Сергей Михайлович, который уже освоил основы радиосвязи, предложил:

— А можно я помогу устанавливать оборудование? Интересно разобраться, как все работает.

— Конечно можно, — согласился Федька. — Больше людей будет знать систему, лучше для всех.

Мы приступили к установке. Первой была машина Сергея Михайловича — УАЗ-469. Федька просверлил отверстие в крыше кабины для крепления антенны, я прокладывал кабель к месту установки радиостанции под панелью приборов.

— А питание как подключается? — поинтересовался молодой водитель, наблюдая за нашей работой.

— К аккумулятору через предохранитель, — показал я соответствующие провода. — Радиостанция потребляет всего два ампера, для бортовой сети это мелочь.

Через полчаса установка была завершена. Сергей Михайлович забрался в кабину, включил радиостанцию:

— Диспетчерская, говорит УАЗ номер один. Система установлена, все работает. Прием.

— УАЗ номер один, поздравляю с первой радиостанцией, — ответил Колька. — Желаю удачной работы!

Остальные водители с интересом наблюдали за процедурой. Николай Петрович подошел к УАЗ-у:

— А антенна прочная? Не обломится от тряски?

— Специальное автомобильное крепление, — пояснил Федька, показывая пружинное основание антенны. — Выдерживает любые нагрузки.

Следующим был ГАЗ-53. Установка прошла так же быстро и без проблем. Николай Петрович сам попробовал связаться с диспетчерской:

— Колька, это Николай Петрович на ГАЗ-53. Слышишь меня?

— Слышу отлично, Николай Петрович! — отозвался диспетчер. — Звук чистый, помех нет.

— Да, действительно хорошо, — признал опытный водитель. — Лучше чем по телефону из района.

К обеду все машины были оборудованы радиостанциями. Водители осваивали новую технику с энтузиазмом, задавали вопросы, предлагали варианты использования.

— А теперь проведем учебную поездку, — предложил я. — Василий Иванович, загружайте автобус, поедем на дальнее поле проверить систему в действии.

Автобус ПАЗ-672 голубого цвета с белой полосой по борту был рассчитан на двадцать два места. Водители разместились на мягких сиденьях, я сел рядом с Василием Ивановичем, чтобы следить за работой радиосвязи.

— Диспетчерская, говорит автобус ПАЗ, — передал водитель в микрофон. — Выезжаем на поле номер двенадцать для проверки радиосвязи. В автобусе восемь человек. Прием.

— ПАЗ, понял, — отозвался Колька. — Маршрут безопасный, препятствий нет. Счастливого пути!

Автобус тронулся с места, взяв направление на дальние поля. По дороге Василий Иванович периодически связывался с диспетчерской, сообщая о прохождении контрольных точек.

— Проехали мост через речку, — докладывал он. — Все нормально, дорога сухая.

— Понял, — отвечал диспетчер. — До поля осталось пять километров.

Николай Петрович, сидевший позади, восхищенно качал головой:

— Вот это организация! Как в городском автобусе, диспетчер всегда знает, где машина находится.

— А главное, — добавил Петр Семенович, — если что случится, помощь сразу найдет. Не будешь часами на дороге стоять.

Когда мы добрались до поля №12, там работал трактор МТЗ-80 с культиватором. За рулем сидел дядя Вася, который уже освоил вчерашнюю радиосистему.

— Василий Петрович, — позвал я его по радио, — у нас гости. Водители знакомятся с радиосвязью.

— Вижу автобус, — ответил старый механизатор. — Добро пожаловать! Как вам новая техника?

Иван Степанович взял микрофон:

— Василий Петрович, говорит Иван Степанович с молоковоза. Интересная штука, надо признать. А вам удобно?

— Очень удобно, — подтвердил дядя Вася. — Вчера плуг разрегулировался, по радио сказал через полчаса помощь приехала. Раньше полдня мучился бы.

Мы провели на поле около часа, водители общались с трактористом по радио, изучали возможности системы. Обратная дорога прошла в оживленных обсуждениях преимуществ новой техники.

К вечеру все водители освоили основы радиосвязи. В диспетчерской была составлена схема позывных: ГАЗ-53 номер один, два, три; УАЗ номер один, два; ПАЗ, ЗИЛ, молоковоз.

— Завтра начинаем работать в штатном режиме, — объявил Громов на итоговом совещании. — Все машины выходят на линию с радиосвязью.

— А график связи какой? — поинтересовался Петр Семенович.

— При выезде обязательно доложить диспетчеру, — объяснил я. — В пути при необходимости или по вызову. При возвращении обязательно с отчетом о работе.

Федька, который весь день помогал с установкой, добавил:

— И помните главное правило радиосвязи: говорить четко, коротко, по делу. Эфир общий, не стоит его засорять болтовней.

— Товарищи, — сказал я на заключительном инструктаже, — помните, радиосвязь это инструмент, который делает нашу работу эффективнее и безопаснее. Используйте его разумно.

— А если возникнут проблемы с оборудованием? — спросил Иван Степанович.

— Сразу сообщайте Федьке или мне, — ответил я. — Устраним любые неисправности.

Вроде все удалось решить. Но на следующий день возникла новая проблема. Совсем не техническая.

К половине седьмого утра я уже шел к экспериментальному боксу, намереваясь проверить, как работает система радиосвязи после вчерашнего расширения на весь автотранспорт. Июльское утро выдалось прохладным, термометр показывал плюс десять градусов, и я натянул поверх рубашки легкую куртку защитного цвета.

За окнами НИО слышались обычные звуки начинающегося рабочего дня: тарахтение заводящихся двигателей, голоса механизаторов, лай собак. Но что-то в этих звуках показалось мне необычным. Слишком много взволнованных голосов, слишком резкие интонации.

Подходя к экспериментальному боксу, я увидел необычную картину. У широких ворот собралась группа людей: Федька и Колька в рабочих комбинезонах выглядели растерянными, дядя Вася в кепке и телогрейке сердито размахивал руками, а Кутузов в белом халате склонился над каким-то предметом на земле.

— Что случилось? — спросил я, подходя к группе.

— Виктор Алексеич, — обратился ко мне Федька с расстроенным лицом, — беда. Подъемник сломали.

Я прошел через открытые ворота в бокс и увидел картину разрушения. Электрический подъемник, который еще вчера вечером работал исправно, стоял с поднятой на полтора метра платформой. Но от пульта управления тянулись оборванные провода, а на бетонном полу валялись обломки металлических деталей.

— Когда это обнаружили? — спросил я, осматривая повреждения.

— Я пришел в половине седьмого, как обычно, — ответил Колька, поправляя кепку. — Хотел проверить оборудование перед рабочим днем. А тут такое…

Кутузов поднялся с колен, держа в руках обломок контактора ПМЕ-211:

— Виктор Алексеевич, это не случайная поломка. Посмотрите, контакторы разбиты молотком. Провода перерезаны ножом. Это преднамеренная порча имущества.

Я взял в руки обломок. Пластмассовый корпус контактора расколот пополам, серебристые контакты деформированы, катушка управления оборвана. Повреждения действительно выглядели как результат целенаправленного разрушения.

— А что с механической частью? — поинтересовался я, подходя к самому подъемнику.

Федька указал на винтовую передачу:

— Тут тоже постарались. Гайку расшатали, винт погнули. Хорошо, что платформа наверху зафиксировалась страховочными штырями, а то бы рухнула.

Дядя Вася, который до сих пор молчал, подошел ко мне:

— Виктор Алексеич, а кто мог такое сделать? У нас же люди все свои, знакомые.

— Свои-то свои, — мрачно произнес голос из-за спины, — да не все довольные.

Мы обернулись. В воротах стоял Михаил Степанович Кротов в рабочей куртке и очках в металлической оправе. Слесарь с сорокалетним стажем выглядел серьезным и озабоченным.

— Михаил Степанович, — обратился я к нему, — вы что-то знаете об этом?

— Знаю только то, что вчера вечером видел возле бокса чужую машину, — ответил Кротов, поправляя очки. — УАЗ-469 болотного цвета, не наш. Стоял минут двадцать, потом уехал.