– Как сказать, – возразил он, ухмыляясь. – Когда доктор Фитч узнал о вашей, кхм, любимице, он буквально загорелся идеей с ней немного… поэкспериментировать. Как думаете, ей это понравится?

И подмигнул, торжествуя.

Я выпрямила спину и вздернула подбородок, стараясь демонстрировать злость, а не страх.

– Это моя кошка, мистер Питерсон. И я никогда не дам согласия на какие-то там опыты!

Он мерзко хихикнул и затряс головой.

– А кто вас будет спрашивать, дорогая мисс Вон? Придет судебный пристав с предписанием и – хе-хе! – даже ваш любовник вам не поможет.

Ах, как же мне хотелось стереть с его лица эту глумливую усмешечку! Мы бы и без Рука справились, в узком кругу.

По-видимому, он что-то такое задницей почуял. Заерзал, напомнил нервозно:

– Я всего лишь посредник. Я просто защищаю интересы Томаса Алвина.

Черная тень рванулась вперед. Прыжок, негромкое «бумс» – и на столе между нами негодующе выгнула спину злая Мышка.

Адвокат отшатнулся с таким ужасом, что едва не опрокинулся на пол вместе с креслом.

– Кстати, кто вас на это подписал? – поинтересовалась я, успокаивающе поглаживая пушистый загривок. – Ш-ш-ш, Мышка, все хорошо.

Она дернула ухом, но все же подчинилась. Подставила голову, прижмурила зеленые глазищи.

– Не понимаю, о чем вы, – кажется, адвокат уже не чаял сбежать. – И предупреждаю, мой наниматель в курсе, что…

– Так кто же ваш загадочный наниматель, мистер Питерсон? Ведь не сам Томми, он вряд ли на это способен.

Мышка на расстоянии вытянутой руки доводила адвоката почти до истерики. Грех этим было не воспользоваться.

Почуяв мою мысль, она лениво протянула лапку, выпустила коготки…

– Не важно! – истерически взвизгнул адвокат, вжавшись в кресло. Его била дрожь. – Вы сделаете, что вам говорят, иначе…

– Иначе – что? – поинтересовалась я, вздернув бровь.

– Иначе бумаги попадут в суд! – выпалил он, задыхаясь. – Даже если мы дело не выиграем, скандал поднимется до небес. И не мне вам говорить, мисс Вон, что это не в ваших интересах. И тем более не в интересах ваших сородичей, а?

На этот раз его подмигивание очень походило на нервный тик. Вот только мне от этого не легче. Как отреагируют рыжие, узнав, что из-за меня заварилась такая каша? Прикопают по-тихому, и к гадалке не ходи.

Я усмехнулась, оценив иронию.

– Все, о чем вы говорите, мистер Питерсон – всего лишь ничем не обоснованные догадки.

– Ха! – он как-то вмиг воспрянул и полез в портфель. – А это?

И припечатал пачечкой листков, исписанных от руки убористым мелким почерком. Буквы скакали по бумаге, как блохи, но главное я увидела сразу.

«Я, Эдуард Джонас Донован… настоящим свидетельствую под присягой…»

Вот же мерзкий рыжий боров! Пошел против своих же, с-с-скотина!

После той истории его поперли из «Сот» и пинком под зад вышвырнули из кресла главы Семьи. Выходит, он сумел-таки отыграться.

Я гипнотизировала взглядом копию показаний Донована, когда до меня донесся смешок адвоката.

– Мистер Донован был так любезен, что не стал ничего скрывать. А знал он многое, сами можете убедиться.

Я не преминула воспользоваться приглашением. И чем дальше читала, тем сильнее закипала. Вот же!..

Выходит, он знал о Мышке, а кругу ведьм не сдал лишь потому, что надеялся меня потом этим прижать. Показания Донована, вкупе с остальным, придавали делу совсем другую окраску. Придется отступать – или хотя бы сделать вид.

Я не могу допустить – и не допущу! – чтобы у меня отобрали Мышку и передали этому вивисектору.

– Что вам нужно? – спросила я устало, сцапав кошку и усадив ее к себе на колени. – Зачем это все? Денег у меня мало.

На адвоката я не смотрела. Не хотелось видеть торжество на его лоснящейся физиономии.

– Я не шантажист! – возмутился адвокат, повысив голос. – Мне нужны, хе-хе, только кое-какие сведения…

– О Руке, – закончила я догадливо, вскинув на него глаза.

Он лишь развел руками.

– Вы умная женщина, мисс Вон.

– Именно, – кивнула я. – А вы почему-то считаете меня дурой. Я же в любом случае буду у вас на крючке. Так какой смысл?

– Нет-нет! – запротестовал он энергично. – Вот, взгляните.

Из портфеля появилась очередная бумага.

– Что это? – я не спешила к ней даже прикасаться, увидев в заголовке герб. Прокуратура Империи?

– Этот документ дает вам освобождение от уголовной ответственности за любые преступления, совершенные вами в прошлом, кроме умышленного убийства. В обмен, разумеется, на ваши чистосердечные показания. Подпись прокурора уже стоит, осталось подписать вам. Вы будете совершенно чисты перед законом, документ это гарантирует. Это полное прощение, мисс Вон.

Угу, и заодно мой смертный приговор, стоит только этой бумажке попасть к Руку. А в том, что это произойдет – рано или поздно – можно не сомневаться.

М-да, положеньице.

– Я могу подумать? – пролепетала я дрожащим голосом, прижав к себе негодующую Мышку.

Т-с-с, дурочка! Молчи, если не можешь подыграть.

Кошка гневно дернула хвостом. Вот еще, не будет она ластиться к какому-то прохвосту!

Ну и не надо, только бы не мешала.

– О чем? – удивился адвокат. – Вам надо хвататься за этот шанс, это я вам говорю как адвокат.

Адвокат-то адвокат, да только не мой.

Я опустила взгляд и почти прошептала:

– Я боюсь Рука. Вы его не знаете, он страшный человек!

– Перестаньте! – отмахнулся мистер Питерсон. – Он же уехал.

Вот то-то и оно. Забрал всех верных людей и умотал на какие-то разборки. Иначе все было бы куда как проще.

– Но вернется! – я прикусила губу. Всхлипнуть? Нет, перебор. – Я… Я не готова. Я должна подумать!

И обеими руками отпихнула от себя эту проклятую бумагу.

– Ладно, – недовольно согласился он, убирая ее в портфель. И поднялся. – Я вернусь завтра в десять. Будьте здесь.

Я лишь смиренно кивнула.

– Так-то лучше, – он до того расхрабрился, что покровительственно потрепал меня по плечу. – Ну-ну, мисс Вон. Не расстраивайтесь! Зато потом вы сможете начать новую жизнь. Кстати… Будьте умницей, не пытайтесь предупредить мистера Рука. Не надо.

Насвистывая веселую песенку, он вышел в ночь.

Я медленно встала, заперла дверь на щеколду и, прислонившись к ней спиной, закрыла глаза. Усмехнулась.

Все-таки адвокат Питерсон здорово меня недооценил. Решил, что я поверю в сказочки о «новой жизни». Как же, как же. Разве что на дне залива, с камнем на шее.

Мышка щекотно коснулась усами моей ноги, мурлыкнула вопросительно.

Наклонившись, я подхватила ее на руки и потерлась щекой о черный пушистый бок.

Надо бы взглянуть, какие карты мне сдали на этот раз…

Я задернула шторы и, прихватив колоду, устроилась прямо на полу. Мышка уютно свернулась меж моих скрещенных лодыжек и сладко засопела.

Прикрытые глаза. Тихий шелест карт. Мягкое тепло в ладонях. Пустота в голове.

Кто и для чего затеял эту игру?

С кусочка картона мне снисходительно улыбался король бубен. Влиятельный человек, который может быть опасен своим честолюбием. Слабое место – невнимательность, мелкие оплошности.

Так-так! Мой первый ход. С чего начать?

Смешав карты, я вытянула наобум еще две. Поверх бубнового короля легли перевернутая десятка и восьмерка пик.

Я нахмурилась, пытаясь разгадать эту подсказку. Надо обернуть против врага его же собственные амбиции. Обмануть, позволив создать проблемы самому себе. Проще говоря, дать ему достаточно длинную веревку, чтобы он сам повесился.

Что же, карты сданы. Играем.

В дверь постучали ровно в десять.

Мышка подняла голову и скосила на меня зеленый глаз.

– Не вздумай! – строго сказала я. – Ну, будь умницей.

Она недовольно дернула ухом и отвернулась, сделав вид, что наблюдает за птичками. Воробьи скакали с ветки на ветку, весело плескались в лужах. Дождь лил всю ночь, под утро сменившись мелкой противной моросью.