– Ну вот. Так откуда? Значит, по дороге к вам он еще куда-то заходил. Жаль, что за рулем он был сам, так что… ищем.

– Вы хотите, чтобы я поискала яд у него дома и в клубе?

Эллиот покачал головой и живо возразил:

– Только дома. Во-первых, в клубе он пробыл совсем недолго и точно ничего не ел. Лишь выкурил сигару и выпил бокальчик. И там Мастерс полностью сам себя обслужил – взял с подноса стакан, налил коньяк, выбрал сигару. Трое свидетелей говорят, что незаметно бросить яд в посуду было невозможно, и тут я с ними согласен. А из того же графина пили остальные, и все живы-здоровы. А во-вторых, мисс Вудс, это самый дорогой мужской клуб в городе, исключительно для брюнетов. Девушек допускают в то заведение… хм…

– Не продолжайте, – перебила я, поморщившись. – И понятное дело, ордер вам просто так никто не даст.

– Нет оснований, – с сожалением признал Эллиот, баюкая в ладони опустевшую чашку. – Так что пока проверяем семью и слуг Мастерса. Всего шесть человек – кухарка, жена, дочь, сын с невесткой и секретарь. Остальная прислуга приходящая, в нужный момент дома никого из них не было.

– Понятно, – я принялась собирать грязную посуду. – А что насчет Лили?

– С Лили сложнее, – Эллиот уселся на стойку. – Или проще, тут как посмотреть. Если бы не убийство Мастерса, я бы сказал, что это доктор или вторая девица, Энн. А так придется еще дам из этнографического клуба, которые там заседали прошлым вечером.

– А Лили тут каким боком? – не поняла я, включая воду.

Он качнул ногой и потер переносицу.

– Они интересуются разными народами. Дурость, конечно, – много ли наизучаешь в городе? Но дамам нравится. В тот раз они решили пообщаться с настоящей блондинкой. Пригласили за стол, угощали кофе с мороженым.

– М-да, – я поморщилась, представив, как неловко было стеснительной Лили, когда ее разглядывали, словно зверушку в зоопарке.

– Кстати, – оживился Эллиот. – А у вас какие версии?

– Не думаю, что это доктор, – нехотя призналась я, оглядываясь на него через плечо.

Лейтенант удивился. Видимо, думал, что я наоборот попытаюсь все свалить на Рейстеда.

– Почему? – коротко поинтересовался он.

Я вытерла руки и развесила мокрое полотенце.

– Помните, как он орал, когда мы приезжали после смерти Лили? Знаете, почему?

Лейтенант вопросительно изогнул темную бровь.

– Нет. Просветите?

– Энн намного слабее, чем была Лили, и способна сварить только самые простые зелья. Неудивительно, что доктор лютует. Тяжело ему теперь придется.

– Думаете, у него не было мотива? – с сомнением уточнил Эллиот. – Может, на кону стояло что-то посерьезнее лекарств? Блондинку-то он новую найдет.

Звучало цинично. Но верно.

Я вздохнула.

– Значит, начнем с дома Мастерса?

Эллиот спрыгнул со стойки и усмехнулся.

– Как скажете, напарник!

***

– Ничего себе! – выдохнула я, когда развалюха Эллиота остановилась у обманчиво неприметного особняка.

Неброский серо-коричневый дом с деревянным крыльцом и наличниками… отделанный первоклассным мрамором и мореным дубом. А еще постройку щедро оплетали кружева защитной магии. Причем альбовской магии, что по нынешним временам вовсе редкость. Сделать такую же я бы не смогла, но оценила.

– Нравится? – хмуро спросил лейтенант, барабаня пальцами по рулю.

– А вы завидуете? – поддразнила я.

Он досадливо дернул щекой.

– Проклятое высшее общество! Жену Мастерса допрашивать не смей – ей доктор не велел волноваться. Дочь на допросы не является, сын заявил, что слова не скажет без адвоката… Не семейка, а змеиное гнездо!

– Кстати, а кто он был, этот Мастерс? – спохватилась я. – Чем занимался? Откуда такое состояние?

Нельзя же не спросить!

– Понятия не имею, – на меня он не смотрел. – На визитке у него написано «деловой человек», а в остальном… Сплошные недомолвки. Одно ясно – состояние он нажил сам. Родители у него были беднее церковных мышей.

– Интересно, – выдавила я и поправила ремешок сумочки на плече. – Пойдем?

Лейтенант кивнул и выбрался наружу…

Дверь очень долго не открывали. Эллиот вдавил кнопку звонка до упора, но на птичьи трели внутри никто не откликался.

Наконец он отступился, сжал губы в нитку… и пообещал негромко:

– Выбью дверь.

Прозвучало решительно. Домочадцы покойного Мастерса тоже прониклись. Скрипнул засов, и кто-то выглянул в щель.

– Что вам угодно? – опасливо спросил пожилой мужчина.

Отвисшими брылями, лохмами пегих волос и несчастным выражением лица он напоминал большую печальную собаку. И вел себя как бездомная дворняга, которая ждет, что ее вот-вот пнут.

– Лейтенант Эллиот! – махнул удостоверением мой «напарник». – А вы?

– Стивен Керк, брат Уны… То есть миссис Мастерс. То есть я – ее сводный брат… Вы проходите, я…

Он сбился и замолчал, поправляя зачем-то наброшенный на шею клетчатый шарф.

Эллиот толкнул дверь, помог мне снять пальто и разделся сам, давая понять, что мы надолго.

Вручил верхнюю одежду опешившему хозяйскому брату и заявил властно:

– Мне нужно видеть миссис Мастерс.

Керк помотал головой.

– Она слегла. Доктор говорит…

– Понятно! – бесцеремонно перебил лейтенант. – А вас в день убийства дома не было?

– Нет, что вы! – испугался Керк. – Я же тут не живу. Приехал сестру поддержать.

Эллиот нахмурился.

– А кто из членов семьи еще дома?

– Сестра и мой племянник, Фойл, с женой. И секретарь, Рамзи.

– Предупредите их, что мне нужно с ними поговорить, – велел лейтенант, и Керк быстро закивал.

– Я сейчас! – он кое-как пристроил на вешалке нашу одежду и умчался.

А Эллиот повернулся ко мне.

– Мисс Вудс, я их пока отвлеку. А вам карты в руки. Начните с кухни. Вон там.

Он махнул рукой, указывая в сторону черной лестницы.

– Как скажете, – пожала плечами я, поправила волосы и уже шагнула вперед, но лейтенант придержал меня за рукав.

– Мисс Вудс, еще два слова.

Он увлек меня в нишу под лестницей, притянул поближе и сказал на ухо:

– Жену Мастерса зовут Уна.

– И что? – не поняла я.

Пахло от него приятно – мятой, мокрой тканью и чем-то таким очень мужским.

Эллиот вздохнул и повернулся так, чтобы видеть мое лицо. Еще и руку на плечо положил, удерживая на месте.

– Уна Мастерс. Не та ли это УМ? Может, подозревал, что она что-то у вас покупала?

– Нет, – ответила я твердо, не пытаясь отстраниться. Пусть этот… нюхач убедится в моей искренности. – Я не знаю никакую Уну Мастерс. Да и глупо – зачем бы ему понадобилось вот так записывать что-то о своей жене?

Спорить Эллиот не стал.

– Идите, мисс Вудс. И… удачи.

Я отрывисто кивнула.

Откуда-то донесся раздраженный мужской голос, затем виноватое бормотание мистера Керка.

И я сбежала к слугам, оставив Эллиота разбираться с хозяевами.

На кухне меня встретили неласково.

– А, еще одна! – неприветливо пробормотала низкая кругленькая повариха, вытирая руки о фартук. – Тоже шнырить будешь?

На носу у нее сидели очки в черепаховой оправе, затеняя добрую половину лица.

– Извините, – я постаралась душевно улыбнуться. – Я только осмотрюсь.

– Ходят и ходят, – не слушая, продолжила она. – Еще и припасы мои им зачем-то понадобились!

И с досадой взмахнула рукой, чуть не сбросив на пол лоток яиц.

Я обернулась – и заморгала. Кухонные шкафы (могу поклясться, даже тут антиквариат!) крест-накрест пересекали ярко-желтые ленты с грозными надписями: «Стоп!» и «Не трогать!»

– А мне как прикажете работать? – продолжала жаловаться повариха, воинственно уперев руки в едва заметную талию.

– Ничего себе, – пробормотала я. – Неужели все продукты опечатали?

– Все! – подтвердила она гневно.

Кажется, повариху это задело куда больше, чем смерть хозяина.

Хотя ее ярость я как раз понимала. Стоит лишь представить, что такое же могли сотворить с моей аптекой!..