— Несчастливы?

— Ты девочка сообразительная и тебе достаточно посмотреть светскую хронику. Так вот, обрати внимание, как мать нашего гостя смотрит на его отца. Она его ненавидит. Так же в своё время смотрела на мужа её свекровь. И признаюсь, что таким же взглядом когда-то смотрела на меня моя жена.

— Ваша жена?

— Она долго ревновала меня к моей работе, а потом… все думали, что она меня бросила из-за ранения, но к тому времени она давно уже ненавидела меня, а не уходила потому, что я отдавал ей всё заработанное, и ей было удобно так жить.

— И зная о набирающей силу ненависти своей жены, вы с ней продолжали жить? Зачем удерживали деньгами? Вы ведь понимали, что удерживаете её этим?

— Понимал. Даже презирал её за это, но сам был эгоистичной скотиной… Мне бы сразу понять, что не всякая работа способствует созданию семьи, но… впрочем, до сих пор стыдно говорить. Прости.

Шайя грустно улыбнулась, прекрасно понимая, какой бывает жизнь и как нехорошо могут поступать в общем-то приличные люди.

— Я буду скучать по вам, — произнесла она и, не дожидаясь ответа, поспешила к себе.

Времени оставалось мало, а решить и сделать надо было многое. И всё кажется невыполнимым, но надо.

Харадо кивком головы дал понять Рарди, что отпускает его, а сам подсел к своим подопечным, и дождавшись того момента, когда Ян и Эди одновременно посмотрели на него, коротко бросил:

— Будьте друг у друга всё время на виду.

Ян хотел было отшутиться, но их капитан смотрел на них безотрывно, и это могло означать только одно — на станции небезопасно!

— Нам вернуться на корабль?

— Нет.

Харадо поднялся и отправился по своим делам. На ребятах полно маячков и гаджетов, по которым за ними и за теми, чьё внимание они привлекут, следят на корабле. А ему необходимо встретиться со своими агентами, ради которых он сделал остановку на Ореоне.

Планета Старк не дала разрешение пересечь границы, и осталась надежда только на тех девушек из дипломатического корпуса, что вышли замуж за вождей. Если они не помогут переговорить с упёртыми старковцами, то Имперцы могут праздновать победу.

Кацу вновь нахмурился. На его плечи легла ответственность за всю планету! Казалось бы, пора привыкнуть к тому, что он отвечает за жизни людей, но судьба целой планеты… это давит.

А всё из-за злосчастного проекта!

Совет вождей Старка в бешенстве!

Все, абсолютно все проданные алайянской корпорацией шпионские гаджеты оказались «двойными агентами»!

Это не Старк шпионил за Империей, а Империя собирала таким образом данные о планете Старк. И какую информацию они получили благодаря такому коварству, никто не знал, потому что часть гаджетов «потерялась» на планете и, скорее всего, продолжала добывать сведения для своих истинных хозяев.

В правительстве Алайи все понимали, насколько они подставили своего единственного значимого союзника и сами не знали, что же теперь делать. Вредителей вычислили и кого-то даже поймали, а за другими сбежавшими отправлены охотники, но никакие оправдания не помогли начать диалог со старковцами. А время шло, и шанс уменьшить вред от действий имперцев таял.

Дед Кацу и глава рода династии Рико собрали новую суперсовременную партию гаджетов, способных выловить затаившихся шпионов, но надежды на то, что вожди Старка примут их, не было.

И чем безнадёжнее виделась сложившаяся ситуация с союзником, тем больше поступало данных о том, что агенты империи активизировались и ведут частные переговоры с уважаемыми людьми, суля им огромные перспективы, обрисовывая масштаб их личности не в рамках одной планеты, а как минимум выводя их на уровень представителей всего человечества. Каждому предлагался собственный пряник, если они найдут правильные слова для своих соотечественников о перспективах входа в состав Империи.

И всё в обрисовываемых агентами перспективах было бы прекрасно, если бы не присвоение Алайе колониального статуса.

А наблюдение за тем, как Ферманы управляют своими колониями, показало, что там искусственно тормозят развитие общества, намеренно создают определенные условия жизни, при которых все мысли граждан направлены на получения работы и выживание.

Имперцы упразднили местные высшие учебные заведения, обещая, что лучшие всегда могут отправиться учиться на главную планету, но таких случаев были единицы и никто ещё из улетевших талантов не вернулся на родную планету.

Обо всём этом и многом другом не принято было говорить на Алайе, так как своих проблем хватало, но телевидение имперцев оставалось доступно, и все желающие могли послушать о красивой, красочной, счастливой и привлекательной жизни под властью сильной Империи, способной прославить всё человечество.

Кацу не один раз требовал закрыть доступ к этим каналам, но не получил одобрения. Причиной отказа было то, что программы не пользовались популярностью, и смотрело их небольшое количество населения. Запрет привлёк бы внимание и поднял бы шумиху.

Кацу был не согласен: занимаясь внешними угрозами, он видел, как из мелочей рождались большие проблемы. Но его не поддержал даже дед.

— Ты не понимаешь, это политика! — устало вздыхал он.

Не поддержал отец:

— Кацу, сынок, не всё так просто, — говорил он, — имперцы — короли подковерных игр, и я уже не знаю, кому доверять. Один наш неверный шаг — и мы потеряем свой авторитет не только своих людей, но и поддерживающих нас планет.

Прогуливаясь по оранжерее станции, Кацу с удовольствием останавливался возле цветов и, делая вид, что полностью поглощён ими, приглядывался к другим посетителям. Всё подмечать стало его второй натурой.

На станции редко кто из инопланетян задерживался долее чем на неделю в ожидании пересадочного рейса, но если приходилось остаться хотя бы на один день, то гости станции предпочитали проводить время в оранжерее. Здесь был приятный воздух, простор, уютные места для прогулок. Кацу с сожалением отметил, что путешественники за последние годы исчезли как класс, оставляя своё место торговцам, служащим, переселенцам.

Мужчина нашёл уголок, где стояла садовая скамья, и присел, прикрыв глаза. Казалось, что он задремал, но он прекрасно слышал приближающиеся шаги и почувствовал, как в раскрытую ладонь ему кинули камешек. Он крепко сжал его и не пошевелился. Шаги удалились. Ещё немного посидев, Кацу вроде как пригладил волосы, но на самом деле поднёс камешек к уху:

«Вождь белых воинов готов встретиться с тобой. Традиции должны быть соблюдены».

Харадо выдохнул. Это шанс. Сдавив камешек ещё раз, он услышал:

«Нет»

Ну что ж, только одной из девушек удалось повлиять на мужа и убедить выслушать его.

Вот только традиции…

Он догадывался, что даже в такой сложной ситуации какая настала сейчас, потребуется их соблюдение, но надеялся обойтись двумя не модифицированными переговорщиками. Но раз госпожа Циана упомянула о традициях особо, то необходимо искать девушку.

Девушка в составе делегации на Старк — символ мирных намерений.

Это красивая традиция, но где он на станции найдет девушку без модификаций? Все пилоты женского пола усовершенствованы, вот если только госпожа Клюге? Пластические операции старковцы не заметят, а когда родятся непохожие на мамочку детки, будет поздно предъявлять претензии!

Впрочем, госпожу Клюге вряд ли прельстят воины со Старка! Эта девица себе на уме, и её бы скорее прельстили имперцы со своими приторно-сладкими обещаниями, да только она не заинтересует их. А вот Шайя Ниярди абсолютно точно в поле их зрения!

Мысли Кацу скакнули и увязли в эмоциях.

Когда он планировал сделать остановку на Ореоне, то надеялся при случае посмотреть на девочку, но подумать не мог, что она такая красавица!

Это хорошо, что она под покровительством старого волка, а то ей проходу бы не давали! Он же видел в столовой, как легаты стар и млад поглядывали в её сторону, когда она сидела с поплывшими от её внимания переговорщиками.