Брюнет лишь плечами пожал. Отступил на шаг.

– Как скажете. Поверьте, я вовсе не собираюсь покушаться на… добродетель вашей супруги, – произнес он чопорно, но насмешливый огонек в глазах его выдавал.

Издевается! Почуял, что в словесной баталии мой муж ему не соперник.

Подмывало вмешаться, дать Эллиоту отпор, но вряд ли Алу это понравится. Унизительно же.

Муж насупился, открыл рот… Дверь опять распахнулась без стука, и в кабинет влетел Бишоп. От души хрястнул дверью о стену, рявкнул на Ала:

– Зачем? Вот скажи мне, зачем ты влез? Испортил мне всю игру!

Злющий – вот-вот дым из ушей пойдет.

Ал отвернулся. Пробурчал:

– Я не хотел. Я только с Шейлой поговорить собирался, а она…

Только не это!

– А она затащила тебя на Совет и выставила идиотом, – процедил Бишоп, запуская пальцы в коротко остриженные белые волосы. – Ал, политик из тебя, как из говна – пуля.

– Ал, зачем? – вспылила я. – Ты же мне обещал!

Муж насупился, зубы стиснул:

– Она плакала… разобраться хотела. А на Совете вдруг…

Он сглотнул и отвернулся. Как ребенок, честное слово.

Я сжала пальцами виски. Ну ведь просила же!

Выходит, Шейла разыграла несправедливо обиженную, затащила под это дело Ала на Совет, а там цинично… я сказала бы "поимела", но по отношению к сестре, пусть даже только единоутробной, звучало это как-то совсем нехорошо. Хотя суть-то от этого не меняется!

Теперь Ал чувствует себя и виноватым, и использованным. И я бы даже посочувствовала, но… злости было больше. Ладно. Разберемся.

Бишоп посмотрел на Ала исподлобья. Пнул ни в чем не повинный стул.

– Идиот! Шейла хотела драки, а ты ей подыграл.

– Извини, – сказал Ал глухо, плечами передернул. – Я просто вспылил. Бывает.

– Ты просто устроил истерику, – парировал Бишоп безжалостно и руки в карманы сунул. – Когда Шейла заявила, что все обвинения – это выдумки Милли и ее любовника.

Ал вновь густо – случалось с ним такое – покраснел. Зато Эллиот, кажется, наслаждался. Присел на подоконник, покачал ногой. И смотрит – то на меня, то на Ала. Выразительно так. Мол, и это твой хваленый муж? Как там он про Пат говорил? "Я был лучшего мнения о ее вкусе", да?

Что бы он еще понимал!

– А что, я должен был молчать? – огрызнулся Ал. – Когда мою жену поливают грязью?

– Ты должен был послать Шейлу в задницу! – вспылил Бишоп. – И позволить мне работать. А если не хочешь, чтобы жена гуляла, так не шляйся где попало месяцами!

М-да. Репутацию мне Эллиот подпортил, никакая лицензия на алкоголь это не окупит. От связей с брюнетами я теперь долго отмываться буду… Хотя зачем, собственно? Раз "Бутылку" придется продать, то и связи ни к чему.

Ал угрюмо молчал, Бишоп сверлил его злым взглядом.

Эллиот громко прочистил горло, привлекая к себе внимание.

Блондин моргнул, кажется, лишь теперь его заметив. Так разозлился? Или не разглядел брюнета за широкой спиной Ала?

– Я не прочь, конечно, послушать столь занимательный разговор,– заявил Эллиот, пылинку с лацкана смахнув, – но давайте тогда уж подробности.

– Какие тебе еще подробности? – буркнул Бишоп, падая в кресло.

И то натужно скрипнуло. Почудилось даже, что от такого с ним обращения развалится… но устояло.

– Исключительно по делу. Заметьте, я не спрашиваю, что делал обычный шатен, – и выразительный взгляд на каштановую шевелюру Ала, – на Совете бомбистов. И так понятно, что шатен из вас, мистер Керрик, как из меня – блондинка.

Я прикусила губу. Догадался-таки!

Однажды Бенни влюбился. Он до сих пор говорил о Берте с какой-то щемящей, болезненной нежностью. Роман блондинки с шатеном был обречен с самого начала. Они познакомились случайно: Бенни, тогда начинающий адвокат, защищал ее сестру. Он был женат, да и у Берты уже были муж и дети. Но…

По бумагам Ал был сыном Бенджамина и Алисии Керрик, а на деле… На деле Алисия не могла иметь детей. И внебрачного ребенка мужа приняла, как своего. Это не только дало мальчику статус законнорожденного, но и сняло с него клеймо сына чистокровной блондинки. А что пришлось мальчику с самого младенчества красить волосы – так это не слишком большая цена за спокойную жизнь.

Взамен Алисия потребовала, чтобы Берта с ребенком не виделась, и при жизни Алисии это требование скрупулезно соблюдалось. Так что с настоящей своей матерью Ал познакомился не так давно. И прикипел к новой семье всей душой, хотя и Алисию любил, как родную.

Так что вся эта история с Логаном и Шейлой для Ала – как нож в сердце. Но нельзя же быть таким!..

– Я не… – набычился Ал.

– Бросьте, – посоветовал Эллиот, усмехаясь. – Меня удивило, что "Бутылка" куплена на имя вашей жены, до остального докопаться было не так уж сложно.

Как хорошо, что я заранее озаботилась дубиной против Эллиота! "Бутылку", понятное дело, не отберут – не зря же свекор перестраховался – но неприятности при желании организовать Эллиот мог бы.

– Ладно, джентльмены… и леди, – вмешался Бишоп. – Что делать-то будем?

Эллиот нахмурился, провел пальцами по подоконнику. Стряхнул с них пыль.

– Насколько я понимаю, Совет одобрил…

– Войну, – закончила я тихо.

Бишоп отрывисто кивнул. На скулах его перекатывались желваки.

Ал ссутулился, уставился в стену.

– Полагаю, – Эллиот вперил в меня хмурый взгляд, – вопрос тайников со взрывчаткой становится еще актуальнее.

– Займусь, – пообещала я. – Хотя не уверена, что выйдет. Может, Марш?..

– Озадачу, – кивнул Эллиот, поняв с полуслова. – Но ты все равно поспрашивай. Места тут… сложные. Магию гасят. Обыскивать придется по-старинке, вручную, а это долго…

– И времени у нас в обрез, – подхватила я. – Что насчет денег?

Может, мальчишек погонять? Рискованно, конечно, зато они глазастые. И не насторожат никого, и берег обшарят от и до. Главное, чтобы не полезли на рожон.

– Обещай любое вознаграждение, – согласился он тут же. – Если придется, заплачу из своего кармана.

– У тебя еще остались наличные? – подтрунила я, вспомнив, какие суммы он отвалил Бенни. А со счета теперь деньги не снять.

– Поверь, – усмехнулся Эллиот, – не только у тебя есть резервы.

Я перехватила взгляд Ала – напряженный, ревнивый – и поморщилась. Ну вот зачем он? Не до того ведь теперь!

Бишоп кашлянул, потер щеку.

– Я тоже поспрашиваю. Должников у меня в Тансфорде полно, вдруг кто чего слышал?

– Поспрашивай, – Эллиот скупо улыбнулся и спрыгнул с подоконника. – Встретимся утром. До свидания, джентльмены. Миссис Керрик, мое почтение.

Склонил голову и вышел. Бишоп бросил на меня нечитаемый взгляд и ушел следом.

Выпроводив гостей, Ал запер дверь и прислонился к ней спиной. Спросил угрюмо:

– Что между тобой и этим брюнетом?

Вот только сцен мне не хватало!

Я слегка покривила душой:

– Ничего.

– Да ну. А то я не видел, как он на тебя смотрит!

Глупое сердце встрепенулось, забилось сильней… Пройдет.

Нравился ли мне Эллиот? Нравился, даже более чем. При всех своих недостатках, которые я видела и сознавала.

С ним было… интересно? Пожалуй. И голова шла кругом, хотя я-то всегда считала себя женщиной в вышей степени разумной и на такие финты неспособной.

Только дальше я не пойду.

– Пусть себе смотрит, – огрызнулась я. – Не трогает же.

Ал, насупившись, молчал.

Я вздохнула. Как меня порой раздражает его упрямство! Подошла, обняла мужа за шею, попросила мягко:

– Ал, ну перестань! Чего ты завелся? Шейла наговорила тебе глупостей, а ты и поверил.

На ласку он не ответил. Перехватил мои руки.

– Я слышал, как вы двое разговариваете, Милли. Вы понимаете друг друга с полуслова!

Захотелось побиться головой об стену. Ну да, мы с Эллиотом прекрасно думаем вместе. Но разве я виновата, что с Алом так не выходит?

Начинаю жалеть, что соблазну не поддалась. Было бы не так обидно.