— Там Щербаков, — прошептала она. — Что делать?

Ну конечно, я даже и не полагал, что это может быть наш доблестный представитель госбезопасности. Надо же, его я мог заподозрить в последнюю очередь. Ну, не в самую последнюю, но в одну из крайних.

Но что делать, мне ясно. Совершенно отчетливо.

— Что делать? — спросил я. — А разве такой вопрос существует? Конечно же, брать его. И мы не должны даже думать, что…

В коридоре раздался грохот. Треск, шум, удары. Кажется, наш гость из гос безопасности решил проявить инициативу и в ответ на молчание из квартиры выломал дверь.

Белокрылова кивнула и Аксаков, как и прежде, быстро открыл нашу дверь и Белокрылова выскользнула наружу. Следом за ней Аксаков и Терехов. Наварская стояла рядом со мной. Я осторожно выглянул в коридор.

Вот проклятье. Щербаков выломал дверь в квартиру и ворвался в нее. В другую квартиру, где никого и не было. Пустышка.

Неужели я ошибся и наш руководитель следственной группы и есть тот самый человек, кто предает нас и снабжает Пикового туза сведениями с самого сердца расследования? Да уж, это будет самая большая моя ошибка, хотя, надо признать, что я, в конце концов, смог раскусить предателя и вывести его на чистую воду.

В квартире послышался выстрел, потом другой. Потом крики Белокрыловой и Щербакова. Ух ты, да там началась самая настоящая война.

— Сюда, на помощь! — закричал Терехов и не успел я сказать и слова, как Наварская тут же сорвалась с места и тут же метнулась в квартиру.

Вот психованная. Наверное, решила, что Терехов ранен или вообще при смерти. Вот почему опасно связывать служебные отношения с личными. Я постараюсь никогда так не делать.

Теперь в квартире напротив, где выломанная дверь кособоко привалилась к стене, слышались только крики. Вроде: «Немедленно бросить оружие!», «Я из милиции!» и даже: «Я из госбезопасности!». Кричали не только Белокрылова и Щербаков, но и Аксаков с Тереховым. Устроили настоящий балаган.

Я осторожно вышел на площадку, тоже вошел в квартиру и направился по коридору. Наварская уже исчезла внутри квартиры и наверняка находилась там, где сейчас раздавались истошные крики. Все крикуны как будто старались перекричать друг друга.

Они стояли в гостиной, нацелив друг на друга пистолеты. Вернее, все наши нацелили пистолеты на Щербакова. Он сам водил стволом во все стороны и кричал, что не позволит схватить себя помощникам чертового маньяка.

— Ага, вот он, самый главный обманщик! — закричал он, увидев меня, тихонько заглянувшего в комнату. — Ну, что ты скажешь теперь? Я так и понял, что ты и есть помощник Пикового туза! Все-таки, надо было поверить нашим аналитикам, придерживающимся версии о твоем участии во всех этих преступлениях!

Я покачал головой.

— О чем это ты, Виталий Михайлович? — спросил я. — Ты что же, думаешь, что я специально организовал это, чтобы поймать тебя в ловушку. И все сотрудники нашего отдела тоже работают с Пиковым тузом?

Щербаков огляделся и чуточку расслабился. Потом опустил оружие, то же самое сделали и другие наши сотрудники. Белокрылова, впрочем, готова была выстрелить в любой момент.

— Тогда что все это значит? — спросил Щербаков. — Какого хера вы набросились на меня с пушками наготове? Совсем мозгами тронулись, что ли? Мне сказали, что здесь произошло преступление и Сапфирова с Климовым тяжело ранены и заперты в этой квартире. И я бросился сюда.

Он говорил совершенно искренне. Черт, он же не врет, как же так?

— Но как вы объясните, что… — начала было Белокрылова.

В этот миг я догадался, что произошло.

— Кто тебе это сказал? — спросил я. — Только не говори, что это был Сабанин.

Щербаков кивнул.

— Конечно, он. Он тоже обещал сюда приехать. Но, наверное, застрял в дороге.

Черт, черт, черт!

Я рванулся обратно из квартиры. То-то я недавно слышал шум в коридоре, как будто кто-то прошел.

Ворвался в нашу трехкомнатную квартиру, где оставались Сапфирова и почтальон. Но их не было. Квартира оказалась пуста.

А в посылке, которую почтальон нес в квартиру двадцать два, мы обнаружили игральную карту, туза пик.

Несмотря на позднее время, вокруг было светло. Белые ночи, самая известная фишечка Ленинграда. Но даже в это время все равно автобусы уже не ходят.

Хотя Людмиле не нужны автобусы. Действительно, время уже близится к полуночи, поэтому ей, живущей за городом, надо успеть на электричку.

Сегодня она опять задержалась на работе. Помогала другим девушкам считать товар для сдачи по отчетности. Она работала в гастрономе и в который раз заведующий попросил всех остаться, чтобы успеть заполнить всю документацию. Он такой противный, этот заведующий.

Люда уже не в первый раз так оставалась. Единственное, что плохо, так это то, что жила она дальше всех остальных девушек и боялась остаться в городе. У нее в Ленинграде нет подружек, а коллеги все уже замужние и живут с мужьями и детьми в коммуналках. Есть, правда, знакомая, Рита, но она сейчас в отъезде по делам. И не сможет приютить ее на ночь.

Так что надо ехать домой, где ее ждет сестра и младший братишка. А родители и вовсе в Твери, в Подмосковье.

Сейчас, выскочив из автобуса, Люда помчалась на вокзал и хотела заскочить в электричку, тем более, как она помнила, это уже последний поезд на сегодня. Если она опоздает, то потом уже не сможет уехать. Автобус, как назло, ехал медленно, действуя в соответствии со всеми законами подлости. И Люда металась по площадке, надеясь, что успеет на последнюю электричку.

Но не успела. На ее глазах стремительный поезд с шумом набрал скорость и грохоча по рельсам, стремительно унесся с вокзала. Как же не везет.

Что теперь делать?

Ночевать на вокзале не хотелось. Люде уже как-то приходилось это делать и у нее остались не очень приятные воспоминания. Пожалуй, даже наоборот. Цыгане и приезжие не дали спокойно отдохнуть, а кресло, в котором она просидела всю ночь, казалось орудием пытки. Нет, во второй раз на такое испытание она не пойдет.

Лучше уж найти способ добраться домой. Должен же быть путь, неужели в наши продвинутые времена она не сможет проехать несколько километров до дома?

Девушка вышла наружу, поглядеть таксистов. Иногда среди них попадались знакомые и они могли подвезти за небольшую плату. Но, как назло, никого не было. Только двое водителей, но те ехали совсем в другую сторону.

Неприятности продолжаются. Люда совсем было отчаялась. А потом прошлась немного вокруг вокзала и обнаружила неподалеку парня, стоявшего возле забора.

Он курил и наблюдал за спешащими пассажирами. Впрочем, тех уже вокруг осталось не так уж и много. Высокий и симпатичный, с аккуратной бородой. Парень заметил Люду, приветливо махнул ей.

Девушка подошла к незнакомцу поближе.

— Привет, красавица, — сказал парень. Он тоже подошел к ней, улыбнулся, показав ослепительные белые зубы. А что, он очень даже ничего, может быть, поможет попавшей в беду девушке? — Что случилось? Что грустишь?

Ну, как сказать. Люде было неловко, но почему бы не поделиться с этим незнакомцем своим несчастьем? Может, он поможет или подскажет, что можно сделать.

— Я опоздала на электричку, — печально сказала Люда, опустив глазки к тротуару. — И теперь не знаю, как попасть домой. Такси нет.

Парень продолжал улыбаться. Ишь ты, веселый какой. С чего бы ему так веселиться?

— Так это горе не беда, как говорится. Ты в каких краях живешь?

Люда с надеждой посмотрела на незнакомца. Может, полоса неудач на сегодня закончилась? И ей наконец улыбнулась удача?

— Я за Троицким полем, — сказала она. Назвала самую близкую окраину города. Чтобы парень не спрыгнул с крючка. В крайнем случае, оттуда можно добежать пешком, если он ее высадит. Хотя, тоже не ближний свет. — С небольшим гаком.

Последнюю фразу добавила на всякий случай. Вдруг парень окажется джентльменом. И подвезет ее до самого дома.