— Остальные двое вон там.

Более глазастый Гензо обвёл, на мой взгляд, пустые участки неба двумя красными кружочками.

— Кто ближе?

— Вот этот.

Над одной из точек появилась красная стрелка.

— Принято.

Я сдвинул второй рычажок, и теперь мы полетели под углом.

— Вот жил же спокойно, — ворчал под нос Рыбак. — На охоту ходил, на рыбалку. Как так получилось, что сейчас я здесь?

— Замолчи ты уже. — Топор отвесил ему лёгкий подзатыльник. — Зато будет, что Василисе рассказать, а она потом твоим внукам расскажет.

— Я и сам смогу, — набычился Рыбак.

— Маловероятно с твоим образом жизни…

— Ладно, хватит, — поднял голос я. — Уже близко.

Действительно, чёрная точка стала приобретать очертания маленькой летающей тарелки. Кстати, очень странный выбор формы. Я сразу предпочёл вытянутую, похожую на доску для скейтборда или сёрфинга, конструкцию. Пермяки же сделали круглую. Видимо, жертвуя скоростью ради устойчивости. Впрочем, чего-чего, а гонок я сегодня точно не планировал и делал упор на невидимость и неожиданную атаку.

— Что со слышимостью? — спросил я у Гензо.

— Лёгкий гул начинается с тридцати метров, но, если предварительно притормозить и подлетать совсем медленно, думаю, ещё метров пять-семь он не поймёт, что происходит.

— Топор, с двадцати пяти метров в сердце попадёшь?

— В теории, да, — проговорил здоровяк, крутя в руках копье. — Но лучше, конечно, метров с пятнадцати.

— Значит, сделаем пятнадцать, — кивнул я. — Промахиваться нельзя.

Над платформой повисла тишина, и следующие десять минут мы слушали только свист ветра.

— Какой же он огромный, — пробормотал вдруг Топор.

— Кто? — повернулся к нему Рыбак.

— Да Воронеж. — Здоровяк кивнул на широко раскинувшиеся перед нами развалины города. Бывший бородач повернул голову и вздохнул:

— Это да. Задолбаемся зачищать…

— Зато сколько всего мы оттуда вытащим! — оскалил зубы в улыбке Свят. — Там же даже ещё заводы не растащены!

Мы поднялись ещё, а когда летающая платформа пермяков оказалась в двухстах метрах, остановились.

— Гензо, приблизь.

Хранитель выделил нужный квадрат, и через секунду наша первая жертва зависла в пяти метрах от нас.

— А почему мы такие кресла не сделали? — проговорил Свят.

— Потому что я несколько часов назад придумал эту операцию, — ответил я, разглядывая крепкого мужика в шлеме и теплом костюме.

Он удобно устроился на сиденье прямо по центру круглой покрытой рунами платформы диаметром два метра. На его коленях лежал автомат, похоже, той самой конструкции, которую описывал Свят. В специальных креплениях по бокам торчали другие стволы, включая снайперскую винтовку. А в руках бандит держал бинокль и очень внимательно разглядывал в него землю.

— Отдаляй, — приказал я Гензо и, когда противник снова уменьшился, повернулся к Топору. — Готовься.

Здоровяк встал и поднял копье, остальные тоже взяли в руки оружие, и я направил нашу летающую платформу к вражеской.

Сто метров. Пятьдесят. Тридцать. Стоп.

— Олег, дальше я буду приближаться совсем медленно и постараюсь дополнительно приглушить звук. Но всякое может случиться, будь готов в любую секунду атаковать.

— Понял, ваше сиятельство.

Топор стал удобней и поднял руку.

— Готов.

Я снова тронул рычажок, одновременно выставил вперёд свободную руку и установил дополнительный воздушный барьер, перенаправляющий звук во все стороны, кроме той, куда мы направлялись.

Двадцать пять метров. Двадцать.

Цель все ещё неподвижна и смотрит вниз. Восемнадцать. Семнадцать. Шестнадцать. Пятнадцать.

— Теперь точно попаду, — шепнул Топор.

— Ну и хватит тогда. На счёт три снимаю барьер. Раз. Два. Три!

Больше звуку ничего не мешало, и бандит тут же оторвал бинокль от глаз и посмотрел в нашу сторону. А в следующий миг вздрогнул, и его голова упала на грудь. Топор не подвёл: копье точно пронзило сердце.

— Гензо?

— Всё в порядке, босс. Даже если кто-то посмотрит сюда в бинокль, они увидят, что дозорный продолжает разглядывать окрестности.

— Отлично, а теперь на всякий случай все держитесь крепче.

— Думаешь, там такая же бомба, как на их квадроциклах? — посмотрел на меня Свят.

— Я не думаю, а знаю. Севастьянов сообщил мне, более того, она сто процентов взрывается дистанционно, и мощности заряда мы не знаем.

Теперь тишина стала абсолютной, я же подвёл жучков к защищающему платформу барьеру. Да, копье из емелина его пробило, но это просто потому, что оно игнорирует магию, само-то защитное поле осталось.

Три жучка мне потребовалось, чтобы его снять, после чего я стал внимательно разглядывать защитный кожух. Внешне он выглядел точно так же, как те, которыми были снабжены квадроциклы Пермской империи.

Тут было два варианта: или их клепают на одних и тех же заводах, и тогда конструкция полностью идентична, а я точно знаю, где располагается взрывчатка; или наши умные враги специально внесли в конструкцию одно изменение и разместили её с другой стороны. В этом случае совсем скоро и совсем рядом с нами в небе вспыхнет новое солнце, а весь наш дальнейший план полетит к хренам, ну, или, по крайней мере, здорово усложнится.

Пу-пу-пу. А может, попробовать ударить четырьмя изменяющими вещество жучками сразу с четырёх сторон?

Да, это надёжнее, но тогда я выведу из строя раритетный аппарат, который могу обменять у военных на очень и очень много взрывчатки. Лучше рискнуть. В худшем случае мы потеряем один аппарат, но у нас останутся ещё четыре цели, а в лучшем — получим пять целых трофейных устройств. Риск — дело благородное.

— Начали!

Я сконцентрировался, и ведомый мной жучок рванул внутрь защитного кожуха. Мгновение — и материя изменилась. Я непроизвольно зажмурился, но взрыва не произошло.

— Та-а-акс.

Следующий жучок залетел внутрь.

— Кожух один в один как на квадроциклах, — с улыбкой произнёс я. — Только бомба, похоже, была немного другой, наверное, как раз из-за дистанционного механизма подрыва.

— Что у них там за производства такие, что выпускают столько всего? — В голосе Свята прозвучала зависть. — Всё заминировали: и лодки, и квадроциклы, и летающие тарелки свои.

— Скоро и у нас такое будет, — уверенно произнёс я и подвёл бомбардировщик вплотную к летающей тарелке. — Итак, кто первый?

— А надо просто сидеть, и она никуда не будет двигаться? — спросил Рыбак.

— Да, — кивнул я. — Сейчас ты переоденешься в вещи этого козла, мы заберём его тело, а потом ты будешь сидеть и смотреть в бинокль вниз и держать рацию наготове. По команде просто спикируешь куда-нибудь, и там мы тебя подберём.

— Спикирую?

— Не боись! Сейчас при нас чуть-чуть потренируешься, там несложно!

— Ладно, тогда давайте я первый. — Рыбак тяжело вздохнул. — А можете прям совсем вплотную подлететь?

— Могу.

Летающие платформы состыковались, и, пользуясь прикрытием Гензо и страховкой Топора, Рыбак быстро переоделся в вещи убитого мужика, чьё тело мы переложили к нам и на всякий случай пристегнули. Неудобно получится, если он в какой-то момент сорвётся и, рухнув вниз, выдаст нас с потрохами.

Пока наш дебютант переодевался, я изучил пульт управления вражеского транспортного средства, и он мало чем отличался от моего. Те же рычажки направления, регулирования высоты и кнопка запуска двигателей. Правда тут была еще какая-то непонятная кнопка, но ее расположение немного в глубине, намекало на то, что лучше ее не нажимать.

— А теперь пробуй, — проговорил я, отведя платформу на несколько метров. — Только резко не дёргай и ту синюю кнопку пока не жми.

— А что это?

— Не знаю, может быть самоподрыв.

— Самоподрыв⁈

— Да чего ты паникуешь? — рассмеялся Свят. — Бомба-то уже обезврежена.

— А, ну да.

Рыбак ещё три раза проверил, надёжно ли пристегнут к креслу, после чего, словно тыкая пальцем в мёртвое животное, осторожно коснулся рычажка. Платформа резко подпрыгнула на два метра вверх.