— УАЗ болотного цвета… — задумался я. — А номера не запомнили?

— Темно было, не разглядел. Но машина не местная, это точно.

К нам подошел еще один человек, Семеныч в чистой телогрейке поверх белой рубашки. Экскаваторщик курил папиросу «Беломорканал», но лицо у него было встревоженное.

— Виктор Алексеич, — сказал он, стряхивая пепел, — слышал про поломку. Хочу сказать, что вчера на складе кто-то рылся. Замок не взломали, но вещи переставлены.

— На складе рылись? — насторожился я. — А что искали?

— Трудно сказать. Инструменты на месте, запчасти тоже. Но чувствуется, что кто-то был.

Федька взял в руки обрывок провода, внимательно осмотрел срез:

— Виктор Алексеич, провод резали острым ножом. Срез ровный, одним движением. Не похоже на случайное повреждение.

Кутузов собрал обломки электронных деталей в картонную коробку:

— А вот это интересно. Разбили не все контакторы подряд, а только те, которые отвечают за безопасность. Концевые выключатели, реле защиты, блокировки. Кто делал, понимал в электрике.

— Понимал в электрике? — переспросил дядя Вася. — Так таких у нас немного. Кто из наших может в электронике разбираться?

Я задумался. Действительно, специалистов по электротехнике в совхозе было мало. Кутузов, я сам, Федька на начальном уровне, да еще пара молодых ребят из ремесленного училища.

— А может, это кто-то со стороны? — предположил Колька. — Из района приехал специально.

В этот момент к боксу подъехал УАЗ-469 в знакомой болотной окраске. Из машины вышел Степан Григорьевич Хрущев в рабочей куртке и кепке, а за ним двое незнакомых мне людей в похожей одежде.

— Товарищ Корнилов, — обратился ко мне главный механик района, входя в бокс, — слышал, что у вас авария случилась. Приехал посмотреть, помочь чем могу.

Я внимательно посмотрел на Хрущева. Его появление в такой момент выглядело подозрительно. Вчера он критиковал автоматизацию, а сегодня прибыл на место «аварии» слишком быстро и слишком хорошо информированным.

— Степан Григорьевич, — ответил я сдержанно, — спасибо за участие. Действительно, оборудование повреждено. Но это не авария, а преднамеренная порча.

— Преднамеренная? — удивился главный механик района, осматривая разрушения. — А кто мог такое сделать?

— Вот это мы и пытаемся выяснить, — сказал Кутузов, показывая обломки контакторов. — Повреждения слишком целенаправленные для случайной поломки.

Один из спутников Хрущева, мужчина лет сорока в рабочем комбинезоне и кепке, подошел к подъемнику:

— А сколько это оборудование стоило?

— Около двух тысяч рублей, — честно ответил я.

— Две тысячи рублей! — воскликнул незнакомец. — А теперь все насмарку. Вот что бывает с дорогими игрушками.

Федька возмутился:

— Какие игрушки? Это серьезное производственное оборудование!

— Серьезное оборудование не ломается от одного визита неизвестных, — возразил второй спутник Хрущева, тоже мужчина средних лет в рабочей одежде.

Дядя Вася, который внимательно слушал разговор, вдруг подошел к УАЗ-469 и осмотрел машину:

— Степан Григорьевич, а это ваша машина?

— Моя, — подтвердил главный механик района. — А что?

— Да так, интересуюсь, — ответил старый механизатор, но я заметил, что он внимательно изучает следы грязи на колесах и бампере машины.

К боксу подъехал еще один автомобиль, служебный УАЗ-469 совхоза, из которого вышел Михаил Михайлович Громов в парадном костюме и при орденских планках. Директор быстрым шагом направился к нам.

— Виктор Алексеевич, что случилось? — спросил он, окидывая взглядом собравшихся. — Мне сообщили о поломке оборудования.

— Михаил Михайлович, — доложил я, — произошла преднамеренная порча имущества. Электрическую часть подъемника разрушили полностью.

Громов осмотрел повреждения, нахмурился:

— Ущерб серьезный?

— Около тысячи рублей на восстановление, — подсчитал Кутузов. — Плюс две недели работы на изготовление новых деталей.

— А кто мог это сделать? — поинтересовался директор.

Хрущев поспешил вмешаться в разговор:

— Михаил Михайлович, это показывает, что дорогое оборудование нужно лучше охранять. Нельзя оставлять без присмотра такие ценности.

— Степан Григорьевич, — возразил я, — оборудование находилось в закрытом помещении. Замок не взломан, значит, у злоумышленника был ключ.

— Ключ? — удивился директор. — А у кого есть ключи от бокса?

— У меня, у Федьки, у Кольки, — перечислил я. — И один запасной в сейфе у вас в кабинете.

Кротов, который молча наблюдал за происходящим, вдруг подал голос:

— А может, замок и не нужен был? Если кто знает, как его открыть без ключа?

— Как это? — поинтересовался Громов.

— Да просто. Замок обычный, навесной. Опытный слесарь может его открыть отверткой за две минуты, следов не оставив.

Хрущев покашлял:

— Товарищи, не стоит искать врагов среди своих. Может, это просто несчастный случай?

— Несчастный случай? — возмутился Федька. — Контакторы сами себя молотком разбили?

— Может, короткое замыкание было, — предположил один из спутников главного механика района. — От перегрузки оборудование и сгорело.

Кутузов решительно покачал головой:

— Исключено. Следы механических повреждений очевидны. Это результат преднамеренных действий.

К боксу подъехал еще один автомобиль. Из УАЗ-469 районной окраски вышел знакомый человек, Николай Павлович Лаптев в строгом костюме темно-серого цвета и при галстуке. Заместитель директора по кадрам выглядел официально и озабоченно.

— Михаил Михайлович, — обратился он к Громову, — получил сообщение о серьезной аварии на производстве. Приехал разобраться.

— Николай Павлович, — ответил директор, — не авария, а диверсия. Оборудование испорчено преднамеренно.

Лаптев осмотрел повреждения, достал блокнот и начал делать записи:

— Ущерб какой?

— Около тысячи рублей, — повторил Кутузов. — Если не больше.

— Тысяча рублей… — протянул заместителя директора по кадрам. — Серьезная сумма. А версии о виновных есть?

Хрущев поспешно ответил:

— Николай Павлович, скорее всего, это несчастный случай. Сложное оборудование, неопытные операторы…

— Степан Григорьевич, — прервал его дядя Вася, — хватит сказки рассказывать. Тут кто-то специально все поломал.

— Василий Петрович, — осторожно сказал старый механизатор, — а вы не заметили вчера вечером ничего подозрительного?

— Заметил, — твердо ответил дядя Вася. — УАЗ чужой около бокса стоял. Болотного цвета, с районными номерами.

Лаптев поднял голову от блокнота:

— Болотного цвета? А номера запомнили?

— Темно было, не разглядел, — признался дядя Вася. — Но машина точно не наша.

Хрущев и его спутники переглянулись. Я заметил их беспокойство и решил действовать.

— Товарищи, — сказал я громко, — предлагаю провести тщательное расследование. Выяснить, кто, когда и зачем испортил оборудование.

— А как расследовать будем? — поинтересовался Лаптев. — У нас не милиция.

— Начнем с осмотра места происшествия, — предложил Кутузов. — Поищем следы, отпечатки пальцев, другие улики.

— Отпечатки пальцев? — усмехнулся один из спутников Хрущева. — Это вам не криминальный роман.

— А почему бы и нет? — возразил Федька. — Преступление совершено, нужно искать преступника.

Семеныч, который все это время курил в стороне, подошел к нам:

— Виктор Алексеич, а я вот что думаю. Кто делал, знал устройство подъемника. Сломали именно то, что нужно, чтобы машина встала.

— То есть? — поинтересовался Громов.

— То есть злоумышленник разбирается в электрике, — объяснил экскаваторщик. — Обычный человек поломал бы что попало. А тут целенаправленно важные узлы вывели из строя.

Лаптев посмотрел на меня:

— Значит, ищем среди специалистов по электротехнике?

— Не обязательно среди наших, — заметил я. — Мог приехать кто-то со стороны.

Хрущев снова попытался увести разговор в другую сторону: