– Какую еще правду? – старательно удивилась я. Осторожно, не переиграть!

Эллиот вдруг встал – и прижал меня к стене.

Заорать? Бишоп поможет, но…

– Вы не такая уж опытная лгунья, – усмехнулся Эллиот, обдав меня запахом мяты, сиропа от кашля и свежего пота. – И дали мне достаточно подсказок. Я знал, что в вашем прошлом была тайна. Знал, что в город вы приехали два года назад. А еще несложно догадаться, что вы слишком осведомлены о работе полиции.

Сердце колотилось где-то в горле, но я попыталась улыбнуться:

– Вы ошибаетесь.

– Разве? – в остром взгляде Эллиота блеснул металл. – Я навел справки. Женщин в полиции очень мало, а блондинок вообще ни одной.

– Именно! – подтвердила я быстро.

Рано обрадовалась.

– Поэтому, – тем же ровным тоном продолжил он, – я искал полицейского, которому помогала в работе светловолосая любовница… или жена. По имени Эмили.

Я окаменела. Проклятый Бишоп! Когда-то он меня спас, зато теперь так подставил!

– Мы опять пришли к тому, с чего начинали, – Эллиот остановился напротив меня, заложив руки за спину. – У вас была возможность убить Мастерса. Был и мотив. Не так ли, миссис Эмили Вудхауз?

Глава 5.

Лучшая защита – нападение.

– За что вы так со мной? – часто-часто моргая, прошептала я тоном маленькой девочки. Глаза послушно набухли слезами. – Все время меня в чем-то обвиняете! И даже не извинились за свое поведение на пароходе!

Эллиот замер. Дернул уголком рта и процедил:

– Прекратите ломать комедию, миссис Вудхауз!

– Меня зовут Эйлин Вудс, – возразила я. – Не знаю, что вы там придумали, но… И вообще, уже поздно, мне пора спать.

– Хотите в камеру? – предложил он любезно. – Там и отдохнете.

– Но за что?! – пролепетала я жалобно.

Сердце билось испуганной птицей.

Спокойно! Не сметь срываться!

Хотя… Еще можно сбежать.

Наверное, он что-то понял. Вдруг приподнял за плечи – и тряхнул так, что клацнули зубы.

– Даже не думайте! Скрыться не выйдет. Снаружи ждут мои люди, им приказано стрелять. Кстати, в вашего приятеля тоже.

– Да что я сделала?! – взвыла я, уже не пытаясь играть в невинность. – Помогала, как могла. Что вам еще надо?

– Правду! – отрезал Эллиот, отпуская меня. – Скажите наконец правду, миссис Вудхауз.

– Не называйте меня так, – устало попросила я, одергивая платье. – И с какой стати мне вам помогать? Все равно упечете в тюрьму.

– Стоило бы, – он качнулся с пяток на носки, пристально меня разглядывая. – Заодно и дело наконец закрою. Так сколько вам заплатили Мастерсы?

Вот теперь ему удалось сбить меня с толку.

– За что? – не поняла я и, шагнув в сторону, дрожащими руками набрала стакан воды из-под крана.

Эллиот оперся плечом о дверной косяк и сложил руки на груди.

– За сказку о защите. Признайтесь, вы это придумали?

Нестерпимо захотелось выплеснуть воду ему в лицо.

Сдержалась я титаническим усилием воли. Выпила мелкими глоточками и отставила стакан.

– Послушайте, лейтенант, – начала я спокойно. – Я не сказала ни слова лжи.

– О да, – усмехнулся он. – Это вы умеете. Солгать, не солгав.

– Да перестаньте наконец! – взвилась я. Так, дышим глубже. – Дайте сказать, а потом делайте, что хотите. Первое. На особняке Мастерса действительно отличная защита. Никто не смог бы отравить хозяина в стенах дома. Это исключено.

Эллиот открыл рот. Подумал и закрыл.

Кивнул – продолжайте, мол.

Я и продолжила, гадая, на сколько хватит терпения Бишопа.

– Второе. Сами ведь давным-давно проверили – я не убивала Мастерса. Да и зачем? И к чему мне убивать Лили, Толбота и Дадли?

Лейтенант отлепился от двери и, в два шага очутившись рядом, цепко ухватил меня за плечо.

А руки-то какие горячие!

– Мастерса вы могли убить, потому что он вас шантажировал, – медленно и хрипловато проговорил Эллиот, глядя мне в глаза.

«Могли» обнадеживало.

– А остальных – чтобы замести следы. Заодно и ряды конкурентов почистили.

– Конечно, – ядовито ответила я, стараясь не морщиться, хотя его хватка причиняла боль. – А потом зачем-то попыталась оправдать других подозреваемых, вместо того, чтобы радоваться, что арестовали не меня!

Темные глаза Эллиота были холодны.

– Возможно, на то и расчет, – парировал он. – Чтобы выглядеть невинной овечкой. К тому же Мастерсы могли посулить вам приличный куш.

– Кто именно? – живо поинтересовалась я. – У мамы с дочкой за душой ни гроша, а сын Мастерса вряд ли станет отмазывать сестренку.

Эллиот поморщился. Еще бы, такие грубые выражения!

– Честь семьи, – пожал плечами он. – Кому нужны разговоры?

– Послушайте, лейтенант, – я вздохнула и потерла лоб. – У вас же были какие-то знакомые специалисты по альбовской магии. Спросите у них о защите.

– Непременно, – кивнул Эллиот. – Только этого мало.

– Что. Вам. Нужно? – раздельно произнесла я.

Устала. Настолько, что уже наплевать, что он потребует.

Эти дни в постоянном напряжении окончательно меня измотали.

– Правду, – напомнил Эллиот негромко. – Вы рассказываете мне правду о событиях того вечера, а взамен… Я не арестую вас за давние грехи. Такая цена устроит?

Тут у меня сдали нервы.

– Да что вы ко мне пристали? Вам больше заняться нечем? Я не убивала Мастерса, не убивала! И яд не варила! Проклятье, да за что мне это?

Боясь окончательно сорваться, я шагнула к окну, обхватила себя руками и прикусила щеку. Нащупал-таки мое слабое место! И не гнушается на него давить.

– Мастерса – нет, – согласился Эллиот, остановившись рядом. – А вот насчет остальных не уверен. Вы ведь отравили мужа, миссис Вудхауз. А убийцы бывшими не бывают…

Раскрытая пинком дверь хрястнула о стену.

– Прекрати! – потребовал Бишоп, заходя в комнату с револьвером в руке.

Лейтенант обернулся и поднял брови.

Поморщился досадливо:

– Не глупи. Ты не выстрелишь.

Бишоп сощурил светлые глаза и повел стволом.

– Уверен?

Эллиот хмыкнул.

– И что дальше? Закопаете труп в саду?

Я невольно вздрогнула, а лейтенант бросил на меня короткий взгляд.

– Угадал? – он дернул уголком рта. – Ладно, предположим. Остальных ты тоже перестреляешь? Позовешь своих пешек и устроишь в городе пальбу?

Бишоп молчал.

Эллиот, не встретив возражений, продолжил:

– А потом? Развяжешь войну или подашься в бега?

– Ты тоже не скомандуешь стрелять на поражение, – проворчал Бишоп. – Если там вообще кто-то есть.

Впрочем, без особой уверенности.

– Рискнешь? – легко спросил лейтенант.

Помедлив, Бишоп убрал револьвер. Эллиот чуть слышно перевел дыхание.

– Поговорим? – предложил лейтенант.

Бишоп взъерошил короткие волосы.

– Может, тебя еще и коньяком угостить?

– Не откажусь, – усмехнулся Эллиот и повернул голову ко мне. – Так что, миссис Вудхауз? Ваш рассказ в обмен на мое молчание?

– Хорошо! – резко сказала я. Вот бы пощечиной стереть эту ухмылку! – И не называйте меня так. Миссис Вудхауз умерла.

– Ой ли? – возразил он, цепко ухватив меня за локоть. – Ее несложно оживить.

– Эллиот! – с угрозой окликнул Бишоп. – Не трогай Эмили!

– Все же Эмили? – лейтенант даже не подумал ослабить хватку. – Кстати, миссис… Мисс Вудс. «УМ» – это ведь «убила мужа»?

– Спросите у Мастерса! – от всей души посоветовала я.

– Увы, – развел руками он. – Его я оживить не в силах. Мастерс вас шантажировал, ведь так?

– Знаете, что?! – взвилась я.

Эллиот с интересом ожидал продолжения.

Не дождался.

– Так что там насчет коньяка? – напомнил он.

Я колебалась. Он болен. Небольшой толчок, и… воспаление легких. А полицейский пат. анатом ни бельмеса не понимает в нашей магии.

– Эмили! – окликнул Бишоп негромко.

Я вздрогнула и подняла глаза.

Он смотрел серьезно, внимательно… Предостерегающе.