— Но вы же как-то узнали об их плане и, судя по всему, сами не раскрылись, — заметил Рысев.

— Не раскрылись, — кивнул я. — Но вы так сделать не сможете. Если вообще не верите мне на слово и вам нужны доказательства, то через какое-то время, когда они выступят, мои разведчики могут попробовать сделать фотографии, но это тоже будет сопряжено с определёнными рисками, и я бы предпочёл этого не делать… Можно продолжать?

Я снова посмотрел на императора.

— Да, — ответил он, скрестив пальцы на животе и откинувшись в кресле.

— Итак, очень нежелательно, чтобы вы летали на запад, но самое главное, что я подразумеваю под «не мешать» — это секретность. Промышленность и так поставлена на военные рельсы, и вряд ли вы можете её сильно разогнать. Пусть так всё и продолжается. Критически важно то, чтобы первый удар я нанёс тогда, когда его не будут ожидать. Забегая вперёд, скажу: когда и как это произойдёт, я пока не знаю, но это точно случится до того, как они подойдут близко. И вот после этого я смогу дать гораздо больше информации, и вы будете действовать более открыто. В общем, резюмируя: мне бы пока хотелось, и от этого реально зависит наше общее будущее, чтобы дальше пределов этого кабинета, пока я не отменю данную просьбу, информация о вторжении не распространялась.

Я сделал небольшую паузу, чтобы присутствующие полностью осознали сказанное, и продолжил:

— Второе условие моей победы, не обязательное, но желательное — это ваша посильная помощь техникой. Танки, дальнобойные пушки и бомбы, особенно те, которые пробивают магическую защиту. Но всё это мне нужно будет после того самого первого столкновения, о котором я говорю. На него мне хватит ресурсов Савино.

— Дмитрий Николаевич, когда османы прилетели, вы обратились за помощью к пермякам, — проговорил Рысев, когда понял, что я закончил. — Планируете ли сделать так же и в этот раз?

— Я ещё не решил, — повернув голову к советнику императора, я пожал плечами. — С одной стороны, надо, с другой — я понятия не имею об их контактах и отношениях с другим государствами. С достаточно большой долей вероятности они сольют информацию. Поэтому пока я думаю, что встречусь с их представителями, но рассказывать ничего не буду. Просто, когда будет уместно, обсужу гипотетическую вероятность нападения и спрошу об их действиях в этой ситуации.

На самом деле я немного приврал. Я действительно собирался сделать всё, что сказал, но только твёрдо намеревался встретиться с представителями Перми уже завтра.

— Разрешите? — сделал шаг вперёд Виталий Степанович Нарышкин. Император молча кивнул, и тогда князь повернулся ко мне. — Дмитрий Николаевич, вы не сможете своими силами остановить ту армию, что описали. Да, я видел Савино, вы проделали огромную работу, но этого недостаточно. Нужно строить укрепления, минные поля, и чем дальше от границ Нижегородской империи и чем раньше мы начнём это делать, тем лучше.

— Всё необходимое будет сделано силами Савино, по моему плану, — спокойно глядя на князя, произнёс я.

— Вы ещё очень молоды, и у вас нет опыта….

— У меня есть опытные люди. Что же касается моих сил, то, боюсь, вы не в полной мере их представляете. Не сочтите за браваду, но давайте представим, что вы возьмёте десять тысяч своих лучших воинов, а я десять тысяч своих, и мы проведём две битвы. В первой нападают ваши, а мои защищаются в какой-нибудь крепости вроде Савино. Во второй всё наоборот. Так вот, в первом случае я не потеряю ни одного бойца и убью все ваши десять тысяч, а во втором вы так же потеряете всех, а я не больше двадцати процентов бойцов. И это не мои фантазии, это факт. Я знаю, что делаю, и вопрос только в том, доверитесь вы мне или нет. На самом деле я уверен, что справлюсь и без вашей помощи. Просто в этом случае не смогу уничтожить весь воздушный флот осман и допускаю, что они проведут бомбардировку, целью которой будет не Савино, а крупные города и промышленные центры. Соответственно, если вы не сделаете то, что я прошу, и, например, разгласите полученную информацию, то Савино падёт. И если это случится, вам не помогут даже сто танков.

— Ваше сиятельство, — снова заговорил Рысев. — После битвы с воздушным флотом осман вы обещали, что в случае необходимости раскроете нам свои технические и магические секреты.

— Помню, — кивнул я, — и отвечу то же самое, что и тогда: сейчас я этого сделать не могу. Именно благодаря этим техническим и магическим секретам я и планирую одержать победу. Если хотя бы о части из них узнают враги, они воспользуются этим, и нас просто сметут. Поэтому пока мы можем только работать по схеме, как с танком: ваша техника, выполненная по нашим чертежам — наши руны, а готовые изделия мы могли бы делить два из трёх вам, одно нам.

В кабинете снова повисло молчание, и в этот раз оно продлилось гораздо дольше. Император подумал-подумал, а потом задал весьма неожиданный вопрос.

— Откуда вы такой взялись, Дмитрий Николаевич?

— Родился от двух преданных слуг империи, — ответил я, глядя ему в глаза. — При этом в детстве подвергался экспериментальному воздействию усиливающих магию препаратов и очень сильно стараюсь найти тех людей, которые со мной это сделали. А если вы имеете в виду, кто за мной стоит, то я могу ответить и на этот вопрос. Никто. Только я принимаю решения о том, что происходит в Савино.

— Ясно. — Орлов задумчиво барабанил пальцами по столу, после чего глубоко вздохнул. — Мы принимаем ваше условие о неразглашении. При этом мы будем ждать ваших отчётов о проделанной работе, а также по передвижению войск противника. За всем этим по вашему вызову будет лично приезжать Эдуард Иннокентьевич Парамонов. По поводу нашей военной помощи, нас устраивает схема: мы изготавливаем — вы накладываете руны. Может только встать проблема средних и больших жемчужин…

— Я решу эту проблему, ваше императорское величество.

Глава государства на несколько секунд завис, недовольный то ли смыслом сказанного, то ли тем, что я его перебил, но комментировать не стал и вскоре продолжил:

— Про бомбы поговорим по результатам первой битвы. Если же у вас произойдут контакты с пермяками, о них мы тоже хотели бы узнать сразу.

— Непременно, Ярослав Евгеньевич.

— У вас ещё есть что-нибудь? — спросил император.

— Никак нет.

— Михаил Ильич, проводите князя до его доски.

Филипп Аркадьевич Мединский схватил князя Астахова за шкирку и подтащил его к зеркалу.

— Нравится, Ренат Русланович? — спросил он.

Князь ничего ответить не мог — ему мешал вставленный в рот кляп. За него говорили его расширенные от ужаса глаза. Ведь из отражения на него смотрели сразу два князя Астахова.

— Засуньте его в подвал, — швыряя Рената Руслановича на пол приказал Мединский.

Настоящего князя тут же подхватили под руки, а его двойник повернулся к Валере Потапову, своему первому помощнику.

— Сколько охраны осталось у Астахова в его Нижегородской резиденции?

— Около сорока человек.

— Хорошо. Тогда грузимся, выезд через шесть минут.

Весь путь назад я думал о прошедшем разговоре и окончательно убедился, что Рысев очень мощный маг контроля. Он прикрывал не только себя, но и всех присутствующих. Но по другим косвенным признакам я всё-таки склонялся к тому, что император сказал то, что думал. А это значит, что съездил я не зря — Нижегородская империя окончательно перейдёт на изготовление исключительно военной техники, а у меня будет время для подготовки к встрече гостей.

Завтра нужно заскочить в Трою, пусть там сидят и не высокопоставленные пермяки, но что-нибудь у них точно можно выведать. А после этого начну подготовку визита к Шуйскому.

Домой я вернулся, когда солнце ещё даже не село, и сразу же направился в магическую академию, где в большом зале меня уже ждали все члены ядра.

— Костя, можно тебя?

— Конечно. — Ликвидатор вышел, и мы закрылись звукоизолирующим полем.