Дана, затаив дыхание, смотрела смонтированный мною ролик. Ее Пират тоже подошел, ткнулся любимой хозяйке в ноги и тоже уставился на видео, как будто что-то понимал. А на экране тем временем сменялись картинки — где-то светило солнце, где-то шумели волны, где-то бил дождь в окно. Я был то в доме, то на пляже, то гулял по паркам или переулкам, записывая маленькие фрагменты каждого дня, которым хотел с ней поделиться.

— День сорок второй. А теперь и у нас дождь. А у тебя по прогнозам солнце. Забавно, правда? Вроде видим одно и то же, а каждый по-разному… Ты там, а я тут…

Все это выглядело как сводка погоды. Но, честно, я не про погоду хотел ей сказать.

— Смотри, какие у нас в Карпове большие звезды! А у тебя там какие звезды? Наверняка не такие большие… Поэтому лови наши. Надеюсь, ты по ним скучаешь…

Следом камера выцепила ночное карповское небо и огромные сияющие звезд. Все-таки спасибо ее папаше — на большом экране это смотрелось гораздо эффектнее. Казалось, в эти секунды у Даны, которая не сводила с экрана взгляда, звезды светились в глазах.

Хотя за отдельные ролики мне даже сейчас было стыдно.

— День лета шестьдесят третий, и я наконец-то скажу тебе, что хотел… Да, Полин? — отвлекся я на загремевшую чем-то за кадром Полину. — Да посмотри в шкафу, я занят!

— Чем ты там занят? — буркнула она.

— Блин, похоже, не в этот день, — закончил я и отключился.

Каждая попытка сказать нечто важное казалась какой-то неуклюжей, так что я откладывал ее на следующий день.

— День семьдесят пятый. Ну вот, я в Испании, она даже ближе к Мальте, чем Карпов. Однако все равно далеко… Зато у меня теперь тоже много английского… Ноу-ноу, ай эм спикинг! — отмахнулся я от подошедшего ко мне официанта, но ракурс уже перекрыл огромный коктейльный бокал. — Да блин, опять ничего не вышло…

В общем, я откладывал и откладывал, и самого главного так и не сказал. Однако сейчас, когда я смонтировал все видео, оно и так читалось.

— Ну вот, лето почти закончилось… — начался финальный ролик.

Этот день я отлично помнил. Погода, когда я писал, была отвратная. Море штормило, дул сильный ветер, который мне приходилось перекрикивать — и тогда я понял, что то, что хотел сделать, этим летом уже не сделаю.

— Я все еще в Испании, а ты все еще на Мальте… Смотри, какая погода! Жуть, правда? Не такое лето я хотел тебе показать, а оно почти закончилось… А у тебя вроде все нормально, и по прогнозам солнце…

Резкий порыв сорвал с ближайшего шезлонга забытое полотенце и кинул в меня, делая и так плохой ролик еще хуже. Я уже даже не сомневался, что ей это не отправлю, но все еще продолжал говорить.

— И знаешь что? Мне реально жалко, что все это лето ты не видела того, что видел я, что мы не могли посмотреть это одними глазами одновременно, и что без тебя это лето… что с тобой это лето было бы намного лучше, чем было без тебя… Но, блин, я же не могу тебе это отправить! Не хочу тебе испортить настроение… Хотя у меня самого особого настроения и нет… В общем, опять получилась какая-то фигня…

На этом картинка замерла, и мои летние хроники закончились. Дана, смотревшая весь ролик как завороженная, повернула голову ко мне.

— И ты все лето мне это писал?

— Ну да, — кивнул я, — то там, то тут. Помаленьку.

— А почему ни одно не послал?

— Да мне все как-то казались глупыми…

Не такими, конечно, глупыми, как триста «я помню» в воздушных шариках, но тоже глупыми.

— Нет, — не сводя с меня блестящих глаз, прошептала моя милашка, — это не глупо, это так… так…

И, как и я во всех записях, тоже не нашла слов. Но теперь мы были рядом, и слова можно заменить поцелуями. Больше не теряя времени, она бросилась мне на шею и жарко прижалась губами к моим губам.

— Дана! — тут же попытался испортить момент ее папаша. — А ну хва…

Бац!.. Пронесся по гостиной звонкий сочный воспитательный подзатыльник, который ему отвесила супруга.

— Тебе хватит! — процедила она, схватила его за шею и потащила на кухню. — Ребят! — крикнула мама Даны уже оттуда. — Если хотите побыть наедине, можете пойти к Дане в комнату…

— Но… — начал из кухни ее папаша.

Бааац!.. Слух сразу же порадовал еще один подзатыльник — такой звонкий и смачный, словно по пустой башке стучали как по барабану.

— Так что можете идти! — воинственно-радушно подытожила хозяйка дома.

— Только дверь не закрывать!.. — крикнул следом побитый хозяин.

Бац!.. Да кто его тут спрашивает.

Дана: «Лучший день рождения в моей жизни! Спасибо тебе!!!»

И следом — куча красных сердечек и смайликов с поцелуйчиками, но те настоящие, которые мы сегодня весь день щедро раздавали друг другу, были гораздо слаще. Сначала мы немного потискались в ее комнате, потом поели торт, а потом под недовольное — но уже молчаливое — сопение ее папаши я увел мою милашку из дома. Обнимаясь, мы погуляли по городу, прошлись по Парку любви, посидели в кино, переместились в кафе, целуясь на каждой остановке и просто счастливо проводя время вдвоем. Потягивая клубничный коктейль через трубочку, Дана торжественно пообещала, что никуда от меня больше не уедет.

— А как же твои планы, — спросил я, перехватывая ее трубочку и вставляя в ее губки свою, — учиться в Англии?

— Да ну эту Англию, — отмахнулась она, пробуя мой шоколадный коктейль. — Мне и Мальты хватило…

И за целый день, что мы провели вместе, ее папаша ни разу — ни разу! — ей не позвонил. Правда, уже ближе к вечеру он прислал сообщение мне: «отведи ее домой!» Как будто я без него бы не догадался.

Под самый занавес дня я проводил мою милашку до ее порога. Мы долго стояли на крыльце и целовались, не в силах расстаться. В итоге нас заметила ее мама и затащила обоих в дом, чтоб мы доели остатки торта. Мы доели торт, допили чай — причем в абсолютно дружественной обстановке, ибо папаши Даны в гостиной больше не было. Не портя своим видом взор, он сидел на кухне и смотрел там телевизор, но смотрел так громко, словно хотя бы шумящим гаджетом пытался помешать всем — однако уже не вякал. Видимо, количество живительных подзатыльников, принятых на грудь — точнее, на голову, — для одного дня оказалось достаточным.

В общем, несмотря на то, что этим летом у меня было много счастливых моментов, это, наверное, был лучший его день — сладкий, как тортик, и теплый, как попа моей милашки. Жаль только, что вечер никто не скрасит своим теплом, но я уже привык благодарить судьбу за то, что она дает, и не требовать большего. С этими мыслями я добрался до дома и зашел в гостиную.

— Какой подлец! — сразу донесся из кухни голос одной богини любви. — Даже не думала, что парни такие бывают…

Судьба, спасибо!..

— Да, — посетовала в ответ Полина, — еще и выложил это все в «Веселый Карпов»!

— Ну надо же… — сочувствующе протянула Марианка.

Картина, обнаружившаяся на кухне, была почти идиллическая: за столом изящно поедала печеньку наша Венера, а моя управляющая заботливо хлопотала рядом, разливая по чашкам свой фирменный ромашковый чай.

— О, Ромка! — первой заметила она меня. — Уже вернулся…

— Привет! — игриво помахала мне длинными небесно-голубыми ноготками наша божественная гостья.

Поздоровавшись с ней, я охотно приземлился рядом — впервые за прошедший месяц вживую разглядывая ее ангельскую улыбку, сочный загар и идеальные формы в легком голубом платьице, под которое так и хотелось уже нырнуть руками. Эх, жаль только, что нельзя начать ее лапать прямо при Полине.

— А я уж думала, — странно елейным голоском протянула моя управляющая, ставя на стол еще одну чашку для меня, — что ты домой нынче не придешь. Весь день там провел, еще и ночевать останешься…

— У нее строгий папа, — незаметно подмигнула мне наша Венера и хрустнула печенькой.

— Строгий папа! — хмыкнула красотка постарше и наклонилась к своим коронным нижним полкам. — Вот уж вряд ли…

Что за сарказм, Полин? И почему разговариваешь не ты, а твоя задница?