Фрагменты из поэмы) Перевод Д. Самойлова * С высоты небесных странствий Пала мертвая звезда В бесконечное пространство, В синий омут, в никуда. Вопль ее звучит над бездной: «Бесконечен страшный бег, Где окончен путь мой звездный?» Никогда — нигде — вовек. Вкруг белой башни ветры веют, А у подножья волны млеют, И камни башенной стены Луною посеребрены. Но тьма царит во глубине темницы, Там, за стеною, сумрачная ночь, И луч луны, проникший сквозь бойницы, Глубокой мглы не в силах превозмочь. Столбы плечами своды подпирают В кромешной тьме. А ветер, дуя с гор, Поет, как узников загробный хор, И волосами пленника играет. А он за каменным столом Полусидит, полусклонен, И, на руки упав челом, В пучину мыслей погружен; И дума умирает в нем за думой И омрачает лик его угрюмый, Как тучи омрачают небосклон. * От гор к горам свое крыло Ночь распахнула, словно птица. И мгла ложится тяжело, И вдалеке туман клубится. Чу! За горами, одинок, Пленительной музыкой Свой нежный звук лесной рожок Струит в ночи великой. Все усыпляет этот звук, Спокойно дремлют дали. И узник забывает вдруг Мученья и печали,— «Поет о жизни этот глас, Весь край ночной им дышит. Но день придет, пробьет мой час, Мой слух — увы! — в последний раз Напев далекий слышит». Он вновь поник; движенье рук — И цепь звенит в темнице. И тишина. От тяжких мук Смежаются зеницы… О, звук рожка, печальный звук, Как плач иль пенье птицы… «Грядущий день! Все ближе он! А что за ним? Бездонный сон Иль сон без сновиденья? А может, жизнь сама — лишь сон, И жизнь, и смерть, и связь времен — Лишь сна преображенье? А может, то, о чем мечтал, Что на земле не испытал, Я завтра испытаю?.. Кто знает? — Мысль пустая…» Он замолчал. И тишина Ночную даль укрыла. Опять упряталась луна, Поблекли звезды, и тяжел Ночной туман, а дальний дол Чернеет, как могила. Умолкнул ветр, притих поток, Уснул пленительный рожок, И в глубине темницы хладной Тишь, темень, сумрак непроглядный. «Ночь глубока — безмерна ночь! Но что она в сравненье С той вечной ночью? Думы, прочь!» В нем вновь кипит волненье. Но тишь кругом. Лишь капель звон Роняет мокрая стена, Он повторяется вокруг, Как счет минут, как бег времен, Однообразно — тук да тук, Звук — тишина — звук — тишина, Звук — тишина — и снова звук. «Как ночь длинна, бездонна ночь, Но что она в сравненье С той вечной ночью? Думы, прочь!» В нем вновь кипит волненье. А капли звонкие ведут Однообразный счет минут… «Та ночь темней! Ведь здесь порой Горит луна, блестит звезда. А там лишь тень да мрак немой — Навек — навечно — навсегда, Как было, так и будет. Там нет движенья, нет часов, Там нет начал и нет концов, Не минет ночь, не встанет день, И время не убудет. Ни звуков нет, ни голосов, Там цели нет, лишь даль и тень — И вечно так пребудет. Там бесконечность надо мной, И вкруг меня, и подо мной, Там пустоты зиянье. Бездонна тишь — там звука нет, Там ночь и время без примет, И это — мысли смертный сон, „Ничто“ его названье». вернуться Липа — любимое дерево древних славян, часто — символ славянства. вернуться Май. — Поэма увидела свет за несколько месяцев до смерти автора (к 1975 г. на родине поэта вышло сто девяносто изданий). В настоящем томе даны фрагменты из поэмы, где герой ее, Вилем, томится в тюрьме в ожидании казни за убийство своего отца — соблазнителя Ярмилы, возлюбленной Вилема. |
