– Что? – выдавила я, разглядывая ямочку на его подбородке.

– Главное, – повторил Рук с досадой, – что Билли и его банда понятия не имели, за чем идут. Им велено было забрать сверток. Никто не знал, и все же их перехватили. Где-то сильно «течет». Или у нас, или у копов, или… В ваших делах я понимаю мало. Мог кто-то что-то, скажем, нагадать?

Я мотнула головой.

– Да нет, не может быть. Сначала ведь как-то надо было узнать про этого внедренного копа, потом выяснить, куда он отнес кристалл, выведать точное время налета… Нет, не может быть!

– Где одно преступление, там и второе, – многоопытно сообщил Рук, постукивая пальцами по столу. Рассеянно глотнул коньяка, кажется, даже не заметив, что именно пьет. – Если гадалка согласилась «прикрыть» ограбление, то почему она не могла сделать остальное?

Я только губу прикусила. Проклятье, как же в этом всем разобраться?

Рук вздохнул, потер затылок.

В дверь тихонько постучали. Поскреблись даже, если это можно проделать кулаком.

– Босс, – донесся приглушенный голос одного из «быков». – Тимми тут. Вы велели сказать.

– Идем! – крикнул Рук. И предложил просто: – Давай на него посмотрим и поедем уже домой.

Это короткое слово – домой – как удар под дых.

– Постой! – спохватилась я. – У меня ведь Мышка.

– Возьмешь ее с собой, – он явно не видел в этом проблемы. Встал, обошел стол, поднял меня за плечи. – Меган, тебе нельзя оставаться одной, ты же понимаешь?

Еще бы я не понимала! Только и снова оказаться в клетке не хотелось. От воспоминаний к горлу подкатил ком, я задрожала.

– Что? – встревожился Рук. Легко встряхнул меня. – Меган, что такое?

– Н-ничего, – выдавила я, борясь с паникой. – Пройдет.

На мгновение блондин растерянно замер, потом прижал к себе покрепче – макушкой я доставала ему как раз до подбородка – и стал мерно поглаживать по спине.

– Ш-ш-ш, все хорошо. Все в порядке.

Как горсть льда за шиворот. Отвратительно быть слабой! Еще хуже – эту слабость показать.

– Я в норме, – заявила я, отстраняясь.

Рук отпустил меня без возражений. Присел на угол стола, чудом не угодив в лужу вина. Надел кобуру, вынул портсигар, щелкнул зажигалкой.

– Знаешь, – проговорил он между двумя затяжками, – ты похожа на ребус. Сплошные загадки.

Я заставила себя улыбнуться. Обернула вокруг шеи шарф, пряча засос. «Метка» Рука жгла кожу.

– Тогда уж на пасьянс.

И посмотрела ему в глаза. Сумеешь сложить?

Рук медленно улыбнулся. Прищурил яркие глаза.

– Люблю риск!

***

В зале «Цыпочки» бурлило людское море – хмельное, веселое и азартное. Меж столиков пробирался букмекер, принимавший ставки на предстоящие бои. Он приподнял шляпу, приветствуя Рука.

– Мы начнем через час, – сказал он с намеком.

– Не переживай, Дэнни, мы скоро уходим, – Рук усмехнулся, пожимая его ладонь.

Букмекер кивнул и, отсалютовав блондину, вновь нырнул в пучину азарта.

Бандиты пили, закусывали, прямо тут лапали девиц, перекрикивали друг друга, похваляясь своими делишками. В воздухе висели табачный дым и сочный мат. Оркестр наяривал что-то задорное.

В центре зала самозабвенно отплясывал парень. Лицо его – скуластое, диковатое, с большими раскосыми глазами – удивляло хищной кошачьей красотой. И поразительная пластика! Казалось, в этом длинном теле нет ни единой косточки. Он танцевал, прищелкивая пальцами и отстукивая ритм подошвами ботинок. Ему многие хлопали, и танцор крутился волчком, звонкой дробью отбивая такт. При виде него ноги сами просились в пляс.

– Видишь того парня? – дыхание Рука щекотнуло ухо. – В зеленом? Это и есть Тимми.

Я только кивнула.

И не выдержала:

– Почему букмекера волновало, когда ты уйдешь?

– Я ведь блондин, – мафиози чуть дернул уголком губ, обозначая улыбку. – Могу влиять на все живое, помнишь?

– То есть он думал, что ты смухлюешь?

– Никому не нужны лишние разговоры. А теперь тсс. Потанцуй со мной, Меган.

Быструю мелодию сменило тягучее танго. Сладкое, как патока, и горькое, как кофе без сахара. Шаг, поворот, наклон… Щеки горят от откровенных поз. Собственное дыхание – прерывистое, бурное. Глаза Рука – лихие, блестящие азартом и предвкушением. Его руки, сминающие ткань платья.

Музыка оборвалась звонким крещендо. И мы замерли напротив, касаясь друг друга бедрами, переплетя пальцы.

– Я хочу тебя, сладкая, – шепнул Рук севшим голосом.

Это сложно не заметить, когда он так прижимается. А собственную реакцию не заметить еще сложнее.

Проклятье! Не хватало потерять голову.

Я прикусила губу и напомнила:

– Тимми.

Рук на мгновение прикрыл глаза. Отстранился.

– Тебе нужно с ним поговорить?

Уже совсем иной тон, сухой и деловитый.

– Хватит пары фраз.

Он кивнул и уже привычно взял меня за локоть.

– Идем.

Тимми сидел один. Ел – жадно, жмурясь от восторга, громко стуча ложкой. Не видна в нем скорбь по друзьям, как ни крути.

– Привет, Тимми! – бросил Рук, остановившись у его столика. «Быки» почтительно ждали в сторонке.

– А, мистер Рук! – Тимми отсалютовал бокалом пива. – Будете что-нибудь? Я угощаю. За помин души, так сказать.

– Мы на минутку, – отмахнулся Рук. – Новостей никаких?

– Да какие тут новости? – пожал плечами шатен. – Билли копы как забрали, так и ни гугу. Мамке его хоронить не дают, что-то там про следствие втирают. Счастливчика тем более, да у него и родни-то нет.

Рук бросил на меня короткий взгляд. Я молча опустила ресницы. Что надо – запомнила. Вблизи – и не в танце! – Тимми уже не казался таким красавцем. Сразу замечаешь и траурную каемку под ногтями, и щель между передними зубами, и родинку на щеке, и стойкий запах пива. Ох, не первый это бокал! Каштановые волосы взъерошены, карие глаза блестят диковато и яростно.

Интересный тип этот Тимми – не угадаешь, рассмеется или палить начнет. Как карта ляжет.

– Ладно. Свистнешь, если что. Бывай, Тимми.

Рук махнул Пориджу, нацеживающую очередную кружку пива. Мы гуськом – двое «быков» впереди, мы с Руком в середине, один сзади – двинулись к выходу.

Волна свежего воздуха с улицы. Уф, как хорошо! Дверь захлопнулась, отрезая гам, смех, гул музыки.

Тишина ударила по ушам – и разлетелась на осколки от грохота выстрелов.

Как в замедленной съемке.

Один из «быков» впереди без вскрика осел на ступеньки. Вместо затылка у него было кровавое месиво, из которого торчали белые обломки костей.

Чей-то крик: – «Ложись!»

Блондин повалил меня на крыльцо, причудливо разукрашенное брызгами крови и кусочками мозгов.

Я зажала ладонями рот, мучительно борясь с тошнотой. И паникой, понукающей бежать, бежать!..

Рук и его люди, укрывшись за ближайшим автомобилем, отчаянно палили куда-то в темноту. Ответные выстрелы выбивали кирпичную крошку. Треск пуль, запах пороха и крови.

Вот заорал от боли кто-то из «чужих» бандитов. Громко хлопнула дверь. И на крыльцо выскочил Поридж с пистолетом-пулеметом. С воплем: «А-а-а, суки позорные!» он открыл огонь. Недалеко, в паре кварталов, завыла полицейская сирена.

И атака захлебнулась.

Бандиты попрыгали в машину и газанули с места. Очень уж им не хотелось попасть между молотом и наковальней. Взвизгнули шины, Поридж дал очередь вслед, но автомобиль, вихляя и свистя воздухом сквозь разбитые окна, рванул прочь.

А на блестящей после недавнего дождя мостовой остались желтые листья, пятна крови, россыпь битого стекла… и труп «быка».

– Босс, один из этих в подворотне, – доложил уцелевший охранник. – Подстрелили, но вроде живой.

Он ткнул пальцем в сторону, куда не доставал свет чудом уцелевшего фонаря.

– Забери его! – коротко скомандовал Рук. – Увозите быстро, пока копы к рукам не прибрали.

Тот кивнул и утопал исполнять.

Он присел передо мной на корточки:

– Сладкая, ты как?

– Н-нормально! – только отчего зубы так стучат? – К-кто это был?