— Справлюсь, — кивнул я.

В конце концов, налаживать отношения с людьми — это тоже в какой-то мере моя специализация. А величеству, оторванному от своего народа, был нужен кто-то, кто узнает мнение этих масс.

— Рассчитываю на тебя, — одобряюще кивнула мне Императрица и вернулась к своим бумагам.

Я же принялся за дело, устроив общественный опрос. Хотя, признаться, уже и так догадывался, в чем причина.

Итак, мои выводы — после общения со всеми, кто еще не успели сбежать.

Респондент 1: «Честно, я сегодня даже не хотел приходить! Она хуже моей мамы! Вечно что-то требует и всего ей мало!.. Чего вообще здесь ловить? Мне просто активностей для универа не хватает…»

Респондент 2: «Так-то хорошее, конечно, мероприятие. Но лидера бы надо другого! Поотзывчивее, что ли, подушевнее или хотя бы повеселее… А то я пришла, думала весело будет, а что-то ни фига не весело…»

Респондент 3: «Не, ну я слышала про нее всякое, но думала, это все преувеличение. Но нет, блин, она реально еще хуже! Повелась на то, что она такая популярная, богатая, думала, прикольно будет с ней пообщаться. Да лучше б я в этом не участвовала!.. Кстати, не знаешь, как слинять, чтоб проблем не было?..»

Респондент 4: «Да я вообще ее боюсь…»

И так практически во всех отзывах. Проанализировав мнение народа, я теперь с полной уверенностью мог сказать, что та проблема, которую искала Катерина, была самой Катериной — которая многого требовала от себя и того же требовала от других, не давая ни отдыха, ни поблажек. Работа с ней для большинства оказалась не развлечением, а изнуряющим марафоном с препятствиями. Возможно, будь она суровым боссом большой японской корпорации из тех, где менеджеры делают себе харакири, если не выполняют план, ее стиль руководства отлично бы работал, но здесь трудились волонтеры-учащиеся, которые жили в Карпове, у которых была куча других вариантов на вечер, кроме как подчиняться ее диктату, и которым за это еще и не платили. Так что логично, что их мотивация падала по экспоненте — поняв, в какие глубины ада они добровольно занырнули, люди предпочитали теряться на середине и больше не приходить. Собственно, именно такую причину побега волонтеров и выявил мой эмоциональный аудит.

Теперь мне оставалось самое сложное: донести эти неутешительные выводы до Императрицы. Сказать ей, что причина, которую надо устранить или заменить, — это она сама. Причем новость следовало подать максимально дипломатично — чтобы по итогам не устранили меня. Благо, количество подруг, которые завелись у меня за прошедшие два года, научило меня дипломатии, умению налаживать контакт и ловко обходить острые углы.

— Что-то ты быстро, — прищурилось наше руководство, когда я пришел с отчетом.

— Это оказалось быстрее, чем я думал.

— И и в чем же причина?

— В общем, — начал я издалека, — не принимай на свой счет, но…

На удивление, весть о том, что главная проблема этого форума она сама, зараза восприняла спокойно — видимо, уже и сама догадывалась.

— Злая, значит… — положив подбородок на переплетенные ладони, подытожила она.

— Требовательная, — корректно поправил я, будучи спецом по эмоциональному аудиту.

— А им, значит, нужен кто-то подобрее, — царственный взгляд цепко скользнул по мне. — А ты, смотрю, хорошо со всеми поладил…

— Ладить со всеми, — пожал я плечами, — это тоже в какой-то мере моя специализация.

— Идеи, предложения есть? — ее взгляд все меня не отпускал.

— Ну вообще-то, есть кое-что…

— Круто! — подскочила ко мне Инна, бодро пританцовывая под музыку. — Какая же крутая у нас получилась вечеринка! Народ прям радуется!..

Мягко напомнив нашему величеству, что руководитель должен не только гонять, но и поощрять, я получил от нее карт-бланш на любые действия с ее подданными, которые поднимут им моральный дух, и принялся за дело. Во-первых, скрупулезно собрал все преимущества работы волонтера, которых было не так уж и мало, и обрисовал их в максимально приглядном свете, чтобы люди лучше понимали свои выгоды. Во-вторых, переложил бремя общения с подданными с нашего величества на себя. Можно сказать, стал кем-то вроде ее пресс-секретаря, этаким связующим звеном между властью и народом, и очень скоро этот народ полюбил ее — в смысле, меня — в смысле, ее через меня. Как итог, количество сбежавших — о да, Руслана вела и такую статистику — на этой неделе оказалось минимальным. И все благодаря моему участию.

Ну а в-третьих, чтобы закрепить эти результаты, я предложил устроить ближе к выходным небольшую вечеринку для оставшихся. Катерина поначалу отнеслась к идее со скепсисом.

— Зачем это веселье посреди процесса?

— Потому что, — дипломатично пояснил я, — если этого веселья посреди процесса не будет, до финала этого процесса никто не дотянет…

После чего она дала свое царственное одобрение, и я подгрузил на организацию тусовки Инну, которая была просто счастлива сменить бумажную работу на что-то более ей привычное.

— Только без пошлых конкурсов, — на всяких случай предупредил я.

— Конечно, конечно, — радостно заверила меня капитанша, — там же будет Катерина! Все в лучшем виде сделаем! Всем понравится!..

И вот теперь, судя по лицам добровольцев, в кои-то веки они начали получать воздаяние за свое нелегкое волонтерство. Отдельные смельчаки даже подтягивались к Катерине, почтившей сей скромный праздник своим присутствием. В общем, народ убеждался, что она не монстр — хотя, конечно, и няшкой ее не назвать — и, вполне довольный, отваливал тусить дальше. Императрица же оставалась на месте немного в сторонке от общего веселья, с хорошо скрываемым скепсисом наблюдала за праздником, попивала сок и крутила массивное кольцо на своем безымянном пальце — с некоторых пор у нее появилась такая дурацкая привычка. Немного нервный жест — хотя до этого мне казалось, что нервы у нее стальные.

— А чего не веселишься вместе со всеми? — подошел к ней и я. — Расслабляться же иногда нужно.

— Это веселье, — наше величество кивнуло на Инну, которая уже вовсю скакала под музыку вместе с толпой, — немного не по мне.

— Могла бы сказать, что тебе нравится, и мы бы сюда это добавили.

— Вряд ли, — неожиданно усмехнулась Катерина, — здесь есть хоть кто-то, кому нравится то же, что и мне… Ладно, — подытожила она, — ты молодец, хорошо поработал. Увидимся после выходных, — и, поставив стакан на стол, направилась к выходу.

— И все же мне любопытно, — догнал я ее, — какое такое твое веселье не понравилось бы никому?

— Любопытно? — она скользнула по мне цепким, оценивающим взглядом. — Ну поехали со мной, повеселимся…

Не знаю, на что я рассчитывал, когда Катерина повезла меня веселиться — но явно не на то, что мне всучат в руки оружие.

— То есть это, по-твоему, развлечение? — уточнил я, когда мы заняли два соседних коридора в стрелковом клубе.

— Я же сказала, что оно не для всех, — изрекла она и, сделав выстрел, попала прямо в яблочко.

Конечно, представления о развлечениях у нее были весьма своеобразными. Ну да ладно, раз уж я тут, чего себе отказывать в удовольствии. С этими мыслями я выстрелил и тоже попал в цель.

— Что, — с легкой иронией заметили рядом, — не забыл еще, как стрелять. Может, посоревнуемся?

— Ты что, бросаешь мне вызов?

— Ну конечно, — продолжала зараза со все нарастающей иронией, — это же не аэрохоккей. Тут так просто не победить…

— Я просто так не соревнуюсь, — начал торговаться я. — Что получит победитель?

— А какие варианты? — отозвалась она.

— Желание.

Катерина с легкой усмешкой взглянула на меня.

— Опять желание? У тебя что, так мало тех, кто его может удовлетворить?

Ну давай, поучи еще и меня моногамии. Видимо, одного сбежавшего тебе мало.

— Только ничего пошлого, — предсказуемо выдала она, приняв мое условие. — Хотя ты все равно не выиграешь, — и усмехнулась.