Один пронырливый папаша уже купил билет, и календарь неотвратимо отсчитывал дни до нашей разлуки. Эх, Дана, ну почему, когда все так хорошо, ты уезжаешь? Ты просто рвешь мне сердце…

— На полгода! Всего на полгода… — напоминала мне моя няшка, целуя меня всякий раз, когда мне становилось грустно.

— И потом переедешь ко мне, — напоминал я ей, крепко обнимая всякий раз, когда грустно становилось ей.

Конечно, я считал, что ей бы лучше не уезжать, но это был ее путь, ее решение, а я не ее папаша, чтобы мешать ей принимать решения самостоятельно. И все же в глубине души я надеялся, что наша разлука окажется гораздо короче, чем полгода. Надеялся, но не давил. В конце концов, я же и правда не ее отец.

— Ром, — едва сдерживая слезы, проговаривала моя милашка под грохот чужих чемоданов и гул взлетающих самолетов, — гуляй с Пиратом обязательно, а то он будет скучать…

— Мы вместе с ним будем скучать, — в тон ей ответил я, и сам готовый пустить слезу.

Ненавижу прощаться! Ненавижу разлуку! Ненавижу аэропорты именно за это!

— Ну, Ром… — чуть не плакала моя няшка, уткнувшись лицом мне в грудь, чтобы еще больше не радовать стоящего неподалеку папашу, который и так радовался и ее отъезду, и нашему расставанию.

— Не переживай, — погладил я ее, успокаивая, — все будет хорошо…

— Только полгода! Всего полгода… — всхлипнула она.

— И сразу переедешь ко мне! — я крепко обнял ее напоследок. — Как только вернешься…

И если ты вернешься раньше, чем через полгода, то я не буду возражать.

Самолет, которому, как и ее папаше, было плевать на все наши переживания, взлетел в небо, унося ее в Англию, а меня — в депрессию. Целых полгода! Да я едва провел пару дней без нее на Новый год — а здесь целых полгода! Без ее милой улыбки, теплых объятий, нежных поцелуев… Чертова Англия, конечно, не другой конец земного шара, но я ведь не настолько богат, как некоторые, чтобы мотаться туда-сюда. Да у меня даже визы нет…

— Один раз я тебя уже вытащила из подобной депрессии, вытащу и на этот раз! — заявила Алена, глядя на мою хмурую несчастную моську.

— Нет, я! В этот раз вытащу я! — героически вклинилась Влада.

— Девки, спокойно, — миролюбиво изрекла Инна, — мы вытащим его все вместе! Вместе мы сила!..

Следом весь чат подруг кинулся меня бодрить — вкусняшками, ласками и кучей внимания, а я все это благодарно принимал. Никто из них, конечно, не был Даной, но я был рад и благодарен их компании.

— Не грусти, — пыталась поддержать меня и Марианка. — Всего полгода, и она вернется сюда, переедет к нам, и у нас начнется новая счастливая жизнь!..

Вот только полгода казались мне бесконечностью. Я словно завис на паузе в ожидании этой новой счастливой жизни, а пока же просто гулял с Пиратом, встречался с подругами и утешал себя видеозвонками с моей милашкой, которая казалась еще грустнее меня. Так что я крепился и держал лицо (получалось, правда, плохо), чтобы не увеличивать ее грусть — у нее-то там не было ни подруг, ни богини любви, которые бы могли поднять ей настроение, ни Пирата, ни, главное, меня. Хотя и у меня ее не было — и от этого мне снова становилось грустно…

Еще одним следствием нашей разлуки стало то, что я вновь подсел на сериалы, предпочитая в тот период грустные сопливые мелодрамы, которые своей грустью хоть немного отвлекали от моей. Неожиданно даже Полина, не столь активно, как мои подруги, участвовавшая в моем утешении, стала подсаживаться ко мне с домашним попкорном — чтобы пострадать перед экраном вместе со мной.

— Только не приставай ко мне, Ромк, — добавляла она, удобно устраивая свою пышную задницу рядом.

Однако я пребывал в таком подавленном состоянии, что даже не пытался к ней подкатывать. А красотка постарше, немного терявшаяся от подобного расклада, подсаживалась ко мне все ближе и ближе… А потом как-то вдруг предложила досмотреть тот старый сериал, который мы начали вместе аж два года назад, но так и не досмотрели. Мешала то ее бурная личная жизнь, то моя — теперь же мы оба были на паузе, так что нам ничего не мешало снять с паузы хотя бы сериал. Хотя лучше бы мы посмотрели что-то другое…

Наконец-то по прошествии двух лет мы дошли до финала — только чтобы убедиться, что хэппи-энда не будет.

— Знаешь, Полин, — я на миг закрыл глаза, чтобы не видеть титры, — лучше б мы с тобой даже не начинали…

— Почему? — аж подскочив попой на мягком диване, повернулась она ко мне.

— Я, — открыл я глаза, — рассчитывал на хэппи-энд… А это вот что?

Если даже в кино финалы могут быть такими, чего вообще ждать в жизни? Я прям почувствовал в этот момент, как скупая мужская слеза пробежала по моей щеке. Несколько мгновений красотка пристально смотрела на меня, а потом потянулась ко мне, припала упругой роскошной грудью к моей груди и жадно прижалась к моим губам, возвращая мне веру в счастливые финалы, где под аккомпанемент жарких страстных стонов она снова вспомнила, каково это отдаваться мне, а я вспомнил, каково это ее брать. И с этого момента жизнь стала намного бодрее.

— Ах! Ох! Да-да, Ромк!.. Да, сладкий мой!.. Сладкий… — вовсю старалась Полина, поднимая мне настроение своими стонами.

И оно поднималось — поднималось настолько, что потом обильно выплескивалось в нее теплыми сумасводящими фонтанчиками.

— Что, и сейчас никому не говорить? — спросил я у нее после, глядя, как ее наполненное лоно изливается на мою простыню.

— Да говори кому хочешь! — выдохнула она и страстно прижалась ко мне, скрепляя наш возобновленный союз горячим жадным поцелуем.

А затем снова полезла на меня, до крайности изголодавшаяся по моим ласкам. Я же, вернув свое, вновь проникал во все ее укромные местечки, так соскучившиеся по мне — давая им то, что им так нравилось, и вызывая все больше жарких неконтролируемых стонов, в каждом из которых было мое имя:

— Да, Ромка, да!.. Еще! Роооом…

Мой член словно нащупал в ней кнопку перезагрузки и, хорошенько нажимая на нее раз за разом, отменил весь предыдущий резет и вернул все мои достижения обратно. Арина к тому времени уже успела отчалить к себе домой, а вот внимательная Марианка, разумеется, не могла не заметить перемен — и снова начала наведываться к нам с Полиной, у которой, как и в прошлый раз, не нашлось на это возражений. И все опять вернулось к тому состоянию, в котором уже было.

Для полного счастья мне не хватало только Даны — на этой же кровати, на соседней подушке, в моих объятиях. А что, места много, поместились бы все — во всяком случае в моем сердце помещались все… Вот только она об этом пока не знала.

— Ой, твоя девушка звонит… — шустро скатившись с меня, моя хаус-леди протянула мне вибрирующий смартфон. — Ладно, не буду мешать! — и, набросив на обнаженное тело легкий халатик, тактично выскочила из комнаты.

Я же торопливо натянул футболку, разгладил взъерошенные волосы и отошел от смятой постели к окну — и только после этого принял вызов. Не то чтобы я собирался скрывать от Даны, что ко мне снова вернулась Полина, просто еще было не время.

— Привет, Ром, — появилась на экране ее милая мордашка. — А я сейчас гуляю около Биг-Бена… Хочешь, покажу? — и она навела камеру, показывая мне главную британскую достопримечательность.

Вот только ее личико и голос были привычно грустными, что-то не радуясь этой распиаренной достопримечательности. Каждый раз когда моя милашка звонила мне, она была расстроенной: и местом, где находилась, и тем, что меня нет рядом. И хотя мы договаривались с ней все-все друг другу рассказывать, я пока просто не мог рассказать ей про Полину — не хотел еще больше увеличивать ее грусть. Так что я решил дождаться подходящего момента — так же, как в свое время ждала она, когда не говорила мне про Англию. Ну а пока же, как мог, я пытался взбодрить мою милую пленницу, которая сама себя заперла в Тауэре из обязательств своему папаше.

— Только ты уж не грусти, Ром, ладно? — на прощание вздохнула Дана и быстро-быстро заморгала, сдерживая капельки в глазах. — А то мне так тут хорошо… — чуть не пустив слезу, горестно добавила она. — А ты там, наверное, грустишь… Ты не грусти…