— Да, Бункер, мы знаем, — кивнул Гиги.

— А он не знает, — ткнул теперь пальцем в меня Бункер.

— Теперь знаю, — заверил его я.

— Вот то-то же!

Некоторое время пообсуждали имена — бесконечная тема, в каком-то смысле лучше погоды, Гиги похвастался, что поголовье малых роботов в честь него зовут Мимигами, Бункер не понял, как из Гиги получились Мимиги, но сама идея ему понравилась, и он стал размышлять, кого бы ему теперь назвать Бункером.

Я вежливо заметил, что на эту роль тянет весь склад, и Бункер стал хохотать, хлопая себя по коленям. Заглубиться в тему нам не удалось, потому что прибыл корпус.

Наконец окно выдачи замигало, Бункер открыл его, получил наш заказ и торжественно вручил нам.

Гиги осмотрел деталь, предположил, что тот подойдет и на всякий случай уточнил у Бункера, сколько он еще пробудет на месте. Бункер заверил, что по такому случаю он задержится на полчаса, а если что, завтра он в любом случае выйдет пораньше, потому что должны привезти новые ремонтные коврики. И показал какие.

Штука оказалась роскошной, если бы я сейчас что-нибудь материальное чинил, я бы от такого не отказался. По сути это был плоский дрон с магнитной поверхностью, на который можно было класть инструмент и держать под рукой. А ковриками их звали за форму. Гиги тоже одобрил новинку. Предыдущая версия не выдерживала ничего тяжелее полкило, а эта должна была быть получше.

Напоследок Бункер нас строго предупредил, что если корпус нам не подойдет, чтоб мы не бросали его где ни попадя (знает он нас), а вернули бы на склад. Мы поклялись страшной инженерской клятвой беречь все на свете предметы технической культуры и отбыли вместе с корпусом к Арсению.

А когда дошли, Арсений нам обрадовался так, как будто всю жизнь мечтал дооформить свой переносной накопитель в законченный и транспортабельный вид. Корпус, к счастью, подошел как родной. Мы еще час гоняли его на узлах, поскольку мне захотелось удостоверится, что накопитель Арсения умеет укладывать в себя крупные вещи. В процессе я еще раз получил в лоб от сбежавшего узла, но, к счастью, не так сильно, как в первый, и только один раз, потому что потом Арсений со вздохом перешел на эксперименты со стабилизированными версиями, которые так бодро уже не скакали.

Узлы Арсения были гораздо крупнее, чем всё, что делали мы в инкубаторе, но ни один из них не был самостоятельным, как все то, что производил Антон с Зимой. Чисто служебная вещь. Я поинтересовался из вежливости конструкцией, но Арсений только отмахнулся: потом, потом.

Наигравшись в накопитель и убедившись, что все работает, мы еще раз договорились на завтра и выкатились в сторону ужина.

С ужином мы припозднились, но под занавес заявились не только мы с Гиги, но и все наши: и Мавр, и Оба, и Хмарь с Олич, и даже Питон с Анеуш.

На раздаче мы образовали приличную очередь, и пока Анеуш раздумывала, не взять ли ей последний кусок трески или все-таки курицу, я воспользовался паузой. И спросил Хмарь, не нашли ли они средства перетащить ее изделия к нам. Она грустно сказала, что нет, но есть надежда. И тогда я обрадовал ее, что средство я нашел и завтра мы им воспользуемся.

Хмарь завизжала, повисла у меня на шее и тут же стала упрекать, почему я ней ничего не сказал. А я что, я же только что с этим разобрался. Буквально полчаса назад.

Мы так увлеклись друг другом, что чуть не пропустили очередь. Благо, выбирать особо было из чего, поэтому мы забрали курицу с рисом, налили чаю и двинулись к столам.

Столовую уже начинали убирать, поэтому мы собрались за одним столом, чтобы не мешать. Мы с Хмарь, Олич и Оба с одной стороны, а остальные с другой. Всем, кроме Анеуш досталась курица, а она все-таки решилась на треску.

Тут меня укусила совесть, и я признался Хмари, что на самом-то деле это решение нам Гиги посоветовал. Хмарь рассыпалась в благодарностях, а я похвалил себя за предусмотрительность: сейчас между ними стол, а через стол на шее от восторга не повиснешь. А то с Хмарь станется.

Гиги тоже одолела честность пополам с точностью, и он переадресовал восторги Хмарь Арсению, который поедет с нами завтра. А сам он не поедет, потому что он там низачем не нужен.

Все устраивалось как нельзя лучше.

Перевозка материалов Хмари прошла без проблем, Лариса с облегчением с нами простилась и, кажется. заперла за нами дверь на замок. По-моему, мы старушек изрядно утомили, хотя они тоже извлекли некую пользу и подписали с Хмарью разрешение использовать ее изделие.

Штука получилась дивной красоты. Материал работал в обе стороны в автономном режиме, отслеживая активность снаружи и изнутри. Идеально! То, что было нужно. Недостатком его было то самое ограничение, о котором говорила Олимпия. С нашими возможностями можно было задать ей параметры только в момент изготовления ткани.

Следующие две недели мы потратили на сборку нашего прекрасного изделия, и даже попытались внедрить какое-то подобие управляющего блока, чтобы хоть как-то управлять защитной тканью. Честно говоря, нам больших успехов мы не достигли, хотя и стали в инженерном корпусе почти своими.

Смотреть на наши деяния заходили и Гиги, и Арсений, и даже Бункер, с которым мы почти подружились. Он официально переименовал свой склад в Бункер №1 и очень этим гордился. Его сменщик по имени Короткий неделю бубнил, что его имя тоже должно стоять на двери, но Бункер заявил, что «Короткий Бункер» — это курам на смех и категорически отказал.

И наконец наступил день Х! Мы притащили в инженерный зал Красина, чтобы показать наше изделие. Специально для него прикатили преподавательский стул, который нам одолжил Лодкин, и установили его на точке наблюдения.

Нам реально было чем гордиться. Мы накрыли модель библиотеки нашей защитной конструкцией и включили деморежим. Под такое дело мы даже натащили внутрь свежих, нестабилизированных элементов (правда, слабеньких, чтоб никто не вырвался), чтобы показать наше изделие во всей красе. Мы с Обой сотворили несколько страниц документации и приложили образец Хмаревой ткани. В общем, если Красин собирался где-то использовать нашу штуку, то он мог это делать с известной гордостью.

Хмари как самой красивой мы доверили произносить презентационную речь, а мы просто стояли рядом. Демонстрация прошла идеально: наши полоумные элементы тенями носились внутри, под это дело мы им даже ячейки порушили, чтобы изобразить внутренний крах, а снаружи на стенки напрыгивала имитация внешних угроз.

Главной фичей, конечно, была ткань Хмари. Хотя мы и не смогли добиться нормального управления тканью, зато смогли привернуть к ней сборщик информации об угрозах, которым подвергается библиотека внутри с пересылкой отчета на нужный адрес.

К моменту презентации мы перенастроили отправку на адрес Красина и в момент демонстрации наша прекрасная конструкция начала общаться с Красиным напрямую.

Я был уверен в успехе. Я точно знал, что никто из наших такого не сделал. Наш концепт был на голову выше всего, что сделали мои сокурсники. Питон и Килик, которые забрели к нам на последнюю фазу испытаний, с этим не согласились, но сказали, что за зрелище переливающейся ткани можно все простить. В конце концов наша система (первая, между прочим, созданная нами система! Хоть и неполноценная) смотрелась шикарно. А что еще надо?

Сдавали мы последними через неделю после близняшек Фа и Соль, которые тоже подзадержались с этим заданием. И я ничуть не сомневался, что зачет нам выставят сразу на презентации, ну и на этом проект можно было бы закрыть.

Однако сразу все пошло не так. Красин скривился еще на середине речи Хмарь. Потом с недовольным лицом прочитал оба сообщения, что прислала ему наша система. Складывалось ощущение, что он с трудом дослушал и досмотрел всё, что мы хотели ему показать.

Я судорожно перебирал в голове причины, по которым наш полоумный препод решил себя так вести. Что не так-то? Наша конструкция гораздо лучше, чем всё, что приносили другие. Наконец он перестал корчить рожи и вынес вердикт.