Эллиот садиться не стал. Отошел к окну, оперся плечом о стену.

– Добрый вечер, миссис Керрик, – сказал он церемонно и губы сжал.

Глаза его темны, как ночное море. Ноздри трепещут, словно у норовистого жеребца. И смотрит так, будто я в кофе ему плюнула.

По какому поводу это, с позволения сказать, представление? Неужто сцена ревности? Да ну!

Я похлопала ладонью по газетному развороту.

– Слышали новость? Министра Харрела застрелила сестра. Здесь пишут, что миссис Морган с места преступления скрылась. Очевидно, бежала на материк.

Хмурая физиономия Эллиота не дрогнула. Он бросил на газету безразличный взгляд.

– Согласись, он такую судьбу заслужил. Будь я религиознее, счел бы это перстом судьбы.

Губы блондинки дрогнули, она отвернулась, скрывая улыбку. Я же поинтересовалась напрямик:

– Ты руку приложил?

Эллиот приподнял бровь.

– К чему? Я, как ты понимаешь, в тот момент был уже в Тансфорде.

Хотелось попросить его не придуриваться. Я-то уже знала его… пусть не как облупленного, но все же.

Я спросила тихо:

– Откуда миссис Морган узнала, что Харрел причастен к убийству племянника?

– Мало ли, – протянул Эллиот неопределенно. Вид у него был самый незаинтересованный.

– И это, конечно, не ты ей сообщил? Не ты отправил анонимное письмо и билет на Восточный экспресс?

Не ради коллекции же он его купил.

Брюнет присел на подоконник, качнул ногой.

– На этот вопрос я отвечать не стану.

– Зачем? – только и вымолвила я.

Глаза Эллиота сверкнули. Он проговорил медленно:

– Она заслужила право на месть, не находишь?

– И на то, чтобы остаток жизни скрываться от правосудия?

– Все имеет свою цену, – ответил он спокойно.

И усмехнулся.

В этом он весь. Но как ловко все провернул! И с тестем поквитался, и рук не замарал. А ведь даже если бы Маршу удалось прищучить секретаря, сам министр ответственности бы избежал. Не так-то просто доказать сговор и политические мотивы, тем более когда речь идет о людях столь значительных. И сам Дженкинс, даже случись что, держал бы язык за зубами. Не дурак же он? Заявил бы, что Морган его шантажировал – да хоть тем же романом с дочерью начальника. Вот и готов личный мотив. И наказание в таком случае было бы куда мягче, чем за убийство ради политической выгоды. Всем профит.

Эллиот не позволил Харрелу выйти сухим их воды. Черт, все-таки мне будет его не хватать…

– К слову, о правах и заслугах. Марш помог оформить. Держи. – Эллиот вытащил из-за пазухи тонкую папку, положил на стол. Подбодрил иронически: – Ну же, смелее!

Я пролистала бумаги. Подняла взгляд.

– Лицензия на производство алкоголя?

– Как и договаривались, – кивнул он. – Ты выполнила свою часть сделки, а я всегда плачу по счетам.

В свете недавних событий звучало это зловеще. Впрочем, мне-то нечего опасаться… наверное.

– Да уж, – хмыкнула я, потирая лоб. – Пожалуй, это стоит отметить. Коньяка?

Радости отчего-то не было. Была… досада? Что все закончилось. Что впереди вновь серые будни. И что, наверное, сегодня мы видимся в последний раз. Во всяком случае, вот так, накоротке.

Эйлин вдруг встрепенулась.

– Не стоит. Это может повредить ребенку.

– Какому еще?.. – я осеклась, машинально прижала руку к животу. – Но…

Эйлин кивнула с улыбкой.

– У тебя будет ребенок. Поздравляю.

Я мотнула головой, в которой новость не помещалась. И машинально отметила, как потемнело лицо Эллиота. Он отвернулся. Уставился в сумрак за окном.

– Срок совсем крошечный, но такие вещи я вижу уже через несколько часов после зачатия, – добавила блондинка негромко, накручивая на палец светлый локон. – Извини, я решила, что тебе нужно знать.

Эллиоту, очевидно, тоже. Не зря же она заговорила при нем?

– Нужно, – я кивнула, сама не понимая, что чувствую.

Радость? Страх? Неверие? Все вместе, пожалуй. Конечно, я хотела детей – когда-нибудь – но…

Мы с Алом планировали попозже, и он всегда за этим следил. А теперь вот… Хотя какая разница? Ребенок уже есть, с остальным будем разбираться после.

Надо сказать Алу. И подумать насчет переезда в какое-нибудь тихое место. "Бутылку", видимо, придется продать. Не растить же младенца в баре.

Голова кругом. Я его еще даже не чувствую, этого ребенка, а уже сколько перемен!

– Эйлин, ты не оставишь нас? – попросил Эллиот ровно. – На пять минут.

На меня он не смотрел.

– Конечно, – она поднялась с готовностью. – Осмотрюсь пока. Сто лет не была в "Бутылке".

И скрылась за дверью прежде, чем я успела возразить.

Эллиот проводил ее тяжелым взглядом.

– Думаю, тебе тоже лучше уйти, – заметила я, сглотнув ком в горле. Было… пожалуй, что больно.

Он улыбнулся насмешливо, хотя в глубине темных глаз тлел недобрый огонек. Руки на груди скрестил.

– Перестань, Милли. Мы ведь взрослые люди. Я вовсе не собираюсь вцепляться в горло твоему мужу. Тем более теперь…

Он умолк. Отвернулся.

Что на это ответить? Я промолчала. Ребенок и впрямь менял… если не всё, то многое.

– Я здесь ради того, чтобы предотвратить теракт, – закончил Эллиот, кривя губы. – Давай на этом закончим. Поверь, я намерен отнестись к мистеру Керрику со всем уважением, коего этот достойный джентльмен заслуживает.

Верилось с трудом. Эллиот был зол, как черт. Именно в таких случаях он изъяснялся столь… велеречиво.

Я выдохнула, облизнула губы. Уставилась на золотой ободок обручального кольца на своем пальце.

– Тогда что тебе от меня нужно?

– Информация, – проронил он, по-прежнему обращаясь к темноте за окном. – Взрывчатку наверняка уже привезли в Тансфорд. Нужно ее отыскать, в противном случае бомбисты лишь сменят место и время. А кому, как не тебе, знать все тайники в округе?

– Ты меня переоцениваешь, – хмыкнула я, немного успокаиваясь. Внутри саднило, и все же… переживу.

– Ничуть…

Закончить он не успел.

Ал вошел без стука. Да и с чего бы ему стучать, заходя я собственный кабинет?

Смерил угрюмым взглядом Эллиота. Меня. Стало вдруг неловко, хотя с чего бы? Мы ведь просто разговаривали.

Похоже, нашлась добрая душа, просветила его насчет нашего с Эллиотом "романа".

Выглядел муж взъерошенным, волосы взмокли от пота, в глазах нездоровый блеск, пиджак измят.

Рядом с Эллиотом – сухощавым, подтянутым, гибким – выглядел Ал неповоротливым увальнем.

Но это как волка с медведем сравнивать.

– Слушайте, вы… – начал Ал глухо, набычившись. И кулаки сжал.

Так, хватит сопли жевать! Еще немного, и Ал двинет Эллиоту, наплевав на последствия. И что-то сомневаюсь я, что брюнет ему это спустит.

Я только начала приподниматься, как Эллиот шагнул вперед, протягивая ладонь.

– Мистер Керрик? Наслышан о вас. Я – Эллиот. Начальник Особого отдела.

Ал моргнул – никогда он не умел ориентироваться на ходу – и захлопнул приоткрытый от удивления рот.

– Альберт Керрик, – назвался муж после паузы.

И стиснул пальцы Эллиота так, что у того напряглись скулы. Однако брюнет устоял.

Я сидела, как на иголках, но повода вмешаться не было. Ну меряются мужчины… силой, что такого? Они постоянно это делают. Зато Эллиот перебил Алу воинственный настрой.

– Рад знакомству, – Эллиот выверенным движением склонил голову на четверть дюйма. – Мы с вашей женой – большие друзья.

Само вежливое дружелюбие.

– Друзья? – насупился Ал, отпуская его руку, и краской залился.

Даже шея под несвежим воротничком побагровела. Бесится. Но ничего-то не может поделать. Ударить? Так Эллиот ни малейшего повода не давал. И вел себя совсем не так, как пойманный на горячем любовник, что сбивало с толку.

Эллиот поднял брови и украдкой встряхнул побелевшими пальцами.

– Надеюсь, вы не поверили слухам? Вам очень повезло с женой. Милли очень помогла мне в расследовании…

– Миссис Керрик, – поправил Ал с нажимом.