— Ясно. Молчи, грусть, я продолжу искать тебе пару, — велел ему Самсон и погрузился в диалоги.

Оба уполз обратно.

Барракуда: Привет, а почему ты предлагаешь только есть еду? Неужели у тебя не хватает интеллекта предложить что-то поинтересней

Келембет (Самсон): Что может быть интересней еды?

Барракуда: Например, я

Келембет (Самсон): Согласен! Тебя-то я и съем. С луком и морковкой

(пользователь Барракуда заблокировал пользователя Келембет)

Самсон даже виртуальную клавиатуру подключил, чтобы коммуникация шла побыстрее. И пропустил момент, когда Килик оторвался от плетения замков, сел на пол рядом с его кроватью и заглянул к нему в экран

— Что ты делаешь? — завопил Килик. Заорал он с такой силой, что даже Оба подскочил на кровати, но в чем дело смотреть не стал. — Я их вчера весь вечер лайкал, а ты все испортил!

— А что не так-то? — не понял Самсон.

— Надо диалог поддерживать, а ты хамишь.

— Да они сами хамят. Тут всегда что ли так?

— Ну да. Надо тоньше. Дай мне.

— Ты специалист что ли?

— Нет, но на этой фигне я добирался даже до свиданий. А ты сыплешься быстрее любых груш. Так мы слона не продадим.

— Ну на.

Самсон отдал планшет Килику и теперь общением рулил Килик. Тот открыл сразу четыре диалога и приступил. Разговоры двигались ни шатко, ни валко, похоже, девы тоже общались с несколькими кандидатами, но вроде бы пока Килик справлялся. Он уже сообразил, что все, с кем он разговаривает, в последнем броске пытаются организовать себе пятничный вечер, и уже прикидывал, как он будет выпихивать Обу из общаги, когда кого-нибудь охмурит, как вдруг двое из тех, с кем он разговаривал, внезапно его заблокировали. И что он сделал не так?

Мальвина: Привет! Поболтаем?

Келембет (Килик): С удовольствием. О чем?

Мальвина: О чем хочешь

Келембет (Килик): О путешествиях? Об играх? Об учебе?

Мальвина: Да ты студент, фу

(пользователь Мальвина заблокировал пользователя Келембет)

Сообщение системы: Келембет, мы заметили, что ваша активность сегодня несколько токсична. Мы блокируем ваш профиль на 24 часа, отдохните и вернитесь к нам с хорошим настроением.

Самсон, который ревниво следил за успехами Килика, при виде последнего сообщения начал ржать как подорванный. Оба и на этот раз не шевельнулся.

— Оба, прости, мы тебе все сломали, ты теперь до завтра не войдешь, — виновато проговорил Килик, возвращая Обе планшет.

— Угу, — гукнул Оба, цапнул планшет и сунул его себе под живот.

В этот момент в комнату постучали. И практически сразу, не дожидаясь ответа, в проем просунулась голова Рица.

— Что делаете? Оба, как там твои успехи?

Килик и Самсон виновато захрюкали, пытаясь одновременно выразить сочувствие и не ржать.

Оба перевернулся на спину, чуть не столкнув планшет на пол, бросил взгляд на Рица и переключился на созерцание потолка.

— На личном фронте? Никак. Эти два дарования только что добились блокировки моего профиля. Чему я несказанно рад.

— Совсем? — удивился Риц. — А зачем же мы тогда кота с тобой знакомили?

— Только до завтра, к сожалению.

— А, тогда ладно. Пошли, может, на кухню, дело есть.

— Дело есть? — Оба заинтересованно уставился на Рица.

— Оно не может не есть! — хохотнул Риц и убрал голову из проема, прикрыв за собой дверь.

Кухня была пуста: обитатели общаги нашли себе радостей на пятницу. Все, кроме нас с Обой. Ну и его соседей, так уж вышло. Но их мы с собой не взяли.

Я поставил чайник, выставил на стол две чашки.

— Есть хочешь?

Оба заржал.

— А если хочу? Ты будешь угощать меня моей же лапшой?

— Ага! Я знаю, где она лежит!

— Тебе повезло. Не хочу. От нечего делать ходил ужинать, пирог с сыром съел.

— Да? Повезло. Я не успел. А вот смотри, Баклан тут пряники припрятал. Будешь?

— Пряник буду, давай.

Я вытащил упаковку с пряниками, прикрытую мешком с рисом. Хорошо было спрятано, надежно, со вчерашнего дня ни один пряник не пострадал. Но нас таким не остановишь.

Разлили чаю, помолчали. Оба откусил пряник, потом еще раз и еще, пока от пряника не остались только две крошки на столе.

— Дело! — напомнил мне Оба, уничтожив пряник.

— Да, — согласился я. — Ты как вообще, в состоянии?

— Ты издеваешься, — вздохнул Оба. — Конечно! Я буду рад заняться чем-нибудь полезным, просто нечем. Гелий нас бросил. Последняя работа у меня была во вторник. Нет, в среду, потому что она возвращалась с контроля. Значит, в среду.

— Марго сказала, скоро проф вернется.

— Знаем мы это скоро.

— Тоже правда. Я вот что хотел с тобой обсудить. Пока вся эта история без компенсаций, извини. Я еще не добыл денег. Но подумать можно сейчас, чтоб потом резвее двигаться. Если ты с условиями ок, я расскажу.

— Еще как ок. Извини за прошлые выходные, не повторится.

— Можешь выйти завтра. Хмари не будет, значит, место есть. Надеюсь, нас не будут грабить хотя бы завтра.

— А пусть бы и грабили. Все развлечение.

— Да, согласен. Последний заход меня развеселил. Но, надо признать, вряд ли к нам будут всегда такие дураки заезжать. Следующие должны лучше подготовиться. Я вот чего хотел. Мы сменяли часть кристаллов на выкладки Кулбриса. Я хотел их тебе показать. У меня есть сомнения насчет некоторых пунктов: то ли он нам морочит голову, то ли сам заблуждается. Я показал нашим выкладки, но им проще принять на веру или его мнение, или мое. Но так не пойдет. Глянешь своим глазом?

— Посмотрю. Где?

Я сунул под нос Обе свой планшет.

— Интересней всего второй документ. В первом все обычно, в третьем совсем салат.

Оба погрузился в чтение. Поглощение Кулбрисовских выкладок заняло у него столько времени, что я успел допить чай, заварить второй чайник и соскучиться. Если бы я все это чуть ли не наизусть выучил, то мог бы себя развлечь повторным просмотром. Но если он и через пять минут не вынырнет, то займусь. С браслета почитаю, раз я планшет разбазарил.

Тут Оба как будто услышал меня.

— Так. Я прочел.

— Что думаешь?

— Согласен с тобой. Очень линейная логика: если биокристаллы имеют большее сходство с белковыми организмами, то и элементное наполнение должно быть полностью естественным. Что в любом случае невозможно, потому что у нас только сырые элементы полностью натуральные. А потом стабилизация, сборка… Это я не говорю уже о тех штуках, которые делает Хмарь.

— Причем мне всю дорогу казалось, что он с кем-то полемизирует. Не мог он настолько с дуба рухнуть, чтобы погрузиться в тотальную натуральность.

Мы одновременно вздохнули и засмеялись. Органическое происхождение управляющих систем бесило человечество с самого начала. Дорого, ненадежно и упирается в малое количество производителей. Да еще их надо специально учить, одна морока, а не подход.

В прошлом году на обзорном курсе Рудник нам рассказывал, что вытяжка базовых элементов из рук — вынужденная мера. Попытки автоматизировать этот процесс шли с момента их появления. Подозреваю, что сам факт засылки андроидов в университет вместе с нашим потоком тоже прикрывал какие-то подобные инициативы. Но в очередной раз не вышло.

В базовых элементах естественного происхождения (а других и не существовало) сидело слишком много составляющих, которые позволяли осуществлять тонкую подстройку уже внутри крупных систем. Фактически, когда мы создали кондиционированную массу, мы уже продвинулись в области к автоматизации. Но и она была обставлена кучей человеческих телодвижений. По факту не машины заменяли нас, а мы произвели новую модификацию, пристроив к делу машину. Создав такой же безальтернативный цикл.

В том, что нам требовалось с чем-то совмещать нашу элементщину мы не сомневались, но полностью заменить ее машинными творениями было вряд ли возможно.