— Свои, майор! — обнажил в чём-то вроде улыбки зубы пони.

— Знакомьтесь, это Гензо, хранитель кристалла иллюзий. Он, кстати, тебя очень хорошо знает.

Пони вдруг исчез, а в метре перед лицом Кости зависла маленькая фея.

— И это тоже я, — довольная эффектом, произнесла она. — Я могу принимать любые обличья. И, как рассказал Дмитрий Николаевич, могу скрывать объекты иллюзиями. И вообще, я самый полезный из хранителей, на котором тут все держится.

— И самый скромный, — хмыкнул я.

— Охренеть! — ликвидатор сделал несколько шагов вперёд и, протянув палец, аккуратно коснулся маленького парящего в воздухе существа. Вернее, коснулся бы, если бы оно было осязаемым, а так палец прошёл насквозь.

— Кстати, материальным он тоже уже может становиться, если маны хватает, — кивнул я. — Ты садись, в ногах правды нет.

— Охренеть! — снова проговорил Костя и рухнул в кресло. — Так это всё правда?

— А что, ты думал, я тебе здесь лапшу на уши вешаю?

Я открыл ящик стола, но ничего там не нашёл. Тогда встал и, взяв с полки ещё одну кружку, поставил на стол.

— Видишь?

— Вижу и…

…И кружка рассыпалась в пыль.

— Так я могу делать с абсолютно любыми не защищенными магией предметами. А теперь смотри. — Мои пальцы засияли, и через мгновение кружка снова появилась на столе. — И вот так могу.

— Охренеть!

Похоже, у Кости закончились слова.

— Теперь ты понимаешь, почему я так долго тянул? — Я серьёзно посмотрел на собеседника. — Почти все магические технологии, которыми я владею, в плохих руках страшно опасны. А если те же пермяки или даже император Орлов узнает хотя бы о части моих способностей, они однозначно посчитают, что я слишком опасен, и под стены Савино придут их войска.

— Понимаю, — кивнул ликвидатор.

— Поэтому отныне ты не служащий Нижегородской империи, а мой подданный. Я не знаю, потребуют ли, чтобы ваш отряд вернулся, но ты точно останешься тут. Если надо будет, мы инсценируем твою смерть и сменим тебе облик. С помощью магии это легко делается. Это ты тоже понимаешь?

— Понимаю и ничуть не возражаю. — Костя перестал таращиться на фею и перевёл взгляд на меня. — То есть, когда ты говорил, что это всё только начало, это было ничуть не преувеличение?

— Скорее, преуменьшение. Савино продолжит расти, а я активно обучать самых преданных и проверенных людей. Я не собираюсь прогибаться ни под Пермь, ни под Нижний Новгород, ни под османов.

— Каких ещё османов? — поднял бровь ликвидатор.

— Тех, чьи территории начинаются примерно в полутора тысячах километров к югу от нас. А в тысяче километров между нами и ими ещё есть Тбилисское княжество, и как только мы закончим с Троей, я пошлю туда большой отряд. Хочешь поучаствовать?

— Ещё как! — Костя снова вскочил. — А они на русском говорят?

— Нет, конечно, — хмыкнул я. — Но и с изучением османского я смогу тебе помочь, если позволишь немножко поковыряться в твоей голове.

— Да я, если честно, и так начал думать, что ты меня загипнотизировал, — неуверенно улыбнулся майор.

— Если бы я тебя загипнотизировал, ты бы о таком не думал, — рассмеялся я. — Мне просто нужно улучшить ту область твоего мозга, которая отвечает за запоминание, а Гензо будет диктовать русские и турецкие слова. За несколько дней ты полностью выучишь язык. Готов?

— Конечно!

— Хорошо, тогда дай мне пять минут.

Что делать, я уже знал и, не вставая с кресла, проделал нужные манипуляции.

— Что, всё? — с сомнением уточнил Костя, видя, что я снова приложился к кружке.

— Да! Теперь ты должен пойти и убить императора.

— Что⁈

— Чёрт… не сработало… Да шучу я, не делай такое лицо! Гензо объяснит, что дальше, а я пойду спать. Хотя нет, ещё один важный вопрос не обсудили.

— Какой?

— Ты никому не должен рассказывать о том, что сейчас узнал.

— А Оле можно? — с надеждой спросил ликвидатор. — Я всё равно не смогу от неё все это скрывать. Ты не переживай! Она женщина надёжная, я отвечаю за неё как за себя.

— Ей можно. Я имел в виду остальных. Может, позже кому-то ещё и расскажем, но сейчас нет времени на то, чтобы об этом думать.

— Без проблем! — Майор кивнул и повернулся к фее. — Слушай… Гензо, правильно?

— Правильно! А по радиосвязи Иваныч!

— Гензо! Когда я буду рассказывать Оле, сможешь появиться и подтвердить?

— Да какие вопросы! В любой момент, если это будет в Савино.

— Спасибо!

— Костя. — Я снова привлёк внимание ликвидатора. — Повторю ещё раз — это большая тайна. Не забывай ставить звукоизолирующие поля, когда разговариваешь об этом. А лучше даже не шепчитесь нигде и не обсуждайте между собой. Просто примите и знайте, что это есть.

— Но магии изменений и другим ты меня научишь?

— Конечно.

— Прекрасно. — Костя широко улыбнулся, поднял кружку и стукнул по моей. — Буду рад служить вам, ваше сиятельство!

— И я рад такому подчинённому, как ты.

Мы выпили и обменялись крепким рукопожатием, после чего я снова зевнул и практически бегом направился в усадьбу.

И там меня ждал сюрприз — спящая Мила.

Девушка что-то пробурчала под нос, когда я тихо открыл дверь, и повернулась на другой бок.

Чёрт, а я хотел душ принять. Ладно, с утра.

Я быстро разделся и нырнул в тёплую кровать.

— О, ты пришёл, — пробормотала Мила и повернулась ко мне.

— Спи, радость моя.

Я чмокнул её в щеку, обнял, а уже через секунду тоже крепко спал.

— Когда всё это закончится, Сергей Петрович, вы сами выберете кусок земли и построите там новые Пушкинский бани, — с едва заметной улыбкой проговорил император. — Но пока, как я вам уже сказал, мы не можем себе позволить, чтобы такая большая и расположенная сразу за Нижегородским кольцом территория рядом с мощным кристаллом огня простаивала. Вы же хотите, чтобы мы победили в войне?

— Конечно, хочу, ваше императорское величество! — интенсивно закивал стоящий перед императором граф Пушкин.

— Ну вот, тогда можете в свободное от выполнения ваших обязанностей время ходить, смотреть на строящиеся предприятия военно-промышленного комплекса на вашей бывшей территории и патриотически радоваться. И, кстати, отдельная вам благодарность за то, что прислали в армию больше людей, чем мы запрашивали.

— Служу империи! — выкрикнул Пушкин.

— Можете идти.

Император милостиво кивнул, и Пушкин в сопровождении двух стражей вышел.

— Вы тоже свободны. — Император повернулся к стоящим за его спиной телохранителям и теперь присутствующему на каждой встрече самому сильному гипнотизёру Нижегородской Империи. — Миша, а ты останься.

— Так точно.

Главный советник подождал, пока кабинет освободится, и занял место, где совсем недавно стоял Пушкин.

— Слушай, Миш. — Император взял с блюдца дольку яблока и откусил от неё. — Ты не заметил в Сергее Петровиче ничего странного?

— Странного? — удивлённо наклонил голову советник.

— Да, мне показалось, он как-то не так говорил… Я точно не понял, но не совсем так, как обычно. Да и походка вроде немножко другая. Он горбится, как и раньше, но… как-то по-другому, что ли? Чёрт… а может, у меня просто паранойя в связи со всеми этими подменами…

— Может быть, вы и правы, — после паузы проговорил Михаил Ильич. — Сейчас вы сказали, и я вдруг понял, что меня беспокоило во время разговора. Он дважды назвал бани Пушкинскими так же, как и вы. А до этого всегда их называл «банями, доставшимися мне от моего великого предка».

— Точно! — Лицо императора окаменело, и он посмотрел на дверь. — Точно, Миша! Где Морозов⁈

— Ждёт приказаний в тщательно охраняемой резиденции. Вчера вернулся с задания по графу Разумихину.

— То есть в столице?

— Так точно!

— Отлично. — Император закинул остатки яблочной дольки в рот и хлопнул ладонью по столу. — Срочно его ко мне, для его маленькой призрачной мышки есть работа. Чёрт! Сейчас вспоминаю, Пушкин же и спорил недостаточно рьяно, а ведь мы отобрали у него землю, которой цены нет. Он даже не заикнулся о компенсации, патриота из себя строит! Ты ещё здесь, Миша? Бегом!