Я прикусил губу. Неожиданный поворот. Задействовать наше начальство было неохота, а то навесят нам еще соревнований. Проще отказаться и бросить, но мне до смерти хотелось узнать, что у нас получилось. А без Марша проверка состояться не могла.

Одноразовость нашего изобретения меня не смущала, а вот паровоз из двух кристаллов хотелось опробовать. Другого повода его устраивать я не видел. Ну и чем мне поможет начальство? Гелий задышит моржом и заявит, что колхозить решение из подручных материалов надо в более суровых обстоятельствах. А в нормальных надо по уму. Но других-то у меня не было! Только эти.

Хмари я так ничего и не сказал. Я и Обу не хотел вовлекать в переговоры с Боосом, но тот уже уперся, заявил, что он умрет от любопытства, если своими глазами не увидит, что получилось. И заявил, что, если Маршу в результате наших усилий оторвет голову, то ему все равно ничего не будет. Чтоб я за него не беспокоился. Он не местный, его просто вышлют.

— Ты бы лучше о себе думал, — хитро прищурившись, предложил мне Оба.

Я пожал плечами. Остановиться я не мог. Улучшенный «Полярный демон» вел себя мирно, ничто, как говорится, не предвещало. Я отнес его в общагу и опробовал на соседях (хорошо брать за основу известные всем вещи!), и Дима сказал, что разница с эталоном только в скорости воздействия. Так-то до приемлемого результата требовалось минут тридцать-сорок, а этот, благодаря биокристаллу, справлялся за пять. Но уверенно заявить, что он вытащит из человека беглую органику, мы не могли. А подходящий пациент имелся только один, и тот скрывался в коридорах Технотрека. Эх, жаль, что у меня рука не поднимется выкинуть идею на помойку! Пришлось идти на поклон к Боосу.

Боос откликнулся мгновенно, сообщил, что рад решению, и согласовал визит к Маршу на следующий день.

У меня даже руки вспотели от нетерпения. Завтра узнаем, что у нас получилось.

В четверг вечером маленький бар на Лубянке пустовал. Заняты были только два столика: за одним присматривалась друг к другу молодая пара, а за другим ждали своего джина с вермутом два старых друга — Боос и Кулбрис.

— Что тебя сподвигло выбраться? — ухмылялся Боос.

— Не поверишь, документы, — смеялся Кулбрис. — Продлевал разрешение на инновационную деятельность, вдруг изобретем чего-нибудь. Заодно решил с тобой повидаться. Что нового в большом мире? Мы у себя ничего не слышим и не видим.

— В большом — ничего. Все никак Восточную библиотеку не запустят. Даром, что туда отбыли наши лучшие силы.

— Красин, что ли, ваши лучшие силы?

— Это был сарказм, — усмехнулся Боос.

— Да понял я, понял.

— А вот в малом ожидается шоу. Приглашаю завтра в гости. Возможно нас ждет эпическое событие с отрыванием ненужной головы. Когда твой конкурент облажается.

— Я завтра назад в лес собирался. Что еще за отрывание головы?

Боос пробежался по истории с Маршем и рассказал, что студенты из Старого университета желают снять проклятие с его неудачливого сотрудника.

В этот момент им принесли джин и севиче. Боос прервался, но не стал продолжать, когда официант отошел. В принципе он сказал достаточно. Если Кулбрису интересно, то пусть решается.

Кулбрис сделал глоток, подождал, пока внутри разольется приятное тепло, и вытянул ноги под столом. Предложение звучало соблазнительно. Развлечение в любом случае гарантировано.

— А почему ты думаешь, что у них не получится?

— Просто нет гарантий обратного. Им не на ком ставить эксперимент, кроме как на нашем Марше. У них не получилось никого заразить органикой. Только наш идиот сумел вляпаться в такое. Причем они не знают, почему именно он, и мы тоже, кстати, не знаем. Было бы интересно при случае выяснить. Но они уверены, что всё получится.

— Это Риц опять? — уточнил Кулбрис.

— Да. Он и Оба.

— Может получиться. А может и нет. Хотя этот Риц везучий, и я хочу поглядеть. Приглашаешь?

— Ну! А я о чем говорю! Мы выделим им нашу тестовую на первом этаже, там отличный обзор.

— Минздраву будешь сообщать?

— Нет, зачем? Они всё запретят. А мне страсть как интересно. Но рядом я стоять не хочу, глянем в мониторы.

— Я, пожалуй, тоже не хочу. Ознакомимся на безопасном расстоянии.

И они захохотали.

В Технотреке нас ждали к одиннадцати. Ехать было недалеко, так что я собрал рюкзак, упихал туда Демона и кристалл, и сел на кровать, размышляя, чем бы занять полчаса до выезда. Чувствовал себя слегка как на вокзале. Логично было бы перечитать конспект к завтрашнему зачету, но ни о чем полезном я думать не мог.

Из наших в комнате был только Дима. По пятницам у него не было ни лекций, ни семинаров, и он перебрал толстовки, отнес три штуки в стирку и вернулся. Затем залез в шкаф и начал там копаться. Нашел зимние ботинки, поставил их к двери и полюбовался на них. Надо и мне тоже свои достать, декабрь в этом году был холодноват.

Мне хотелось взять его сегодня собой, но просить было отчаянно неудобно. Учитывая возможные последствия. Нет, все-таки попрошу. Он же может отказаться. А я и не обижусь.

— Дим, ты чем занят?

— Почти ничем. Жду, пока вещи постираются. Потом буду задачи решать к понедельнику. Этические.

— А ты не мог бы… Ну… Поехать с нами… И свой ящик взять?

— Уж думал ты и не спросишь. Мог бы.

— Понимаешь, там сложно… Я бы хотел тебя попросить просто посидеть поблизости, у нас там клиент…

— Риц! — засмеялся Дима. — С тобой ничего простого не происходит. Да, я готов. Где скажешь, там и посижу, но я бы предпочел быть поблизости. Это же твоя история с маской? Возможны ожоги? Ну так для первой-второй степени у меня всё есть, снимет как рукой.

— Там и более серьезные проблемы возможны… — вздохнул я.

— Это пожалуйста. Наша задача ведь не дать малым проблемам превратиться в большие, а если они сразу большие, то тогда за них пусть берутся специально обученные люди, — жизнерадостно прокомментировал Дима. — Я ведь правильно понимаю, что вы хотите опробовать что-то настолько быстро, чтоб никто вас не успел остановить?

— Да, — ухмыльнулся я. — У нас две причины торопиться: первая — наш клиент вот-вот загнется и тогда лечить будет некого. А вторая — нам не на ком пробовать наше изобретение, кроме как на нем.

Дима посмотрел на меня с осуждением:

— Риц, твоя честность тебя погубит. Не надо так. Будем упирать на первый пункт, в нем весь гуманизм. Более того, именно в нем сконцентрирована настоящая правда. Если у вас всего один клиент в наличии, очевидно, что решение сделано для него. И других причин для его создания у вас не было. Если по-простому, ради абстрактного упражнения ты бы задницу не поднял.

Я посмотрел на него в изумлении. Кажется, я зря так редко прибегаю к коллективному разуму. В трактовке Димы я выглядел чуть ли не альтруистом.

— А если ты за меня беспокоишься, то не надо. Я не врач и не давал подписку, что обязуюсь информировать власти об опасных экспериментах. С нас ее не берут. Но чтоб всё совсем чисто было, считай, ты мне ничего не говорил, а просто попросил поприсутствовать. Я за дверью посижу, если внутри места не будет.

— За какой дверью? — затупил я.

— За какой-нибудь, — ухмыльнулся Дима. — Должна же там быть хоть какая-то дверь.

Я усмехнулся. Дима вытащил свой ящик из шкафа и выставил его на пол. В этот момент в дверь заглянул Оба, увидел Диму с ящиком и возликовал.

— О, Дим, ты с нами⁈ Да?

Дима подтвердил.

— Класс! Я хотел предложить, но постеснялся. Этот, сам знаешь, какой параноик, — кивнул на меня Оба. — Предпочитает всё делать малыми группами.

— Малой группой мы стали только сейчас! — возмутился я.

— Согласен, — торжественно подтвердил Оба. — До этого мы были микрогруппой.

Дима, улыбаясь, влез в ботинки. Ему, похоже, было все равно, какая он группа.

Я ожидал, что придется вызванивать Бооса, поскольку мы не договаривались о Диме, притащив его в последний момент. Однако верховный босс Технотрека стоял на входе лично.