Несмотря на все «переживания» моей хаус-леди о моей школьной успеваемости, и моя успеваемость, и городская олимпиада по английскому, на которой мы, к слову, заняли с Даной призовые места, оказались в полном порядке — чего не скажешь о моей личной жизни. Теперь она была в абсолютном раздрае, благодаря сестрице моей управляющей. И Полина, так переживавшая за мои академические успехи, здесь совсем не переживала, а наоборот, даже радовалась.

— Что, Ромк, — нахально покачивая задницей, проходила она мимо дивана, — придется на этих каникулах посидеть без секса, да?

— Не переживай, — парировал я, вдоволь обмацывая ее глазами, — без секса я не останусь. Я тебя трахну, Полин.

— Да не будет такого никогда! — чуть вспыхнула она.

— А вот увидишь, — пообещал я, заныривая взглядом в ее декольте, довольно глубокое для такого жаркого «никогда».

— Да я тебе из принципа не дам! — фыркнула красотка.

— А я тебя из принципа возьму!

— И как у тебя это получится? — скрестила она руки под грудью, делая ее визуально еще больше и еще слаще.

— У Деда Мороза попрошу! — хмыкнул я, по-хозяйски потерев ее бедро, удивительно неосмотрительно оказавшееся рядом для такой принципиальной недавалки.

— Даже не надейся, — смахнула она мою руку. — Я же сказала, что никогда тебе не дам! — и, возмущенно покачивая кормой, уплыла на кухню.

Да я и не надеялся — я знал, что дашь. По глазам твоим блестящим, по румянцу, по поднимающимся сиськам, по трущимся друг о друга ножкам видел, что уже еле сдерживаешься. Тестируя границы допустимого харассмента, в эти предпраздничные дни я раз за разом проверял, что еще могу сказать ей или сделать с ней. В каком-то смысле троллить мою хаус-леди пошлыми намеками стало моим новым мрачным развлечением. Отчасти от скуки, отчасти от обломанных планов, отчасти от вынужденного одиночества — а может, просто оттого, что ее огромные буфера все время болтались рядом — спелые, соблазнительные, словно просящиеся ко мне в руки.

— Ну что, Полин, — спрашивал я, зажимая ее в кухонном уголке, — в чьей комнате будем Новый год праздновать: в твоей или моей?

— Чего ты там себе намечтал? — ворчала она, задницей отталкивая меня.

— Ты права, — охотно отзывался я, еще ближе пристраиваясь к ее аппетитной пятой точке, которая приятно пружинила по моему паху, — это очень эгоистично с моей стороны. В этот Новый год мы будем исполнять не мои мечты, а твои…

— Ромк, достал! — отпихнула меня красотка и попыталась от меня сбежать.

— Нет, еще не достал, — парировал я, хвостиком следуя за ней. — Если бы я его достал, ты бы не удержалась…

На этом моменте моя хаус-леди сурово поджала губы — вот только ее глаза томно сверкнули куда-то в сторону моего напрягшегося паха. Мне нравилось, как ее буквально рвало на части. Одна ее половина словно кричала: «о нет! ни в коем случае! не смей даже думать о таком, огульник!», а другая аж вопила: «о да, сделай это! сделай это немедленно, мой плохой, мой сладкий мальчик! хочу тебя!» Я получал прям садистское удовольствие от того, как эти две половины орали друг на друга в ее не самой светлой голове. Если в БДСМ есть пытки психологией, то это были именно они.

— Я тебе не дамся, — все более вяло отбивалась от меня Полина, все более смиряясь с тем, что случится на Новый год, чем меньше до него оставалось.

— Я тебя трахну, — с ухмылкой обещал ей я. — Так что спи с открытыми глазами, если не хочешь. Хотя мы же оба знаем, чего ты хочешь…

— Говоришь, как маньяк, Ромк!

— А ты уже намокла, да?..

В этот миг в ее голове началась очередная жесткая битва, которую я с умилением наблюдал. Да, Полин, я тебя трахну. Можешь говорить что угодно, но я тебя трахну. Раз уж ты здесь осталась, я тебя точно трахну. «Трахну» — это твои планы на Новый год! Это я ей и доносил — раз за разом, прямо в мозг.

— Так что расслабься и получи удовольствие, — с маньяческой улыбкой резюмировал я.

Возможно, я даже немного перестарался, ибо в конце концов она не выдержала такого психологического прессинга и, вместо того чтобы поступить по-умному — дать мне, — сделала ход, которого я от нее вообще не ожидал.

— Все, я вас прощаю! — донеслись до меня отголоски ее телефонного разговора, намеренно громкого, видимо, чтобы и я его не пропустил. — Да, и тебя прощаю, Том! И Окси прощаю, и я еду с вами на Новый год… Но с одним условием, — строго выдала моя управляющая. — Никаких левых мужиков!.. Да, Том, вообще никаких!..

Судя по звукам, в трубке начался ожесточенный спор.

— Да потому что задолбали меня эти мужики! — с чувством выдохнула Полина. — Видеть уже не могу их похотливые рожи! — косой взгляд выразительно скользнул по мне. — Да… Нет… Нет, Том!.. А то возьму и сожгу на хрен весь ваш потрахушник!.. Ну вот сразу б так, — на ее губах появилась торжествующая улыбка. — Все, до встречи! Пошла вещи собирать!.. Да, чем скорее, тем лучше, — добавила она, с удовлетворением посматривая на меня.

Закончив вызов, моя хаус-леди горделиво повернулась сиськами ко мне — мол, получил? Для полноты картины не хватало глумливо высунутого языка, как у ее сестрицы.

— Слышал, Ромк, — ехидно спросила она, — какие у меня планы?

— То есть уезжаешь? — спросил я в ответ.

— Да, Ромка, уезжаю, — ее голос с каждым словом становился все ехиднее. — А тебе счастливого Нового года! Одному!.. Трахай себя сам! — триумфально добавила эта упертая красотка и, нахально покачивая пятой точкой — мол, смотри, что тебе на Новый год не светит, — направилась к лестнице.

И только тут до меня дошло, в какой заднице я оказался.

Дана: «Представляешь, я окажусь в новом году на пару часов раньше тебя!»

Угу. После того, как ты внезапно оказалась в Сибири, меня уже ничем не удивить.

Дана: «А это значит, что можно встретить Новый год целых два раза! Правда, здорово?..»

Моя милашка, оказавшаяся так непозволительно далеко от меня, искренне пыталась меня подбодрить. Но с тех пор, как за торжествующей Полина захлопнулась дверь, и во всей хозяйской части я остался один, настроение было перманентным отстоем, который, казалось, уже ничего не могло исправить. Я выслал моей прелести честный грустный смайлик, она мне в ответ целых три рыдающих — вот это и было настоящим настроением.

Я будто оказался в фильме «Один дома» — буквально — потому что я буквально торчал один дома. Сидел в одиночестве на пустом диване в гостиной, смотрел какое-то праздничное дерьмо по ящику, ел подогретую в микроволновке заказанную пиццу, слушал, как постояльцы в гостевой части радуются приближающемуся празднику, и понимал, что никто ко мне не приедет.

Марианка: «Нихао! А в Китае-то, оказывается, хорошо. Зря со мной не поехал…»

Ой, ты-то не трави душу — а то сейчас возьму самокат и доеду до Китая.

Инна: «Ну блин, ну знала б, что ты один будешь… Ну я б не поехала! А теперь-то чего?..»

Капитанша, как и наша Венера, оказавшись невостребованной у царственной подружки, тоже решила оторваться по полной и поехала с командой в Питер, так сказать, культурно обогащаться — кто вообще культурно обогащается на Новый год? Как бы то ни было, сейчас они с Валентиной тусили где-то далеко с праздничной толпой на Невском проспекте и клятвенно обещали мне, что когда вернутся, обязательно меня похитят и компенсируют все дни моего тоскливого одиночества. Правда, обещания будущих развлечений не особо спасали от настоящего.

Алена: «Да ладно, приезжай! Чего ты там один будешь? Места тут полно!»

Если приеду, я Арину прибью. Готова тело вместе со мной закапывать?

Влада: «Если не приедешь, то я на тебя обижусь!»

На Арину лучше обижайся — она же во всем виновата. А еще лучше — надавайте ей по заднице всем коллективом, чтобы на всех обиделась она!.. В любом случае видеть сейчас паразитку, главного спонсора моего дерьмового настроения, мне не хотелось. Казалось, даже толпа моих подруг не сможет ее искупить. Не о таком празднике я, блин, мечтал!