Хельда не отступила ни на шаг. Её холодные синие глаза встретили мой взгляд без страха. В шатре запахло озоном, пространство вокруг нас сгустилось, потяжелело. Я почувствовал, как Вестра, до этого прятавшаяся, вышла из тени у входа — готовая броситься в бой по первому сигналу хозяйки. Но царица лишь медленно подняла руку, изящным пальчиком указывая на мою грудь.

— Показать мне? — тихо сказала она. — Покажи, Керо. Покажи ту силу, что заставила отступить демонов дважды. Ту мощь, что сокрушила Кассиана. Ту тьму, что ты носишь в себе. Покажи мне, правителю Севера, чего я должна бояться.

Она сделала шаг вперед. Холод от нее стал ощутимым физически, иней запорошил края разорванного шатра возле нее. Мои демоническое и драконье начала рычали внутри в унисон, требуя снести эту наглую смертную, поставить на колени, заставить понять ее место. Крылья за спиной материализовались полностью, багровые переливы энергии залили шатер зловещим светом. Ци из «драконьего сердца» хлынула в каналы, обжигая. Татуировки запульсировали на груди, а нити силы сами собой взвились вокруг меня, словно искали «рассекающий ветер».

Тут сквозь раздражение и злость от давления и собственных неудач пробилось ощущение пламени Феникса, вспыхнувшего где-то на границе восприятия. И тут я посмотрел на царицу чуть иначе — и увидел Хельду. Ту самую, что три года назад, у Стены, бросила вызов принцу Айрону и предлагала мне свою помощь. Ту, что приняла под свою защиту Мико, когда это было так нужно. Ту, что когда-то отдала мне драгоценную рукоять Ключа, поверив… или хотя бы сделав вид, что поверила. Ту, чьи шпионы годами искали крупицы правды о гробнице, пока я культивировал в Озере. Она несла свой груз — груз целого царства, балансирующего на краю гибели. А ее ультиматумы, ее ледяной гнев… это лишь броня. Она видела, что рушится мир, и цеплялась за последнюю соломинку — за меня, вечно тянущего время. Но ведь не специально же!

Раздражение и ярость, бурлившие во мне, начали стихать. Крылья медленно растворились, а их кроваво-багровый свет померк, растворившись в воздухе. Татуировки на груди перестали пульсировать, нити силы опали. Я сознательно втянул ци обратно в ядра, ощущая, как обжигающее давление в каналах сменяется глухой болью — напоминанием о том, что перенапрягаться, не до конца восстановившись, больно.

Повисла тяжелая тишина. Хельда все еще стояла передо мной, рука была поднята в обвиняющем жесте, но в ее синих глазах мелькнуло что-то кроме гнева — удивление? Думала, ударю? Вестра у входа замерла, готовая броситься в любую секунду.

Я медленно выдохнул, разжимая кулаки. Голос звучал хрипло, но уже без рычащей демонической нотки:

— Показать тебе, чего ты должна бояться… — тихо произнес я, глядя на прореху в шатре, за которой маячила серая громада Стены. — Страх — плохой советчик, Хельда. Особенно для правителя. Ты видишь трещину в мироздании и рвешься заткнуть ее любой ценой, даже если для этого нужно разбиться об единственный инструмент, способный это сделать. — Я перевел взгляд на нее. — Я не тяну время… Каждый день, что я провел в Озере, каждая схватка, каждый артефакт — это шаг к контролю, к силе, которая нужна, чтобы выполнить обещание.

Молчание затянулось. Холод в шатре отступил. Хельда опустила руку. Ее взгляд скользнул по изорванным стенам шатра, по моей фигуре и лицу. Что-то дрогнуло в уголках ее губ.

— Вестра! — Царица обернулась к тени. — Собери группу наших командиров, пусть выберут место под форт. И скажи Лин Чжэну… — Она запнулась, подбирая слова. — Скажи, что северяне начинают строительство опорного пункта за Стеной. Просим обеспечить прикрытие и, по возможности, — рабочие руки. Найдем, чем заплатить.

Вестра молча кивнула и исчезла. Хельда повернулась ко мне, ее взгляд всё ещё был тяжел, но уже без враждебности.

— Строй этот чертов форт, Керо, и тренируйся. Столько, сколько нужно. Только прошу — не подведи.

Шатер вздрогнул от напора ветра, и дверной проем залило ослепительное золотое сияние.

— Керо! Что происходит⁈ Я почувствовала всплеск энергии! Ты… — Мико, объятая пламенем, замерла на пороге, ее глаза метались от меня к Хельде, от дыр в шатре к разбитому столу. — Вы что… дрались? — Её голос дрогнул от непонимания и тревоги.

Хельда вздохнула, и в этом вздохе внезапно прозвучала слабость, которую она так тщательно скрывала.

— Уже помирились. Твой «демон» убедил меня, что иногда фундамент нужно класть прежде крыши. Даже если небо уже падает. — Она бросила на меня взгляд, в котором было что-то похожее на… уважение? — Будем строить Форт, который вы придумали.

Мико озадаченно посмотрела на меня, потом на Хельду, потом снова на меня. Ее взгляд спрашивал: «Все в порядке? Правда помирились?»

— Все хорошо, — я устало улыбнулся ей, наблюдая, как опадает пламя, — мы нашли компромисс.

Я вытащил из браслета артефактный брусок, что дал мне Лин Чжэн, с незнакомой руной. Пока будут готовить фундамент, надо плотно заняться этим рисунком. Может, хоть с ним все получится сразу… Надежда, конечно, немного наивная.

Холодный воздух за пределами шатра ударил в лицо, но это было ничто по сравнению с ледяной пустотой внутри. Хельда сделала шаг, потом еще один, механически направляясь к своему шатру. Спина прямая, подбородок высоко, шаг мерный и властный. Со стороны — все тот же непоколебимый правитель Севера.Глупец. Опасный, могучий глупец.

Мысли крутились в голове, не давая успокоиться. Произошедший только что конфликт раз за разом проносился в сознании. Ярость — та, что только что кипела в шатре, — сменилась стыдом. Она испугалась, когда смотрела в эти глаза с вертикальным зрачком. Она отреагировала, как и всегда — шагнуть навстречу своему страху, но сейчас это было глупо и рискованно. Провоцировать его — и ради чего? Ради минутного торжества? Ради того, чтобы доказать… что? Что она все еще контролирует ситуацию? Но она понимала — Контроль исчез в тот самый момент, когда его крылья расправились, наполнив шатер древним ужасом.

Он сдержался. Эта мысль резала по живому. Не из страха перед ней, не из расчета. Она увидела это в его глазах в последний миг, когда казалось, что он вот-вот сметет её своей силой — вспышку чего-то человеческого, теплого, что пересилило ярость и гордость. Мико. Пламя Феникса, как якорь, остановило его. Ирония была горькой: та, кого Хельда взяла под защиту, теперь незримо защищала ее саму от последствий ее же глупой гордыни.

«Каждый день промедления — трещина в пробке…» Ее собственные слова эхом отдавались в сознании. И ведь она была права. Каждый миг был на счету. Страх за свое царство, за свои снежные просторы, за свой народ, который доверил ей корону, — этот страх грыз ее изнутри, лишал сна, заставлял метаться между отчаянием и яростью. Она видела кошмары: бездну, разверзающуюся под ее ногами, поглощающую все — Север, Лунный Свет, имперские земли, ее саму. И единственной соломинкой был этот мальчишка… этот демон… с его обещаниями и его невыносимой медлительностью!

Он не врал. Сейчас Хельде легко было признать это. Она видела его после взрыва клинка — изможденного и недовольного собой. Он бился как рыба об лед, пытаясь выполнить невозможное. Не из злого умысла. Он просто… не мог. Пока не мог. А ее ультиматумы, ее давление — лишь загоняли его в угол, что могло погубить их всех.

Стыд разгорался все жарче и жарче. Она, Царица Севера, прагматик до мозга костей, позволила панике ослепить себя. Позволила страху превратиться в тупое, разрушительное требование. Она едва не сломала единственный инструмент, способный починить мир.

Но как же это унизительно — уступать. Как не хотелось ей этого, но как же это иногда… необходимо.

«Не подведи,» — мысленно повторила она свои последние слова в шатре. Но на сей раз это была не угроза. Это была мольба. Мольба усталой, напуганной женщины, несущей корону, слишком тяжелую для ее плеч, обращенная к тому, кто, возможно, был последней надеждой. Надеждой, в которую ей приходилось верить, даже когда все внутри кричало об обратном.