После того, как я высказал свои опасения по поводу их вероятной встречи, Линфей скрестила руки на груди.

— Повредить мне? Он не посмеет, — она говорила это с показной уверенностью, но, кажется, я видел в глубине её глаз сомнения на этот счёт.

— Не посмеет? — Я шагнул ближе, глядя ей прямо в глаза. — Линфей, он служит Айрону. Тот приказал взять меня живым. Ты думаешь, Айрон остановится перед чем-то? Перед кем-то? Он уже предал тебя один раз. Теперь ты для него — не соратница, а препятствие. Или рычаг.

— Если он поймает тебя, он будет пытать, чтобы узнать, где я, — продолжал говорить я, не отводя взгляда, — или чтобы заманить меня в ловушку. Айрон знает, что ты для… для отряда. Для меня.

Слово «друг» так и не сорвалось с моих губ. Линфей отвернулась, и её взгляд упёрся в заснеженные пики на горизонте. Три года одиночной войны научили её жестокой правде: предел возможностей существует. И Кассиан был воплощением этого предела.

— Я не боюсь боли, — пробормотала она, но я прекрасно видел, что это была бравада. Хотя, возможно, боли она действительно не боялась — в отличие от понимания того, что может стать причиной моей гибели.

— Я знаю, — мой голос прозвучал тихо, — Но я боюсь. За тебя. И мы не можем рисковать. У меня есть способ уйти. Быстро и рискованно, но идти по земле гораздо опасней.

Линфей медленно повернула голову, её взгляд скользнул по моим плечам, словно пытаясь понять смысл моих слов. В её глазах мигнул свет озарения.

— Крылья, — догадалась она безошибочно. — Демоническая сила. Та сила, из-за которой тебя когда-то клеймили предателем у Стены. И теперь ты предлагаешь мне довериться этому? Воплощению демонической силы, которую я ненавижу всеми фибрами души?

— Молотком, которым забивают гвозди, можно совершить зло? — я чуть усмехнулся в ответ на её тираду.

— Можно… — замерла Линфей. — К чему ты клонишь?

— Сила — это лишь инструмент. Может, в своей ненависти к демонам за эти годы ты и позабыла, но эта сила была во мне всегда. Да и мой полёт — это скорее баланс двух сил. Долгая история…

— Прости… — Линфей смотрела себе под ноги, — я не хотела сказать, что не доверяю тебе. Просто это… Неожиданно. Летать могут адепты пятой стадии и выше…

Линфей молчала. Её внутренняя борьба была почти осязаема. Бросить свою войну? Бежать от неясной угрозы? Довериться моей силе, которая всё ещё казалась ей враждебной?

— Я… не легкая ноша, — наконец выдохнула она, соглашаясь.

Я же на это лишь широко улыбнулся, борясь с желанием её обнять.

— Может, ты и не легкая ноша, но после Озера Спящего Дракона… — я слегка приподнял руку. В воздухе рядом со мной завибрировала невидимая нить «Руки Силы», подхватив валун размером с лошадь. Камень на мгновение завис в воздухе, затем плавно опустился обратно. — Поверь, я справлюсь.

Линфей смотрела мне прямо в глаза, и в них я увидел отражение собственных, с вертикальными зрачками и глубинным золотистым огнем. Вот чёрт. Я и забыл про эту свою особенность, гадал, чего она глаза всё время отводит. Я как маньяк какой-то, что настойчиво убеждает ему довериться, ей-богу.

— Ты мне показался немного безумным и одержимым тогда, на Стене. Хочу надеяться, что ты смог перебороть это и приобрел внутренний контроль…

— Линфей, со времен Стены, поверь, мой внутренний мир стал еще богаче и противоречивей. — Я усмехнулся, но усмешка получилась кривоватой. — Но я учусь большему, чем просто внутренний контроль… балансу, гармонии…

Я не успел договорить, она вдруг звонко рассмеялась: — Керо, Керо… Какой же ты большой стал! — И с этими словами она стремительно приблизилась и обняла меня.

Вскоре она отстранилась и вновь утерла слезу.

— Предлагаю выдвигаться через пару часов. — Я кивнул в сторону дома старейшины: — У меня осталось тут пара незаконченных дел.

Она молча кивнула, наклонилась к мешку. Ее движения были привычно резкими, экономичными. Но я заметил, как ее рука на мгновение дрогнула, беря ручку мешка. Не от тяжести, ведь при её силе он ничего не весил. Нет, её рука дрогнула словно от осознания, что она больше не одна и все это происходит наяву.

— Я ведь тебе не помешаю? — спросила она.

— Конечно, нет. — Я забрал у нее мешок, который запихнул в пространственный карман с некоторым сопротивлением — там находилось что-то с высоким уровнем энергии, и, заметив её взгляд, подмигнул: — Напомни потом, я тебе такой же браслет сделаю…

Войдя в пещеру старейшины, я сразу увидел Кер’Шора. Его древнее лицо, похожее на кору дерева из-за глубоких морщин, было обращено ко входу. Он словно знал, что мы сейчас зайдем.

— Кер’О, — произнес старейшина, его голос, как всегда, был низким и размеренным. Его мудрые, чуть прищуренные глаза скользнули по моему лицу, затем — по Линфей, задержавшись на мгновение на её глазах. Было ощущение, что он весь пропитан глубоким пониманием происходящего и никаких вопросов задавать не собирается.

— Старейшина, — я вежливо склонил голову, ощущая тяжесть прощания. Эти люди дали мне кров, знания, признание. Стали чем-то большим, чем временное убежище. Но пора было идти дальше.

— Дорога зовет, — констатировал Кер’Шор. Словно для него это было так же естественно, как смена времен года. Его взгляд вернулся ко мне. — Гора дала тебе силу. Ты научился слушать ее дыхание. Ты понял, что такое баланс, но истинная мудрость в том, чтобы, когда кончится ветер или гора, не потерять свою суть. Баланс — лишь часть тебя, но не ты сам.

Он протянул руку. В его ладони лежал «Рассекающий ветер», но не обычный. Дерево рукояти было темным, почти черным, испещренным мелкими серебристыми прожилками, как звездное небо. На клинке, обычно простом, были вырезаны тонкие, едва заметные спирали — не руны, но символы — вечного движения и укорененности. Этот клинок не был артефактом, но казался невероятно старым.

— Возьми, — сказал Кер’Шор просто. — Этот клинок принадлежал павшему Кер’Сари. У каждого старейшины должен быть такой. Ты сделал для нас многое, и мы не забудем. Кер’О.

Я взял ножны. Клинок внутри отозвался тихим, чистым звоном на прикосновение моей ци. Это был не артефакт… Это был символ. Признание.

— Спасибо, Кер’Шор. — Я вновь благодарно склонил голову. — Народ Шантар всегда будет иметь друга.

Старейшина кивнул, едва заметно. Его взгляд скользнул к Линфей:

— И ты, Дочь Тумана. Гнев — плохой попутчик в горах. Не дай ему сбить тебя с уступа. — Его слова прозвучали без упрека, а как сухое предостережение старого воина, видавшего виды. Линфей лишь чуть напряглась, но кивнула — коротко и уважительно.

— У горы долгая память, Кер’О, — произнес Кер’Шор напоследок.

Это было благословение и обещание, что здесь, среди этих каменных исполинов, меня всегда примут. Я развернулся и медленно, с достоинством, покинул прохладную тень этой пещеры. Мне нравились горцы — никаких долгих проводов. Только камень, ветер и слово. Вдруг я усмехнулся своим мыслям. «У горы долгая память». А у ветра?

Я положил клинок в колчан, к остальным «рассекающим ветер», что висел у меня на поясе. Горцы убедили носить так, а не в браслете, чтобы я всегда ощущал их присутствие. Чувствовал их вес — и не столько физически, сколько духовно. Линфей молча наблюдала, как я медленно, вдумчиво убираю клинок в колчан, понимая символичность момента.

— Пора, — сказал я, указывая в сторону открытого ущелья. Ветер уже звал, пытаясь растрепать мои волосы и плащ Линфей.

Я сделал глубокий вдох, ощущая двойной пульс ядер в груди.

— Держись крепко, — предупредил я, поворачиваясь к девушке спиной. — Очень крепко. И не бей меня по голове, если что. Разве что совсем невмоготу будет.

Позади меня раздался сдержанный фырк, почти смешок. Потом ее руки, привыкшие полагаться только на свою силу, обхватили мои плечи — уверенно и цепко.

— Лети уже давай, демон, — пробормотала она в спину, и, кажется, в её голосе я услышал азарт.

Я отпустил контроль. «Сердце Дракона» забилось мощной волной чистого света, хлынувшей вниз, создавая упругую подушку под ногами. Из пространства за спиной вырвались багрово-черные вихри — сгустки древней силы Клыка, вибрирующие, стабилизирующие. Они не были материальными крыльями, но их энергия ощущалась как натянутые перепонки, ловящие ветер.