Хотя миссис Мастерс смотрелась тут органично. Крупная, пышнотелая, хоть и с хорошими формами, яркая, несмотря на уже заметное увядание. К смуглой коже шло золото, красный подчеркивал блеск темных глаз, влажную полноту губ и до сих пор великолепные черные кудри.

Наверняка она часто ночевала с мужем, не зря же на трюмо в его спальне осталось столько женских вещиц. Но на своем месте она была именно тут – в роскошном будуаре по моде позапрошлого века.

– Миссис Мастерс, какие у вас были отношения с мужем? – сразу взял быка за рога Эллиот.

Хозяйка расположилась в вычурном кресле и вынула золотой с рубинами (конечно же!) портсигар.

– Присаживайтесь, – предложила она, щелкая.

Явно пыталась выиграть несколько минут на раздумья.

– Я постою, – качнул головой лейтенант. – И не нужно курить. Мне это мешает.

– Вот как? – равнодушно протянула она, закуривая тонкую папиросу. – И чем?

– Я – нюхач, – равнодушно ответил Эллиот, и вот теперь ухоженная рука с алым маникюром дрогнула.

Женщина уставилась на него с неприкрытым ужасом.

Так-так, кажется, кое у кого многовато секретов для приличной дамы и порядочной жены. Иначе к чему так дергаться?

– Хорошо, – она раздавила папиросу.

Эллиот чуть поморщился и без спроса распахнул окно.

Как-то многовато он себе позволяет для обычного лейтенанта! Все козыри сейчас у него, но… зачем дразнить гусей?

Хотя в правах благословенных (тем более нюхачей!) я разбиралась слабо.

– Вы хотите знать, как мы жили? – миссис Мастерс нервно теребила поясок халата. – Последнее время мы с мужем часто ссорились. Я… Я думаю, что у него появилась другая.

Она кусала губы, похожие на давленые вишни.

– И зачем вам понадобилось прерывать беременность? – с нескрываемым скепсисом поинтересовался Эллиот. – Наоборот, вы могли давить на жалость, на чувство долга…

– Чувство долга? – переспросила она и вдруг расхохоталась.

Лейтенант молча ждал, пока утихнет смех – слишком похожий на истерику.

Миссис Мастерс подняла взгляд на Эллиота.

– Вы ведь не знали моего мужа, – она не спрашивала, а утверждала. – Нехорошо говорить так о мертвых, но… Он был беспринципной и жадной скотиной.

А в голосе – пополам гнева и восхищения.

Эллиот, не отрывая от нее взгляда (по собственному опыту знаю, как нервирует эта манера), медленно покачал головой.

– Все равно бессмысленно. Ваши старшие дети совершеннолетние, зато на младенца в случае развода вы бы получили отличное содержание.

Миссис Мастерс гордо вздернула подбородок. Выглядела она настоящей львицей.

– Я не собиралась давать ему развод! – ответила она резко. – Вы не понимаете. Я и так родила двоих. И сейчас я слишком… – она судорожно вздохнула. – Беременность – это некрасиво. Я бы окончательно потеряла мужа.

Эллиот усмехнулся уголком губ.

– Отличный мотив, – заявил он, с беглой улыбкой разглядывая занервничавшую женщину.

– Что? – она растерялась настолько, что позволила себе нахмуриться. Складки меж соболиных бровей и у сжатых губ добавили ей добрый десяток лет.

– Теперь вы получите наследство от мужа и статус вдовы, – объяснил Эллиот просто и повторил: – Отличный мотив.

– Глупости, – она царственно отмахнулась. – Муж все оставил детям. Даже этот дом. Я получу только небольшую ренту и коттедж в деревне.

– Уверены? – скептически уточнил Эллиот. – Завещание огласят только завтра.

– Конечно, уверена! – миссис Мастерс потуже затянула пояс халата на своей все еще тонкой талии. – Он не делал из этого секрета.

Лейтенант о чем-то раздумывал. Наконец спросил:

– И такое положение дел вас не злило? Вы все же были его женой.

– Это его состояние! – быстро ответила она, крутя в руках портсигар. – Я была бесприданницей. А со своими деньгами он мог делать, что хотел.

Только вот голос ее подвел.

Обидно ей было, да еще как!

От Эллиота это тоже не ускользнуло.

– Спасибо, миссис Мастерс, – официальным тоном произнес он. – Простите, что потревожил. Продолжим наш разговор завтра. Под протокол.

Последние слова он выделил голосом. И, кажется, стрела попала в цель.

***

Лейтенант снова тщательно опечатал спальню покойного, и мы наконец ушли из этого дома.

Как же хорошо было на улице! В лужах отражалось ярко-голубое небо, а свежий ветерок развеял удушливые клубы выхлопных газов.

Эллиот сбежал по ступенькам и отпер свой драндулет.

– Думаете, это она? – не выдержала я, не торопясь садиться в авто.

Хотелось подышать свежим воздухом.

Он покачал головой.

– Она лжет, – уверенно произнес он. – Кого-то выгораживает.

Я не стала спрашивать, почему он так решил.

– Может, ребенок был не от мужа? – предположила я.

– А вы циничны, – усмехнулся Эллиот. – Но тоже вариант. Если отцом был не брюнет, то вряд ли у нее получилось бы это скрыть. И все-таки я думаю, что боится она не за себя…

– Куда теперь? – спросила я, нехотя забираясь внутрь машины. И предложила со слабой надеждой: – Может, отвезете меня домой?

Эллиот покачал головой.

– У нас еще куча дел. Для начала заедем к Энн Хоггарт.

Я промолчала, а он поддразнил:

– Выше нос, мисс Вудс! Неужели вам не хочется поучаствовать в настоящем расследовании?

– Хочется, – покривила душой я, смиряясь с судьбой.

Вот ведь прицепился!

Интересно, что у него на гербе? Бульдог? Клещ?

***

Аптека доктора Рейстеда была полна людей. Няни с детьми за столиками в углу лакомились фирменным мороженым, стайка молоденьких кокеток, хихикая, выбирала помады и духи, а сам доктор очень внимательно слушал пожилого господина респектабельной наружности.

Не похоже, чтобы смерть Лили как-то задела Рейстеда. Гладко выбрит, зубы сверкают в улыбке, рыжие волосы сияют, рубашка белоснежная…

Я нахмурилась, чувствуя глухое раздражение, и остановилась у входа. А моя собственная аптека который день простаивает!

Доктор что-то веско сказал, выдернул из стопки рецептурный бланк…

Эллиот прошагал к конторке и бесцеремонно постучал по ней костяшками пальцев.

Рейстед вздрогнул.

– О, лейтенант, это вы, – кисло произнес он, мигом растеряв приветливость.

– Я, – согласился Эллиот. – Мне нужна ваша помощница.

– Энн занята. – Быстро сообщил доктор.

– А мне ненадолго, – заявил Эллиот, облокачиваясь о стойку. – Должна же девушка хоть иногда отдыхать?

Рейстед нервным жестом пригладил волосы.

– Вам не о чем с ней разговаривать!

– Вы ей муж? Отец? – перебил лейтенант. – Или она у вас в рабстве?

А я подобралась ближе, боясь пропустить хоть слово.

Лицо Рейстеда налилось кровью.

– Послушайте, вы! – начал он резко. – Я за таких сопляков, как вы, воевал! Да я под…

Эллиот разом перестал улыбаться, и в его темных глазах сверкнул нехороший огонек.

– Не нужно хвастаться былыми подвигами, – очень тихо произнес он. – Я ведь могу и архивы поднять… И с газетами поделиться. А еще советую не забывать, что я – благословенный и лейтенант полиции. Вспомнили?

Рыжий спал с лица.

– Д-да, – пробормотал он. – Извините.

И чуть ли не опрометью ретировался в жилую часть дома.

Я не выдержала – подошла вплотную и хлопнула в ладоши. Раз, другой.

– Это было прекрасно! – с чувством сказала я обернувшемуся лейтенанту. – Только безрассудно.

Он качнул головой.

– Ничуть. Я таких знаю. Лает, но не кусается.

Я кивнула и удивилась вслух:

– Не понимаю, почему он так распоясался?

– Он выпивший. – Эллиот коснулся носа. – И тоже меня боится!

Я расхохоталась.

– Вы совсем недавно в городе, а вас уже все боятся. Без причины, да?

Эллиот скупо улыбнулся, а я прикусила язык.

Неужели я кокетничаю?

Срочно взять себя в руки!

К моему счастью, вернулся доктор с сухопарой женщиной. Узкое некрасивое лицо ее выглядело увядшим, хотя Энн вряд ли было больше двадцати пяти.