– Ему и так было нужно в глубинные подземья, – Ндар, старательно не морщась от раздражения, оглядел Ахнира и Корзу, подумал и добавил, чтобы сразу перейти от экивоков к делу: – Такарон – дом Илидора, так же, как наш, и, если считаете, что можете просто прийти и забрать дракона обратно – пересчитайте. Мы бы не позволили вам этого, даже если бы он ничего нам не обещал: Илидор не принадлежит Донкернасу, вы это сами знаете, и мы не понимаем, о чем вы собираетесь говорить.
– Мы уважаем ваши резоны и понимаем вашу заинтересованность в способностях Илидора, но этот дракон опасен, – глухой голос Ахнира Талая был подобен мягкому мху, а каждое сказанное им слово походило на гладкий камешек, который ложится в этот мох, как в одеяло. – Поверьте, нам очень хорошо известно, сколь безобидным он может выглядеть, безобидным и даже дружелюбным, я знаю. Поверьте, я очень хорошо знаю Илидора, я не спускал с него глаз в течение последних десяти лет и…
– Похоже, спускали, раз он ухитрился сбежать, – перебил ничуть не впечатленный Ндар, – и, по этой же причине похоже, что знали вы его довольно плохо.
Ахнир Талай на миг замер с открытым ртом, и слово тут же взяла Корза Крумло:
– Его побег – только подтверждение сказанному ранее. Илидор полностью беспринципен. Он категорически не способен соуживаться с другими. Мягко говоря, он злоупотребляет доверием. Сейчас он вводит вас в заблуждение так же, как прежде вводил в заблуждение нас, и такую же безусловную решительность он проявит в будущем, когда перестанет скрывать перед вами свою подлую змеиную сущность. Не ценя доброго к себе отношения…
– Мы знаем, как он умеет заморочить головы окружающим – ему так легко это удаётся, о! – встрял Ахнир. – Отчасти он делает это легко как раз потому, что выглядит таким беззаботным, таким необычным и… как это сказать – праздничным, вовсе не страшным. Но, знаете, однажды, когда он еще был драконышем, едва не откусил руку эльфёнку, который всего лишь хотел его погладить. Эльфёнок не сделал ему ничего плохого, он был совсем маленьким и таким непосредственным, таким искренним и добрым ко всякому зверью, а этот агрессивный поганец едва не сделал мальчишку калекой! С тех пор тот так и не оправился, прошло уже много лет, но он до сих пор, уже будучи взрослым, с большой опаской относится к животным. Вы понимаете, всего лишь проявив любопытство, малыш получил в ответ такую яростную, неприкрытую агрессию! Вы видели Илидора в облике дракона? Такой бесконечно красивый, такой вдохновляющий, словно гора золотых монет, так и хочется дотронуться… Сейчас-то он редко принимает облик дракона, знаете, почему?
– Мимикрия! – изрекла Корза таким тоном, каким обвинитель произносит «Виновен!».
«Че-го?» – читалось на лице Ндара, а стражники на всякий случай стали дышать через раз: вдруг в Донкернасе все болеют этой самой мимикрией, и вот эти два эльфа теперь распространят заразу по Гимблу?
– Да, – Ахнир с благодарностью кивнул своей спутнице.
Почувствовав, что его наконец начали слушать внимательно, эльф принялся расхаживать туда-сюда – высоченный, изящный, как остроконечная башня Шарумара. Свою речь Ахнир теперь сопровождал скупыми драматическими жестами и, когда поднимал руку, рукав рубашки собирался красивыми складками, отчего создавалось ощущение, будто эльф не только произносит обличительную речь, но и одновременно позирует для портрета.
– Илидор мимикрирует, – повторил Ахнир. – То есть притворяется таким же, как те, кто его окружают, чтобы по возможности затеряться среди них, перестать притягивать к себе внимание, и, когда вы теряете бдительность, когда прекращаете неотрывно следить за ним, Илидор наконец приступает в воплощению своих омерзительных планов, ради которых всё и затевалось! Он лжет, запутывает и запугивает окружающих, при этом даже не произнося ни слова лжи! Это ли не подлинное драконье коварство? Притворяясь тем, кем он не является, Илидор идет еще дальше по этому пути, в конечном итоге заставляя вас поверить в то, чего не существует на самом деле! Делая вид, что рад услужить вам, притворяясь вашим послушным орудием, вашим другом и даже братом, он выгадывает для себя самое ценное: информацию и время! Вы теряете осторожность и заводите при нём разговоры о том, чем не следует делиться с посторонними. Пока вы расслаблены и не ощущаете подвоха, он собирает крохи данных и продвигается маленькими шажками вперед по своему собственному пути, он готовит площадку для своего торжественного взлёта, который станет вашим падением, ибо взбираться на эту площадку он будет по вашим костям и костям ваших детей! Это ли не подлинное змейство?
– Его особая способность, – подняла палец Корза.
– Да! – повысил голос Ахнир, обернувшись к ней, столь же резко развернулся обратно к Ндару и продолжал воодушевленно, словно не замечая, что во время его пламенной речи выражение лица советника сменилось с недоумевающе-встревоженного на раздраженно-досадливое: – Второй магический талант золотого дракона – способность лишить вас разума, ослепить, подтолкнуть к вере в то, чего вы желаете, но что невозможно на самом деле, в то, чего не может быть! И он пойдёт на самую гадкую низость, чтобы заставить вас поверить в то, во что вам хочется верить!
– Зачем вы пришли? – сухо перебил Ндар. – Зачем просили о встрече?
– С королём Югрунном Слышателем, – отчеканил Ахнир. – Лично!
– Король Югрунн Слышатель оказал вам исключительно большую честь, уже позволив пройти через врата Гимбла. И эта честь была вам оказана лишь оттого, что за вас отчаянно и долго просило эльфское посольство, а сами вы клялись, что обладаете крайне важной информацией о драконе. Как это было…
Ндар подвинул к себе лежащее на столе письмо. Написанное на тонкой рисовой бумаге, оно нещадно воняло чем-то сладким и цветочным. За прошедшие дни запах повыветрился, так что Ндар уже мог держать эту бумагу на столе и не заходиться кашлем всякий раз, когда брал её в руки.
– «Информация исключительной секретности, важная для здоровья и благополучия всего населения Гимбла и тех, кто за него ответственен» – ведь это вы написали? – советник ткнул в письмо пальцем. – Но вы не сообщили ничего внятного, вы только сотрясаете воздух громкими словами, смысл которых не испугает даже младенца!
– Мы пытаемся объяснить, что дракон опасен для Гимбла! – воскликнула Корза и в испуге обернулась: стражи за её спиной одновременно шагнули вперед, и это прозвучало, как начало горного обвала.
– Его слова и Слово, его действия, которые полностью согласуются с его словами и Словом – против ваших пустых обвинений? – Ндар покачал головой, не веря, что эльфы могли счесть гномов столь легковерными. – Вам лучше уйти. И, думаю, король Югрунн Слышатель, узнав о столь недостойной вашей хитрости, больше не будет благосклонен к просьбам эльфов из Донкернаса и, вероятно, сочтет правильным в резкой форме передать своё разочарование эльфскому послу.
Советник поднялся. Эльфы не двинулись с места.
– Знаете, – дрожащим от растерянности голосом проговорил Ахнир и стиснул пальцы, – мне кажется, вы чего-то не понимаете. Даже представить себе не можете, во что вы впутали всех жителей Гимбла, впустив к себе дракона! А вы подумали о том, как осложняете свои отношения с эльфскими доменами, укрывая сбежавшего преступника?
– Весьма удивительной, – сухо произнес Ндар, – считаю я столь очевидную подмену понятий. Илидор – не преступник, ибо не попрал никаких законов. Он даже ничего вам не должен, Талай, ибо между ним и вами не были заключены ни письменные договоры, ни устные соглашения. Зато вы против воли дракона удерживали его в Донкернасе! И это вас стоило бы обвинить в преступлении! Но вы как будто вовсе не видите в своем поведении ничего предосудительного, вместо этого вы обманом пробираетесь в Гимбл и произносите свои напыщенные речи так, словно Гимбл – часть Донкернаса, где всё подчинено вашему слову и вздорным желаниям! Поистине, после этого нам легко будет поверить в самые отвратительные истории про донкернасских эльфов!
