— Ну, хорошо, — сказал я, деланно улыбнувшись. — Ладно, пойдем, я представлю тебя нашим ребятам, они будут на подстраховке, помогут мне ловить негодяя. Это тебя немного развлечет.

Вот это другое дело. Сапфирова с удовольствием согласилась. Мы вышли из квартиры и вошли в соседнюю, в трехкомнатную, где нас ждали все сотрудники отдела Белокрыловой. Во главе с ней самой, разумеется.

И конечно же, почти сразу я увидел, как недовольно поморщилась шефиня при виде Сапфировой. Как уже понятно, Белокрылова физически не переваривала девушку. То ли потому что она со мной, то ли еще по какой другой причине.

Но сейчас ей придется смириться. Потому что у нас, черт подери, операция по поимке сообщника опасного преступника, который может привести к нему самому, если его хорошенько допросить. И Белокрыловой, как профи, придется держать свои эмоции в узде.

Но шефиня все равно спросила у меня:

— Зачем она здесь? Зачем она вообще осталась в квартире? Лучше увести всех посторонних. Она может пострадать.

Аксаков и Терехов сидели в спальне, о чем-то спорили и еще там неразборчиво рокотал телевизор, транслируя какую-то новостную передачу о том, что в Ленинграде открывается выставка цветочных растений со всего СССР. Наварская сидела на кухне, что-то писала в бумагах, даже здесь, в засаде у нее осталось много бумажной работы, которую нужно срочно сделать.

Ох уж наша советская бюрократия, никуда от нее не денешься. И главное, что все эти тонны отчетов никому не нужны, а те, кто их читает, точно также в следующее мгновение отправляют все бумажки на свалку. В лучшем случае.

Я покачал головой.

— Я уже объяснил. Если Сапфирова окажется на улице или в любом другом месте, высок риск того, что ее выследят и поймают, а я так и не узнаю, кто является сообщником Пикового короля в органах. Для меня сейчас это самая главная цель. Я сейчас не могу даже думать о том, что…

На лестничной площадке снаружи послышался шум шагов и легкий стук, а потом еще и звонок. Не в нашу квартиру, а в соседнюю.

Мы мгновенно замолчали. Даже Аксаков и Терехов в соседней комнате. И Наварская тут же подняла голову и вышла из кухни, с пистолетом наготове.

Я кивнул Белокрыловой. Надо брать ублюдка. Кто бы это ни был. Неужели предатель настолько наглый, что собственной персоной явился за Сапфировой?

И еще я только сейчас подумал о том, что упустил прекрасную возможность взять преступника с поличным. Самой лучшей возможностью было бы впустить пришельца в квартиру, где находится Сапфирова и втянуть его в разговор. Чтобы он рассказал и признался, о том, что играет на стороне Пикового туза. Такое признание было бы лучше всего.

Но ладно, сейчас будем действовать исходя из того, что имеется. Поймать пришельца — это уже полдела. Уж я заставлю его разговориться, использую для этого все методы черной психологии, о которых только знаю.

По знаку Белокрыловой мы с Сапфировой отошли назад. Сама шефиня и Аксаков подошли к двери и прислушались. В дверной глазок пока не выглядывали, потому что это движение легко заметить снаружи. Если только хорошо присматриваться.

Гость снаружи снова постучал в дверь, потом опять позвонил. Я услышал раздраженный приглушенный голос:

— Черт знает, что такое! — как будто он очень раздосадован тем, что дверь осталась закрытой. — Эй, кто-нибудь есть?

Белокрылова выглянула в глазок, почти мгновенно отпрянула и кивнула Аксакову. Они стояли с пистолетами в руках наготове. Терехов и Наварская тоже, только чуть подальше, на пороге спальни и кухни.

— Работаем, — сказала Белокрылова. — А то уйдет.

Аксаков быстро крутанул замок, открыл дверь, а Белокрылова вылетела наружу, целясь из пистолета.

— Руки вверх, милиция! — заорала она на весь дом. Когда надо, ее голос гремел подобно раскатам грома. Я не позавидовал бы сейчас тому, на кого кричала Белокрылова. — Руки вверх, я сказала! Не двигаться!

Аксаков нырнул в подъезд вслед за ней, тоже целясь из пистолета. Там послышалась возня и шум, сдавленный возглас:

— Что такое? Что вам надо? Я просто пришел сюда, чтобы передать посылку.

А затем в то же мгновение Белокрылова и Аксаков ввели в нашу квартиру пойманный улов на сегодня. Это был незнакомый мужчина, вполне себе обычный, в брюках и светло-коричневой рубашке с короткими рукавами, в белой кепке и с сумкой на плече. Белокрылова уже успела нацепить на мужчину наручники.

— Терехов, проверь подъезд, — сказала она. — Только осторожно.

Витя тоже выскользнул наружу, а мы отвели пойманного на кухню и усадили на стул. Окружили со всех сторон и смотрели на него, как на пугало. Кухонька была тесная, возле окна холодильник, он занимал все пространство.

Пойманный мужчина испуганно смотрел на нас, мотая головой туда-сюда. Потом не выдержал и спросил:

— Кто вы такие? Что вам надо? Вы точно из милиции? Почему меня задержали?

В коридоре хлопнула дверь, затем вернулся Терехов и покачал головой. Все тихо и спокойно.

— В какую дверь он ломился? — спросил я у Белокрыловой.

Она прикрыла глаза, припоминая.

— В двадцать вторую, — ответила она.

Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Как раз в ту квартиру, где и так сидела Сапфирова. Просто безошибочный выбор. А этот номер, насколько я помню, я давал Сабанину, представителю госбезопасности. Ну что, ловушка сработала, теперь у нас есть тот, кто нам нужен.

— Вы можете объяснить, что происходит? — спросил пойманный нами мужчина. — Почему меня задержали? Что я такого сделал?

Я кивнул Белокрыловой. Первый номер за ней. Я буду пока что наблюдать со стороны и отслеживать реакции нашего подопечного. Проведу первичный психологический анализ. Чтобы понять, как он выглядит, когда говорит правду. И чтобы подготовиться к моему последующему допросу, гораздо более жесткому.

— Мы из милиции, — Белокрылова достала удостоверение, ткнула в лицо задержанному, дала прочитать. — Это наши сотрудники. Объясните, зачем вы стучали и звонили в квартиру номер двадцать пять?

Задержанный вылупил глаза от удивления. Даже если он и играл свою роль, то делал это очень убедительно. Во всяком случае, я пока что не видел никаких признаков фальши. Хотя надо признать, что я еще мало с ним знаком и видел мало реакций.

— Так я же почтальон, говорю же вам, — закричал он. — Вы что, не могли спросить, прежде чем набрасываться. Я бы вам сам все рассказал. Вот мое удостоверение, в нагрудном кармане рубашки, а хотите, сумку посмотрите, там полно писем и посылок, которые я сегодня должен раздать.

Аксаков бросился проверять его слова и достал удостоверение, а потом заглянул в сумку. Да, действительно, она была вся заполнена конвертами и пакетами.

— Удостоверение подлинное, — сказал Аксаков. — Сейчас я позвоню на почту и проверю, действительно ли там у них работает Рыбаков Игорь Иванович, как указано у него в удостоверении.

Мы переглянулись с Белокрыловой. Вот проклятье, неужели в наши сети заплыла совсем другая, мелкая рыбешка? Я лихорадочно думал, стоит ли верить этому почтальону или его все-таки отправить на проверку.

Впрочем, конечно, вряд ли его сейчас отпустят, пока не проведут более детальное исследование. Не просто так почтальон возникает в тот самый момент, когда мы организовали засаду. Нет, совсем не просто так.

— Ну, ладно, пока что отправьте его в контору, — сказала Белокрылова и махнула рукой. — Там потом мы проверим всю его подноготную и узнаем, кто он такой на самом деле.

Терехов хлопнул Рыбакова по плечу, чтобы заставить его подняться и в это время мы услышали снаружи звонок. Опять не в нашу квартиру. Еле слышно, но достаточно отчетливый. Черт подери, неужели теперь в нашу рыболовную сеть заплыла настоящая добыча?

Мы замолчали и все опять плавно перетекли в коридор, снова достав оружие. Звонок снаружи затрещал. Насколько я мог судить по звуку, это уже другой звонок, чем до этого, новый гость звонил уже в другую квартиру.

Белокрылова выглянула в глазок и замерла на месте. Потом удивленно посмотрела на меня. Опустила пистолет.