Которые в один голос велели благоразумно отступить, спасая себя. Но тогда пришлось бы бросить всех остальных.

– Да на тебе прям лица нет! – поразился Ук, когда они уже выходили за околицу. – Ты заболел, что ли?

– Нет, – Кинфер неохотно разжал стиснутые зубы, и его тут же скрутило так, что пришлось остановиться.

Маг согнулся, обхватив руками живот и трудно сглатывая.

– Эй, эй, – заволновался Жоркий, – да тебе совсем погано!

– Все в порядке, – эльф с присвистом выдохнул и разогнулся. – Это предвестие.

– Чего? – переспросил Ук, на всякий случай отступая на шажок.

Туман стал немного гуще, теперь он приглушал даже близкие звуки.

– У обученных магов есть такая способность – чуять смертельную опасность, – Кинфер вытер лоб. – Вот так она и проявляется.

– Эй, эй! – еще больше переполошился Жоркий. – Зачем же по своей воле делать то, что может убить тебя?

– Работа у меня такая! – рявкнул Кинфер. – Соваться не в свое дело! И не смотреть, кому это поперек горла, хоть людям, хоть нелюдям, хоть предвестиям!

Эльф понимал, что попусту срывает свою злость и страх на близнецах, что это недостойно, глупо и просто нечестно по отношению к ним. Стиснул кулаки так, что ногти впились в кожу. Заговорил спокойней:

– Предвестие у меня тоже не впервые, это не причина все бросать. Кроме того, однажды я уже уехал, не сделав всего, что стоило сделать, и… больше я так не поступлю. А вот вы зачем туда претесь? Вас может убить туман, наверняка даже убьет, если задержитесь. Но вы ж в это лезете?

Они стояли друг против друга в зеленоватом влажном мареве, которое делало все вокруг призрачным и странным.

– Я не знаю, зачем, – сказал наконец Ук, – но знаю, почему. Я должен и все тут.

– Нашарили место для подвигов, тоже мне, – закатил глаза Жоркий. – Тьфу! Но так оно и есть.

– Я могу открыть нам портал, – предложил маг, – прямо перед раскопкой. Мы сможем вернуться оттуда в Ылгу сразу, как только разберемся, что произошло.

– Портал? – осторожно повторил Жоркий.

– Ну да, – эльф призадумался. – Только куда ж он выведет с раскопки?

– К нам домой? – предложил Ук.

– Не, – маг мотнул головой. – Если у места есть хозяин, то он должен дать позволение на то, чтоб провесить портал. Кто ваш дом строил, ведь не вы же?

– Дедуля.

– Вот дедуля и должен давать позволение. Без него к вам домой переместиться не получится. Просто посреди улицы? Тогда нужно будет добраться до безопасного места, а мы не знаем, будет ли время на это. Таверна тоже не подходит…

Жоркий переступил с ноги на ногу.

– А тот дом, где ты живешь? Он ведь пустой, туда можно?

– Почему пустой? – изогнул бровь эльф. – Там же есть хозяйка.

Теперь вскинули брови оба орка.

– Ты чего, тутошнего безумия надышался? Какая хозяйка, Кинфер? Ты в заброшенном доме живешь!

Эльф смотрел на орков недоуменно, ожидая, что вот сей вздох они разразятся хохотом: разыграли, разыграли! Близнецы с тем же ожиданием глядели на мага. Туман зеленел между ними.

– А кто тогда приносил жасмин? – спросил наконец эльф.

Почему-то воспоминание о запахе жасмина встревожило мага больше, чем то, что он второй день видит и слышит несуществующую орчиху.

– Что приносил? – растерялся Жоркий.

– Жасмин, – хрипло повторил эльф. – Разве тут не растет жасмин?

Братья переглянулись.

– Это трава какая-то? – осторожно уточнил Ук.

Эльф опустился на корточки, уперся лбом в ладони. Заметил, что у земли туман клубится гуще. Посидел так.

– У Иханы в доме тоже пахло жасмином.

Маг посидел еще немного, потом решительно поднялся, хмуро и четко затараторил что-то, глядя в одну точку. Орки сделали пару шагов назад, переглянулись.

Кинфер щелкнул пальцами, и в сгустившемся тумане повисла мерцающая голубая рамка.

– Портал, – отрывисто бросил маг. – В тот дом, где… я поселился. Если что – бегите к нему и прыгайте немедля. Немедля, поняли? Мне нужно увидеть Ихану.

Под землей снова гулко грохнуло. Со стороны раскопки сверкнуло.

– Слушай, маг, там до твоей статуйки добрались, кажется, – Жоркий махнул рукой в сторону раскопки, как будто Кинфер мог забыть, где работали Странники. – И времени все меньше остается! Нам туда нужно!

– Нужно, – согласился эльф. – Но нельзя влезать непонятно во что, оставляя за спиной другое непонятно что! Сначала Ихана, потом статуйка. Та не сбежит, во всяком случае.

– Иди знай, – Ук неохотно повернул к отвилке вслед за эльфом. – Как по мне – лучше бы сбежала!

Ихана сидела на пороге своего дома в тени навесика и, что-то напевая, плела обережку. Перед ней стоял высокий тонконогий столик. В углублениях столешницы лежали всякие мелочи, которые наузница вплетала в веревочную лесенку: палочки, колоски, рыбьи чешуйки. Сама лесенка крепилась на длинных толстых рожках, которые нелепо торчали из столика.

– Привет, Кинфер! – весело помахала Ихана. – Заходи! Угощу пирогами с вишней! А вы, братцы, не хотите ли пирогов?

– Не хотим, – угрюмо ответил Жоркий, чуть повысив голос: близко подходить к наузнице орки не стали.

– Что ж вам тогда предложить? – рассмеялась она. – Миску ячменной каши? Ковригу хлеба? Чашечку крови?

Стул, на котором устроилась Ихана, стоял внутри дома, за порог наузница выставила только ноги.

– Она когда-нибудь приходила в деревню? – тихо спросил Кинфер у братьев.

– Не, – Ук помотал головой. – Всегда только к ней ходили, если кому надо.

– А как она еду покупает?

– Меняет на обережки.

– А если обережки никто не покупает – голодная сидит, что ли?

– Не, – рассудил Жоркий, – на голодную она не похожа. А только в деревне ее никто не видел.

– А как тогда узнали, что она появилась?

– Не помню, – смущенно признался Ук. – Узнали как-то.

Кинфер подошел, остановился напротив двери, оперся ладонями на столик. Под ребрами уже не толкалось, только ныло безнадежно и жалобно.

– Кто ты такая, Ихана?

– Наузница, – она подняла круглое лицо, посмотрела на Кинфера. – Эльф, ты что?

Глаза у нее были такими же, как вчера: добрыми и спокойными. И так же, как вчера, магу неистово хотелось довериться ей.

– Зачем ты насылаешь безумие на орков? – жестко спросил Кинфер и помотал головой, отгоняя наваждение.

Его светлые пряди разметались, несколько волосков попали в толстые рожки, которые держали веревочную лесенку. Ихана покачала головой, порылась в одном из углублений столешницы, вытащила оттуда ореховое ядрышко и стала неторопливо обматывать его разлохмаченной веревкой.

– К безумию в Ылге я не имею отношения, Кинфер. В этом Странников упрекай.

– То есть ты все-таки знаешь, что происходит!

Наузница снова подняла на эльфа спокойный взгляд и пожала округлыми плечами.

– Откровенно говоря, да. Но что толку лезть не в свое дело? Вот ты зачем лезешь? Что тебе до орочьего безумия?

– А может, меня тоже зацепило! – ощерился Кинфер.

Ихана подергала одну из веревочек, потуже затягивая узелок, и решила:

– Могло быть и такое. Ты маг – значит, должен быть восприимчивым к колебаниям изначальных материй. Но их природа лежит за пределами твоего понимания, поэтому ты не можешь им противостоять так, как обычным магическим атакам. – Ихана облизала губы. – Да, тебя вполне могло, как ты говоришь, зацепить. Даже вернее, чем тех орков, кто более эмоционален, чем прочие, и потому подвержен подобным влияниям.

Кинфер слышал, как у него за спиной переминаются с ноги на ногу близнецы. От раскопки опять бабахнуло, а земля содрогнулась так мощно, что эльф почувствовал, как под его ладонями вздрогнула столешница.

– Но все же я не насылала это безумие на деревню, – Ихана помотала головой. – Это Странники раскопали жрище и разбудили изначальные силы.

– А почему тогда самих бродяг не накрыло придурью? – спросил Жоркий.

Эльф не оборачивался и не мог видеть орка, но был уверен, что тот скрестил руки на груди.