Охотница кое-что проверила сама. Подростки хорошо обращались с оружием, рука у них была твердая, зрение и глазомер заслуживали оценку «отлично». Одна проблема – оружие. Из охотничьего карабина в бою не так много настреляешь, особенно если стволы произведены сорок лет назад фирмой, не особенно котирующейся на оружейном рынке. К тому же подростки никогда не работали с оптическим прицелом, что существенно снижало их эффективность на дальних дистанциях. Их самих подобные «мелочи» совершенно не смущали. Стрелки жаждали отомстить бандитам, у каждого из них погибли родные; девочка, например, потеряла всю семью. Право мести святое. Асура не могла с этим спорить.

Охотница оглядела шеренгу. От вида этих горе-ополченцев хотелось плакать. Как можно вообще рассчитывать на что-то, ведя в бой этих неумех? Будь у хибо пара недель, интенсивные тренировки как-то сгладили бы шероховатости и привили бы фермерам основы тактики, но теперь даже смешно говорить об этом. Как сражались лесовики раньше, как «гоняли» бандитов, Асура не знала. Вероятно, когда пришлых было меньше, фермерам удавалось держать ситуацию под контролем. Теперь энтузиазма и желания отомстить мало.

Асура отвела взгляд. Теперь она рассматривала арсенал – все имеющееся у лесовиков оружие выложили рядами прямо на землю.

Этим врага можно уничтожить, лишь заставив его смеяться до потери пульса.

– Ясно, что тихо и незаметно вывести ваших людей из сарая не получится. Значит, будем действовать по-другому, – говорил Таг Ирган, расхаживая перед строем. – Кто забыл или не в курсе, повторяю. При помощи взрывчатки мы уничтожим транспорт бандитов, лишив их возможности передвигаться и использовать турельные орудия. Диверсия, разумеется, вызовет переполох в лагере. Противник захочет узнать, кто пожаловал к нему на огонек, и мы привлечем их внимание. На нашей стороне внезапность. Они не ожидают нападения, тем более, не считают угрозой вас. Поэтому – чем сильнее будет удар, тем лучше. Задачей группы Маира будет привлечь внимание мародеров. Они увидят вас, вы откроете беглый огонь. Его цель вывести противника из себя. Пусть злится, пусть лопается от ярости: Маир, ты должен вытащить из лагеря как можно больше боевиков. Вы заманите их в лес и уведете так далеко, как сумеете. Надеюсь на ваше знание местности – сделайте так, чтобы они заблудились. В бой вступайте только в крайнем случае, берегите людей и боеприпасы, держите дистанцию…

– Мы сделаем так, чтобы эти выродки больше из наших лесов не выбрались, – сказал Маир.

– Хорошо, – кивнул Ирган. – Но еще раз повторяю: никакого героизма. Вопросы?

– Нет, – ответил проводник.

Асура видела его горящие глаза и подрагивающие руки; фермер боялся и в то же время мечтал оказаться в бою. Охотница знала этот взгляд. Такой встречается у молодых солдат, которые видели гибель своих товарищей и целью жизни которых стало стремление отомстить. Утопить врага в крови.

Довольно опасный настрой. Из-за него можно потерять голову и не только в переносном смысле.

– Маир, выбор людей оставляю за тобой, ты лучше знаешь, кто на что способен, – сказал хибраниец.

– Мы решили, – отозвался тот, после чего шеренгу покинули четверо.

Асура увидела, что одним из добровольцев был тот самый старик.

– Осим лучше всех знает лесные тропы. Лучший следопыт, – пояснил проводник, понимая, что хибо заинтересовались его выбором.

Осим бросил на пришельцев настороженный взгляд, отвернулся и занял место в стороне, где группа стала готовиться к заданию. Лесовики разбирали свое оружие, проверяли ножи, топорики и лассо. Асура подумала, что так эти люди обычно собираются на охоту. Это было недалеко от истины. Если относиться к мародерам как к животным, пожалуй, дело пойдет. И все равно – пятеро против нескольких десятков. Перевес серьезный. Охотница была почти уверена, что никто из них не вернется.

Таг повернулся к поредевшей шеренге.

– Дандус, теперь ты и твои люди. Напоминаю. Ваша задача непосредственно вытаскивать людей. Расскажи, как ты понял свою роль.

Ирган повернулся к нему боком, словно интересуясь листвой на ближайшем дереве.

Фермер переглянулся с остальными, бросил почти испуганный взгляд на Асуру.

– Мы приводим в действие взрывчатку, которую заложим под генератор, находящийся в малом сарае. Тот, что рядом с домом. – От волнения лесовик глотал слова. – Цель акции усилить переполох. Если командир группировки не покажется снаружи главного здания… он сделает это после взрыва…

– Попроще, – сказал Таг. – Мы не на лекции. Проще, как понял. Ты молодец.

Дандус подтянул драные, покрытые коричневыми и зелеными пятнами штаны.

– После этого я должен угнать грузовик. Потом протаранить ворота большого сарая.

– Как ты заведешь его? – спросил штурмовик.

– Это машина моего кузена, которого убили мародеры, – покраснел фермер. – Я знаю способ.

– Верно.

– Как только ворота окажутся открыты, я велю заложникам забираться внутрь.

– Потом?

– Потом мы на всех парах мчим к расщелине, к хутору Упрана Димма.

– Твоя задача довезти людей до точки, сгрузить и отправить через туннель. Ломайте любое сопротивление, какое встретите. А потом будете вести и прикрывать гражданских. Грузовик, если все получится, даст вам фору. Противнику придется преследовать вас на своих двоих, когда я взорву БТРы. – Таг повернулся к Дандусу. – Убивайте без сожаления. Никаких шансов бандитам. Они могут умолять вас о пощаде, говорить о семьях, давить на жалость, что, дескать, вы не способны на такое. Неважно. Все равно убивайте.

Дандус облизнул губы. Еще несколько дней назад он был простым фермером, теперь профессиональный головорез учил его своему ремеслу. Асура мысленно поставила лесовику плюс: он хорошо держался, учитывая, какая сложная задача на него возложена.

– В сторону, будьте готовы, – сказал Таг.

Дандус и четыре лесовика, самые, на взгляд фермера, боеспособные, отошли в сторону; никто ничего не говорил, не смеялся и откровенно не трусил. Асуре нравилась деловая атмосфера, царившая на стоянке. Обычно гражданские, вне зависимости от пола и возраста, одна сплошная головная боль. Они боятся, они впадают в истерики, они задают миллионы вопросов. А еще они не в состоянии о себе позаботиться. Многих даже перспектива скорой смерти не заставит изменить своей привычке доверять сильным и плестись за лидером, слагая с себя ответственность.

Асура подумала о женщинах и детях у Мертвого Дерева. Их пришлось оставить там, хибо не видели иного выхода. Если все получится, за ними вернутся, если нет, им придется положиться на собственные силы и выбирать свою дорогу. Ничего конкретного наемники предложить им не могли. Изиана не их мир. Был призрачный шанс отыскать эмадинскую администрацию, чтобы попросить помощи у нее, однако все крупные поселения, где можно было встретить представителей метрополии, находились далеко на юге.

Иными словами, спасая одних, хибо жертвовали другими. Асура даже представить не могла себе, с каким чувством женщины и дети провожали своих уцелевших после бойни отцов, братьев и сыновей. Семьи распадались вновь и, вероятно, навсегда. Хорошо, думала охотница, что она не застала эту сцену. Зато все видел Маир, ведь именно он пришел и увел в никуда эти пятнадцать душ.

Охотница взяла винтовку и положила себе на колени. Скоро рассвет. Лучше поспешить. Как только Таг закончит инструктаж, группам надо будет выдвигаться. Атаковать решили на рассвете, когда противник наиболее расслаблен и невнимателен. Самое удачное время для того, чтобы ошеломить его и выиграть время в суматохе.

– Остались снайперы, – сказал Таг Ирган, поворачиваясь к Асуре.

В шеренге по-прежнему стояли Логотт и три подростка, те самые лучшие стрелки. Охотница закинула винтовку за спину, подошла.

– Все трое со мной. Будете делать только то, что я говорю. Затаиться – значит умереть, перестать существовать. Сменить позицию – делать быстро и бесшумно. Стрелять – точно, наверняка. Словно каждый патрон – последний. – Она встретилась взглядом с единственной девочкой в отряде. Та не отвернулась. Асура заметила ее страх. Что ж, страх – это хорошо. Лишь бы он не стал слишком сильным, заставив делать глупости. – Наша задача уничтожить как можно больше бандитов, обеспечивая огневое прикрытие Иргану.