Тяжёлый, насыщенный, но прекрасный день подошёл к концу, и мы сделали всё, что хотели. Да, часть зрителей разъехались ещё днём, но и они успели увидеть всё, что нужно. Высокопоставленные гости, конечно, вряд ли побегут трезвонить, какой я молодец. А вот члены их дружин, а также ликвидаторы и военные обязательно этим займутся. Ну а Василиса радиотрансляциями и газетными выпусками поддержит пламя пожара сарафанного радио.

— Так, ну вроде всё, — пробормотал я себе под нос, садясь в кресло. — Обе зоны оповещены. Мила… А! Гензо, как там Мила?

— В точности выполнила твои распоряжения, — тут же ответил хранитель. — Уже минут двадцать как храпит без задних ног.

— Отлично.

Да, перерыв нужен. Хотя бы часа три, а там уже и до рассвета недалеко. Передвинем несколько манков, отдохнёт наша ключевая фигура, основные бойцы, да и немножко приведём в порядок поля боя.

Подумав об этом, я бросил взгляд вниз, и широкая улыбка появилась на моём лице.

Телами монстров было завалено буквально всё, даже половина наших глубоких ловушек переполнилась. Сейчас десятки машин и тысячи не участвовавших в бою мужиков их спешно опустошали, чтобы через несколько часов ямы-бассейны были готовы принять новую волну тварей.

— Полетели на базу, — скомандовал я.

— Есть! — тут же ответил Феникс и направил доску в сторону резиденции «Акул», где на плоской крыше располагался главный штаб сегодняшнего мероприятия. Виктор Харитонович уже ждал нас.

— Отличная речь, ваше сиятельство! — улыбнулся он.

— Спасибо, — кивнул я, сходя с доски. — Ну что, как наши успехи?

— Как вы правильно сказали, линия отодвинута на два километра. Сейчас она проходит точно по центру города. — Полковник махнул рукой в сторону Воронежа. — И самое главное, чем дальше, тем быстрее будет происходить зачистка…

Всё это я, конечно, знал, но не стал мешать победному докладу довольного Виктора Харитоновича.

— … Количество кристаллов, откуда прут монстры, сильно уменьшилось и будет продолжать уменьшаться. Соответственно, тварей будет появляться меньше, и они будут меньше нам мешать. Думаю, каждые несколько часов будет заметно ускорение процесса. В какой-то момент можно кратно увеличить количество заходящих в кристаллы групп. Уверен, что за следующие двенадцать часов мы отодвинем линию не меньше чем на три километра. То есть уже далеко за пределы центра, и там останутся сущие пустяки. Уверен, третьей волной мы все закончим, причём ресурсы можно будет собирать уже завтра к вечеру. Противников к тому времени практически не останется.

— Этот прогноз мне нравится, — довольно кивнул я. — Как в городе? Приезд гостей эксцессов не вызвал?

— Никак нет, ваше сиятельство, в закрытые зоны никто не заходил. Иваныч говорит, что шпионов поблизости не осталось.

— Ну, они могли остаться, — шепнул мне на ухо Гензо. — Но в тех местах, куда ты ставил точки веселья, их точно нет.

Даже если и остались, то и хрен с ними — рано или поздно всех переловим. Да и нет в Лос-Сантосе ничего по-настоящему секретного. Кроме красного кристалла, который им в жизни не найти.

— Я, кстати, поговорил с несколькими своими старыми знакомыми, — снова заговорил полковник. — Все, конечно, в шоке. Как я понял, информация о Савино настолько сильно преувеличивается и искажается, что люди в неё зачастую попросту не верят. И я их отлично понимаю.

— Именно для этого мы и проводим такие мероприятия и будем продолжать проводить, — пожал плечами я. — Думаю, в ближайшие несколько дней все будут говорить только о том, что сегодня видели. И это уже никакая не фантастика. Наши доски летают над всеми городами. Воронеж мы зачистили. Османский флот перебили. Это факты. И скоро все примут то, что Савино есть и что наша сила реальна.

— Реальна, — повторил полковник, задумчиво глядя в сторону Воронежа.

— Ладно, Виктор Харитонович, спасибо вам за работу. — Я протянул руку. — Я пойду тоже пару часов вздремну.

— Конечно, ваше сиятельство. — Полковник крепко сжал мою ладонь. — Спокойной ночи!

— Веди, — кивнул я Фениксу, и он указал на лестницу.

Мы спустились на третий этаж, где Антон показал мне комнатку с большим диваном.

— Пойдёт! — Я показал главе «Акул» большой палец и, когда он ушёл, выставил защиту и сразу же завалился спать.

— Петрович, быстрей! — Жорик огляделся и помахал рукой.

— Бегу! — коренастый, темноволосый мужик лет тридцати выключил двигатель трактора, и, спрыгнув на только что вспаханную землю, присоединился к трём своим коллегам.

— Её нет! — прошептал Жорик и, быстро расстелив скатерть, вытащил из тайного отсека под днищем бочонок «Савинского оригинального», а также вяленый сыр, орешки и другую нехитрую закусь. Кружки там тоже нашлись.

— Ну, за хорошо выполненную работу, — разлив по полной, он сделал несколько жадных глотков.

— Да уж, не думал, что мы справимся с этим за день. — Петрович тоже приложился к кружке, после чего окинул взглядом огромное вспаханное поле.

— Да, ребята, вы большие молодцы!

Из-за большого колеса трактора вдруг вынырнула знакомая фигура, и мужики суетливо спрятали кружки за спиной.

— Да расслабьтесь, — рассмеялась Дарья Васильевна. — Заслужили.

И, ко всеобщему удивлению, из большой сумки, она тоже достала пятилитровый бочонок.

— Это вам, а то один на четырех-то, поди, маловато.

— Спасибо. — Жорик осторожно взял неожиданную награду, поставил её и, не до конца веря в своё счастье, быстро опустошил кружку.

— Кстати, Дарья Васильевна, — осмелел Петрович, наконец осознав, что прерывать их заслуженный отдых никто не собирается. — А на хрена нам столько полей? Мы же ни в жизнь столько не съедим.

— Вы вчетвером, может, и не съедите. — Дарья Васильевна села на край пледа. — А видели, сколько народу сегодня приезжало? Вот они всё и сожрали, даже не всем женщинам на ужин еда осталась.

— Всё сожрали? — пробормотал Жорик, у которого всегда была беда с чувством юмора. — Да не может такого быть. Стырили, поди!

— Да шучу я, Жор. Садись. — Бывшая староста Власово потянула своего подопечного за рукав и усадила рядом. — Во-первых, сегодня убили много монстров, и чего добру пропадать. А во-вторых, вы знаете, сколько давала еды Тамбовская область?

— Сколько?

— Много, а сейчас ничего не даёт. — Дарья Васильевна взяла у Жорика только что наполненную кружку, сделала несколько глотков и отдала назад. — А между тем народ из Тамбовской области никуда не делся, он просто стал плотнее жить на других территориях, и их тоже надо кормить. Ну и самое главное, конечно, восемьдесят тысяч наших жителей и, между прочим, из других городов и диких земель постоянно приходят новые. Каждый день по несколько сотен. Вдобавок мы поставляем еду во все населённые пункты диких земель на расстоянии двухсот километров от Савино. Все хорошо работают и, соответственно, хорошо кушают… А Дмитрий Николаевич любит, когда его люди кушают хорошо.

Жорик знал Дарью Васильевну с самого детства, и она всегда была фанатичной. И строгой. Но когда она говорила про графа, а точнее, уже князя Акулова, её голос менялся. И в нём появлялась даже не любовь, а… Жорик не знал правильного слова, но его бабка таким голосом молилась… Правда, эта интонация возникала, только когда самого Дмитрия Николаевича рядом не было. Когда же он появлялся, бывшая староста Власово начинала говорить так же, как и с остальными. Как мать. Правда, в отличие от Жорика, в случае с князем как мать с любимым ребёнком.

— Так, кажись, едут. — Дарья Васильевна, опершись на плечо Жорика, встала и посмотрела куда-то за трактор.

Мужики тоже слышали приближающийся шум двигателей, а через две минуты увидели длинную вереницу грузовиков с кузовами, с горкой забитыми телами монстров.

Машины остановились возле поля, которое они сегодня вспахали, и десятки бойцов принялись его удобрять.

— Ладно, мужики. — Дарья Васильевна посмотрела на четвёрку трактористов. — Давайте по-быстрому допивайте, принимайте отрезвин, а потом жду вас вон там, в двух километрах отсюда. К утру надо вспахать ещё одно поле, а потом вас сменят.