«…Сенсационное открытие мистера Флемма всколыхнуло общество.

Ученые подтверждают эффективность новой вакцины, которая позволит в сотни раз снизить смертность от гриппа и ряда других заболеваний.

Напомним, что мистер Флемм отбывает пожизненное заключение…»

«Нью-Амстердам Пост», 12 ноября 1937 г.

«… неожиданные кадровые перестановки в Особом отделе.

Новым начальником Отдела назначен Брайан Эллиот, на счету которого не одно громкое дело. Публике он стал известен по делу Двухцветного Доктора.

Джеймс Бозуорт, более пятнадцати лет бывший главой Отдела, ушел в отставку. Официальная причина – ухудшение состояния здоровья.

Однако наш анонимный источник утверждает, что не все так просто.

Мы попробуем разобраться вместе с вами.

Ждите!..»

ЭПИЛОГ

02 июня 1940 года

Задняя дверь «Кружки» поддалась с усилием и душераздирающим скрипом.

Надо будет сказать Таггерту, чтобы смазал. А то скрежет такой – дрожь пробирает.

Или это у меня нервы шалят?

Хотелось поскорей вернуться домой. Почти три дня провозилась с травками!

Близнецы с няней, но мало ли? И лучше успеть до ужина, а то Дэвид и Патрик разгуляются, попробуй потом уложи! Это Бишопа они слушаются беспрекословно, а у меня временами варят воду… Я улыбнулась, вспомнив, что Бишоп обещал приехать на выходные.

Несмотря на довольно ранний час, народу было много. Вайтберн, крошечный городок у самой кромки дремучих лесов, не мог похвастаться обилием развлечений. Так что «Кружка» пользовалась спросом.

Плотная завеса сигаретного дыма. Запахи алкоголя, пота и духов. Шум голосов и джаз.

Я кивала завсегдатаям, направляясь прямиком к Таггерту, бармену и по совместительству хозяину «Кружки».

Мазнула взглядом по мужчине у стойки… и чуть не упала.

Такая знакомая спина. И короткие черные волосы.

Сердце забилось где-то в горле, а в голове – одна мысль. Бежать!

Не успела.

Таггерт – похожий на циркового медведя – заметил меня. Обрадовался и заорал, перекрикивая музыку:

– Лиззи! Приехала наконец!

Темноволосый одним глотком допил коньяк и обернулся.

Лицо у него стало такое… будто призрака увидел.

А он почти не изменился. Только похудел, и у глаз прибавилось морщинок.

Чего мне стоило спокойно пройти мимо, к бармену…

– Привет, Таггерт, – я заставила себя улыбнуться. – Вот твой заказ.

И протянула ему плотный кожаный мешочек.

– Спасибо, Лиззи! – Таггерт перегнулся через стойку. Сграбастал меня в объятия и прогудел, понизив голос: – А у нас тут такое!..

Я рассмеялась.

– Такое – это твоя Нэнси приняла кольцо? Или Додсон допился до белых слонов?

– Круче! Три убийства. Приезжих каких-то порешили. Двум мозги всмятку выжгли, а одному сердце раздавили. В нашем городишке! Сенсация!

Таггерт сиял. Еще бы – ему-то небывалый наплыв клиентов.

А вот мне…

Лейтенант (хотя какой он теперь лейтенант?) наконец отмер.

И сцапал меня за локоть. А хватку не потерял, молодец.

– Эйлин? – спросил он недоверчиво. – Эйлин Вудс?

Проклятье! За что мне это?!

Я обернулась.

– Вы ошиблись, – проговорила спокойно. – Меня зовут миссис Элизабет Ватсон. Отпустите.

Эллиот рывком прижал меня к себе. Я только ахнуть успела.

Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул… И до белизны сжал узкие губы.

– Это правда ты.

– Эй, а ну руки убери! – потребовал Таггерт с угрозой.

Эллиот даже ухом не повел. Стиснул мои плечи.

Я поморщилась. Синяки останутся! И попыталась вырваться.

Не пустил.

Темные глаза горели огнем. Боль, радость, гнев – почти невыносимый коктейль.

На сцене певица под плач саксофона рыдала о безответной любви.

– Хорошо вы с Бишопом меня провели, – процедил Эллиот, сглотнул и сказал глухо: – А я ведь цветы на твою могилу носил…

И, закатив глаза, осел на пол. Прямо на осколки бутылки, которой его огрел Таггерт.

– Правду! – взревел громила, саданув кулаком по столу. – Скажи правду!

Я поморщилась. От него разило потом и пивом, а у меня и без того трещала голова.

– Конечно, мистер, как скажете, – проворковала я успокаивающе. И отделаться бы от него, но… Не муж ведь, мигренью не отговоришься. К тому же снаружи, на улице, шумели его приятели.

– Только правду! – снова потребовал он тише. – И смотри мне, не сбудется – сам порешу.

Прозвучало буднично. Малышу Билли одним жмуриком больше, одним меньше… А чтобы я не сомневалась в реальности угрозы, он брякнул на стол здоровенный револьвер, ласково погладил вороненый ствол и пообещал почти мечтательно:

– Вот из него и порешу. Ну!

А я разозлилась. Протянула руку, не глядя вытащила три карты, перевернула… Сердце ушло в пятки. Проклятье, неужели?!

Я схватила громилу за мозолистую ладонь – от неожиданности он вздрогнул и отшатнулся, – провела ногтем по линии жизни и едва не выругалась вслух. Что же делать? Сказать правду или солгать? А, все равно пропадать!

– Что вы хотите узнать, мистер? – я в последний раз попыталась увильнуть.

Не вышло.

– Мы с друзьями затеваем одно дельце, – признался гангстер доверительно. – Так как, выгорит?

– Да, – сказала я чистую правду. – Только вас убьют на обратном пути.

Он не дрогнул, крутанул барабан и уточнил деловито:

– Копы таки пронюхали? Или погоня?

Я сглотнула. Начала – так договаривай! И выложила карты на стол:

– Нет. Свои.

Малыш Билли онемел. Побагровел, набычился, но сдержался, не стал палить.

Выдохнул хрипло, с нехорошим таким прищуром:

– Хочешь сказать, меня друганы пристрелят? Из-за какого-то сраного банка?

Я лишь плечами пожала, сгребая россыпь карт. Зачем повторять уже сказанное? От усталости мутилось в голове, хотелось лечь и наконец прикрыть глаза.

– Туфта! – прорычал громила и смачно харкнул на пол. Поднялся, опираясь на кулаки, и навис надо мной: – Да я тебя сейчас!..

Спасла меня открывшаяся дверь.

– Эй, Билли! – позвал пьяный голос. – Ты скоро там? Мы тут с такими цыпочками познакомились!

Снаружи доносились женские повизгивания и зычный мужской гогот.

Билли мотнул головой, сунул револьвер в кобуру и пообещал:

– Иду уже.

Отшвырнул стул с пути и вымелся на улицу, бурча под нос: «Придумала! Да чтоб мои друганы!..»

Понятное дело, мне он не заплатил. Кто же захочет отдавать свои кровные за такие бредни? Вот наобещай я ему удачи и процветания, тогда бы он раскошелился!

Я с досадой хлопнула по столу и уронила голову на руки. Проклятье!

***

Гость застал меня, когда я пробовала суп. Бесцеремонно перешагнул порог кухни, осведомился хрипловато:

– Мисс Меган Вон?

Я резко обернулась, сжимая ложку. Тоже мне, орудие самозащиты!

– Кто вы и что тут делаете?

Незнакомец дернул щекой. Глаза его скрывала низко надвинутая шляпа, а подмышка многозначительно оттопыривалась.

На стол передо мной легла свернутая трубочкой газета. Одного взгляда хватило, чтобы узнать броский заголовок: «Малыш Билли застрелен!!». Газетчики ликовали третий день, на все лады обсасывая убийство гангстера. Новость все еще не сходила с первых полос.

А гость качнулся с пяток на носки и обратно.

– Поговаривают, мисс, – произнес он с тягучим акцентом, – что это вы его прокляли.

– Я?! – глаза распахнуть пошире, руку прижать к груди (да не ту, в которой ложка!). – Вы что-то путаете, мистер.

– Путаю? – хмыкнул он, без разрешения усаживаясь на табуретку. В моей бежево-персиковой кухоньке он выглядел неуместно, как кольт в детской коляске. – Что тут можно перепутать? Вы, мисс, рыжая гадалка.