Дождик продавался на вес. Я взял граммов триста. Чисто на глаз должно было хватить с запасом. Видя мои сомнения, продавец сообщил мне, что этого добра у них много, и работают они завтра до шести. Так что я могу докупить. Ну настолько ответственным я не был, от новогодних закупок меня уже тошнило. Надеюсь, что хватит.

Но только я повернулся к двери, в магазин вошел Мавр. Я обрадовался, но виду не подал.

Мы поболтали, пока он изучал наливайки для конкурса пробирок, где участники должны были путем перезалива собрать себе составы одинакового цвета. Их комендант разошелся круче нашего. У нас планировались только напитки на улице, снежки за корпусом и елка в холле. Коробку ему нагрузили такую, что пришлось взять в аренду тележку.

Мавр состроил рожу, фу, опять завтра приезжать, чтобы вернуть тележку, но потом сообразил, что так будет проще. А пока мы брели к станции, я ненавязчиво рассказал ему о наших бедах. Мавр сначала вскипел, но потом согласился, что Ворон наилучший вариант. Хотя он-то был бы еще лучше, но проклятый зачет!

Теперь, когда главный конфликт был улажен, можно было выносить вопрос на общее голосование. Собрать всех лично я не надеялся, тот же Питон точно уехал, да и Олич могла быть занята чем-то другим.

Я добрался до общаги, отдал дождик дизайнерам и приступил к финальной части своего плана.

Голосование в чате прошло идеально. Я сделал краткий обзор наших скорбных обстоятельств и выставил три варианта, где голоса распределились самым очаровательным образом. Для чистоты эксперимента я сделал три опции, а не две, чтобы никто не думал, что я ограничиваю народ в вариантах:

1. Капитаном становится Ворон

2. Капитаном остается Риц

3. Другое решение (обсуждаем дальше)

За первый вариант проголосовали Мавр, Ворон, Килик, Питон, Олич, Хмарь и я, а за второй неожиданно Оба. За третий не проголосовал никто. Я удивился саботажу Обы, но он тут же ввалился ко мне в комнату с диким хохотом и сообщил, что это была конспирация. Ведь все получилось, как я хотел? И что он проголосовал последним, чтобы ничего не испортить. Я маленько охренел от его логики, но, если так подумать, все получилось идеально. Кто-то должен был выступить против, чтобы не было эффекта подставы. Хотя мне все равно казалось, что это слишком.

Но пока тему можно было закрывать, завтра был Новый год.

Наши скромные мероприятия закончились к двум часам, а других приключений мы искать не стали. Часть народа разъехалась на каникулы, мы слегка подшаманили с комнатами, и в результате Дима ушел к Майе в ее апартмент-комплеке, Баклан — в корпус к Олич, а Хмарь пришла ко мне. Все поменялись карточками, чтобы входить и выходить как к себе, Шанкс только глаза закатил от такого беспорядка. Но не стал особо выступать, потому что на кампусе каждый год происходило одно и то же.

Конечно, общажная комната — совсем не то же самое, что симпатичный отель, но на этот Новый год с жильем в столице было так же сложно, как и в прошлый. Зато мы были вдвоем! И это было так здорово, что мы даже до подарков добрались только утром.

Когда я вручил Хмари свой подарок, я здорово трусил. Мне довольно быстро стало понятно, что я не понимаю, как выбрать то, что ей понравится, и попробовал зайти с другой стороны.

Она развернула коробку и с удивлением уставилась на меня:

— Что это? Ты ведь не просто так это выбрал?

— Понимаешь, — попытался объяснить я. — Я хотел бы тебе показать, как я тебя вижу. И чувствую. Вот. Наилучшая попытка. Больше ничего не придумал.

Она улыбнулась.

— А сам-то проверял?

— Конечно! — возмутился я.

С новейшими изобретениями ни в чем нельзя было быть уверенным. Только на себе. Я специально встал ночью попробовать, чтоб никто не видел. Вдруг будет ужас. Но… я получил ровно то, на что и надеялся. Теперь посмотрим, что скажет она.

Хмарь же не верила, что для меня она всегда пахнет яблоками. И что яблоки и она — это и есть самый праздничный праздник.

Дарил я ей зеленые круглые ломтики, которые можно было взять с собой в ванну или в душ. Это был апгрейд той самой пены, от которой мы всем коллективом спасали в прошлом году Больеша, но с тех пор ее переделали и сильно.

Испытать их в нормальной ванне у меня возможности не было, там должна была появиться еще и пена, а вот в душе они вели себя ровно как заявлено. Если взять с собой один такой ломтик вместо мыла, то пока ты им моешься (и здесь было все стандартно), то у тебя над головой повисало несколько прозрачных пузырей в форме яблок с румяными боками.

Пахло при этом яблочно-божественно, а пузыри можно было лопать без последствий. Наверное, задумка планировалась для детей, но и я был очарован.

— Пахнет вкусно. — Хмарь подцепила ломтик и понюхала. — Почему именно это?

— Потому что ты яблочный котик, — снова попытался объяснить я. — Эй! Это не едят!

— Точно? — прищурилась Хмарь, которая уже почти донесла ломтик до рта. — А пахнет вкусно. Я бы съела, если б ты не сказал!

— Вот и я о том же, — улыбнулся я. — Но оценить можно только в душе. Можешь взять мое полотенце, у меня есть чистое. Фен где-то в стене, не знаю, где точно, но должно быть нарисовано.

Она умчалась, прихватив и мои тапки, а я остался ждать в некотором напряжении. А вдруг придет и скажет, что я дурак.

Вернулась она через полчаса, тихая, задумчивая, обернутая в мое полотенце.

— Ну как? — осторожно спросил я.

— Ты дурак, — ответила и поцеловала меня. — Неужели ты меня правда так видишь? Но мне ужасно приятно быть яблоневым садом. Хотя я себя даже близко так не вижу.

— Ты не сад, ты яблочный котик.

— Всё, молчи. Это лучший подарок, который я когда-либо получала. Правда. Когда он и про тебя, и про меня, и вообще про всё. И прикольно. Я полопала все пузыри, только один убежал под самый потолок и лопнул сам, когда я голову досушивала. Я почему-то думала, что ты подаришь мне что-то более практичное, и придется тебя с постным видом благодарить за заботу.

— Будешь смеяться, но я хотел. Хотел купить тебе такой же комбинезон, в которых мы работаем, только белый. Черный банально, да он у тебя и так будет. А белый круто.

— Да? А тоже неплохо! Не знала, что они бывают белые.

— Должны были выпустить к Новому году. Но не получилось. Всю партию пустили под нож еще на производстве, что-то у них не сработало с белым цветом. А то был бы у тебя практичный подарок.

Я откинулся на подушку и заложил руки за голову. Хмарь устроилась у меня под боком.

— Знаешь, и хорошо… Летающие яблоки — это прямо вот…

Мы полежали, прижавшись друг к другу, и незаметно уснули. Проснулись одновременно. Хмарь схватилась за сердце:

— Боже мой! Я тебе свой подарок не подарила!

— Ммм… Ты и есть подарок… Пойдем завтракать. Я нам творогов вчера купил. С вишней.

— А вот не надо! Мне тоже, между прочим, пришлось сильно подумать. В общем, на!

И она вручила мне коробочку примерно такого же размера, как моя, но увесистую. Я осторожно развязал бантики, снял обертку, открыл крышку и вытянул оттуда тяжелую серебряную цепочку с кулоном.

— Нет слов… — улыбнулся я.

— Я хотела найти готовую, чтобы именно такую. Именно с этой штукой. Но никто не делает…

— Еще бы! Кому это нужно кроме меня⁈

— Пришлось делать самой.

— Да ты что? Серьезно? Не знал, что у тебя еще и ювелирные таланты. Спасибо, правда нет слов. И цепочки я раньше носил, теперь снова буду.

— Нет у меня талантов. Есть специальные места, куда можно прийти и сделать что угодно под руководством мастера. Ну не совсем что угодно, приходится адаптировать до реализабельности. Я планировала большую деталировку, но пришлось сдвинуться в абстракцию.

— Мне очень нравится!

Я обнял ее. Никогда мне еще никто не дарил вещь для меня и про меня. Но этого никому не объяснить.