Когда я встал, то заметил рядом Степаныча. Тот стоял с мрачным лицом, сложив руки на груди и смотрел на нашу схватку. Потом поманил меня, махнув рукой.

— Ну-ка, герой, пошли, поговорить надо.

Эге, вот оно. Наконец-то, поговорим о том, что я хочу. Ну что же, я уже придумал кое-какие контрприемы против их отказа. Тут можно сыграть на том, что существуют исключения. Как и в любом виде спорта, всегда можно найти исключение из правил.

Если так посмотреть, то официальное признание самбо, как вида спорта произошло совсем недавно, буквально пять-семь лет назад. Регламент соревнований взят из дзюдо и борьбы, кое-что изменили, преобразовали под себя, адаптировали к советской специфике. Но даже там имеются исключения.

Так что, канон выступлений не является незыблемым. Он еще только в стадии формирования и я думаю, что если талантливому новичку позволят выступить на районных соревнованиях даже после двух-трех месяцев тренировок, это не будет таким уж грубым нарушением правил. За которые меня могут впоследствии дисквалифицировать.

Как всегда, все зависит от точки зрения и решения вышестоящих лиц. А там я постараюсь найти поддержку. Даже если сейчас услышу отказ.

Буду рыть носом землю, как бульдозер, но прорвусь на соревнования. Я не собираюсь терять время из-за формальных ограничений, когда уже могу выступать.

Вот с каким настроем я пошел за Степанычем в известную уже мне подсобку. Остальные ученики продолжали соревноваться между собой и старались бросить друг друга в ловком броске.

После того, как мы вышли с нашей половины зала и очутились на стороне вольников, я посмотрел, как они тоже швыряют друг друга. Более широкоплечие и приземистые, чем самбисты, хотя различий на самом деле не так уж и много.

Степаныч подошел к подсобке и нырнул внутрь. Дверь выкрашена белой краской, хотя уже не мешало бы обновить покраску. Внизу дверь уже потемнела от использования, пространство вокруг металлической ручки тоже слегка испачкалось.

Я задержался снаружи и услышал изнутри рассерженный рык:

— Ну, где ты там? Провалился, что ли?

Ладно, чему быть, тому не миновать. В крайнем случае, я всегда могу поменять секцию и выступать уже за другой клуб, там, где ко мне будут относиться лояльнее.

У Степаныча ко мне явное предубеждение. Видимо, не любит выскочек из новичков. Это убеждение трудно будет переломить, разве что я стану чемпионом Союза.

Я вошел в знакомую уже подсобку, пропахшую табачным дымом и стружками. Как обычно, за столом сидел дядя Федя, а Степаныч развалился за диваном, закинув ногу на ногу. На меня он не смотрел, закрылся свежим номером газеты «Советский спорт».

— Как дела? — спросил старик, посмотрев на меня. — Ты зачем пришел? Почему не отдыхаешь? Хочешь загнуться от перетренированности?

Не очень любезное приветствие. Особенно, после того, как вчера я выиграл все схватки.

Так и недолго потерять мотивацию, правда, это не про меня. Моя мотивация не зависит от мнения двух старых бурдюков, набитых высокомерием и сидящих тут с видом полубогов.

Я покачал головой. Скажу правду, в кои-то веки. Вернее, полуправду, потому что я пришел все-таки воспользоваться плодами моих вчерашних побед и добиться от тренеров согласия. Но судя по их угрюмому виду, это будет трудно. Если совсем не безнадежно.

— Я чувствую себя хорошо, так что зачем валяться дома. Мне там скучно, я хочу на тренировку.

Дядя Федор вздохнул и сокрушенно погасил окурок в пепельнице.

— Тебе нужно соблюдать режим. Слишком много тренировок так же опасно, как и слишком мало. Ты еще молод, полон сил и энтузиазма, поэтому не понимаешь этого. Впрочем, ладно, мы с тобой еще поговорим про это. А сейчас скажи, ты что, собрался участвовать в соревнованиях района?

Ну вот, началось. Я весь подобрался и кивнул. Чтобы они не говорили, но я буду стоять на своем. Певица с вырезки из журнала, висевшей на стене, казалось, подмигнула мне, подбадривая. Говорила, чтобы я не отступал и не давал задний.

— Обязательно буду, — твердо сказал я. — Даже если вы меня не допустить, я считаю, что всегда можно…

Дядя Федор переглянулся со Степанычем и перебил меня:

— А кто сказал, что мы тебя не допустим? Наоборот, мы как раз хотели попросить тебя принять участие. Ты теперь должен готовиться к районном турниру. Все уже согласовано и ты официально внесен в список участников. Они состоятся уже в конце месяца. Так что, теперь ты должен слушаться нас. Особенно в плане режима тренировок, сна и питания. Ты все понял?

Ошалеть можно. Я кивнул, не в силах выговорить и слова.

— Проснись и пой,

Проснись и пой!

Попробуй в жизни хоть раз

Не выпускать улыбку из открытых глаз! — пропела девушка на сцене.

Я мысленно усмехнулся. Хм, весьма ценное замечание, но чуточку трудновыполнимое в обычной жизни.

Я не мог представить, что буду сразу петь при пробуждении и что улыбка будет так и сиять в моих открытых глазах. Обычно при пробуждении я с трудом разлепляю глаза. Держать там улыбку и не выпускать ее будет чертовски трудной задачей.

Тем не менее, песня замечательная. Полная оптимизма и позитива, то есть того, что мне как раз не хватает перед районным турниром, в котором предстоит завтра участвовать.

Когда девушка закончила петь, Ольга рядом отчаянно зааплодировала. Также, как и весь зал. Я тоже присоединился к общему веселью, потому что спектакль вполне заслуживал восторженных отзывов.

Сегодня Оля все-таки вытащила меня на спектакль, куда мы собирались пойти уже давно, еще с доисторических времен. Все как-то не получалось, руки не доходили, то одно, то другое.

Но вот Таня раздобыла контрамарки на сегодняшнее число, конечно же, по закону подлости, аккурат перед моим турниром района, самое неподходящее время, чтобы пойти в театр. Но поскольку Ольга поставила ультиматум, что если мы не пойдем, то она расстанется со мной, я решил пойти навстречу девушке и сходить на спектакль.

Думал поспать потихоньку, но неожиданно выступление мне понравилось. Мы пришли в Московский театр Сатиры на Триумфальной площади, пока что еще не академический.

Смотрели спектакль «Проснись и пой!», оказывается, есть и такой. Режиссеры Захаров и Ширвиндт, я хотел вначале пойти и познакомиться с легендарными личностями, но мы опоздали к началу и поэтому сразу побежали на свои места. Впрочем, по заведенной привычке, в театр опоздали многие.

Сюжет простой и незатейливый, про пожилую пару, разочаровавшуюся в жизни и пресыщенную рутиной и приближающейся дряхлостью. Ворчливый муж ругает жену и сына, готов устроить беспощадную войну с ними, но потом к соседке приезжает жизнерадостная племянница.

Она вдыхает новую жизнь в рутину и наполняет их существование яркими красками. В конце все заканчивается хэппи-эндом, старики понимают, что жизнь еще только начинаются и тоже начинают искриться оптимизмом.

А еще прозвучала знакомая мне песня «Проснись и пой» из «Джентльменов удачи». Сама популярная комедия еще не вышла, но теперь я понял, откуда режиссер взял песню.

— Ну что, тебе понравилось? — спросила Ольга, когда мы вышли из театра и закупившись мороженым, пошли по площади. — Сначала ты был такой усталый и я пожалела, что притащила тебя сюда. Но потом ты вроде тоже включился в игру.

Я кивнул и откусил от пломбира порядочный кусок. Последнюю неделю в Москве стояла жара, сейчас духота спала, но даже вечером еще жарко и мороженое пришлось весьма кстати.

— Прикольное они устроили представление, — сказал я с набитым ртом. — Песня мне понравилась.

Девушка улыбнулась и тоже аккуратно откусила кусочек шоколада сверху.

— Ты иногда так забавно выражаешься. Это твое «прикольно»… Никак не могу привыкнуть. Ты имел ввиду «четко» или «в жилу»?

Пришлось снова кивнуть. Вообще-то, я знаю нынешний сленг, но иногда что-нибудь эдакое все равно пробивается из прошлой жизни. Мы прошли площадь и спустились к метро.