На несколько мгновений Глеш зажмурился, вцепившись обеими руками в край столешницы. Приступ паники прошел, скованность в груди пропала, болезненная дрожь исчезла. Дэррн выпрямился, чувствуя себя несравнимо лучше.

Повернув голову, Архонт посмотрел на таймер, светящийся символами на стене. Шаари ждут на Тесфаре, безжизненной луне Клебры, и с момента последнего сеанса связи прошло семь часов.

Пора было что-то решать.

Его взгляд метнулся к аптечке, где лежало еще кое-что. Ручной диагностический сканер. Поколебавшись, Глеш взял его, повертел, рассматривая. С помощью этой штуковины можно было вполне точно поставить диагноз без участия врачей.

Включив прибор, Архонт провел им перед своей грудью, вверх и вниз, повторив это несколько раз. Компьютер анализировал полученные данные секунд десять, а потом развернул голограмму, демонстрирующую модель грудной клетки Архонта.

«Я знал, что это не просто усталость и страх. Интересно, каковы у меня шансы увидеть конец всей заварухи?»

Это было даже забавно. Только сейчас он отважился посмотреть правде в глаза и увидел, что предчувствия не обманывали его. Сердце на голограмме выглядело, прямо скажем, неважно. Глеш давным-давно не обращался к врачам, и не только потому, что не любил их, но и просто по причине, что до недавнего времени ничто не давало ему повода подозревать болезнь.

Однако, как говорят люди, сколько веревочке ни виться… Да-а, выглядело все весьма скверно.

«Я могу умереть в любой момент…»

При помощи сканера Архонт взял у себя кровь, чтобы проанализировать ее состав, и прибор выдал заключение, что уровень специфических энзим, говорящих о серьезных патологических изменениях сердца, чрезвычайно велик.

«Вот о чем были мои сны, мой тело знало уже давно, в отличие от меня. Нет никакой мистики — подсознание просто пыталось достучаться до моего разума, а я не хотел понимать…»

Глеш отложил сканер. Он был спокоен. Когда все встало на свои места, дэррн окончательно избавился от сомнений в том, верный ли путь выбрал. Что может ему сделать Шогг? Спикер напуган — иначе не стал бы так откровенно терять голову. Все ли Архонты поддерживают его? Сейчас нет возможности узнать, да и неважно. Дэррн лишь надеялся, что у них хватит ума не дать Шоггу распоясаться в критический момент. И, тем самым, подарить время восставшим.

Время на исходе. В воздухе пахнет кровью.

Глеш очнулся и вновь посмотрел на таймер, словно тот уже был запрограммирован отсчитывать время до момента, когда Рашдан отправится в небытие.

Дэррн быстро подошел к терминалу и сел в кресло перед ним. Защищенная гиперпространственная линия откликнулась зеленой вспышкой голо-аватара.

— Тирна?

— Слушаю, хозяин, — ответила шаари.

Глеш по голосу старался определить, о чем она думает.

— Вот мой приказ. Ваша группа возвращается на Рашдан.

— Мы не преследуем Фаннура Грифа?

— Возвращайтесь домой, но не в Цитадель, — проигнорировал ее вопрос Архонт. — Передаю координаты. Когда прибудете на место, по этому коду вызовите Понзеса Хауша. Он прилетит к вам.

— Так точно, поняла.

— Повторите, Коракс.

«Призрак» повторила слово в слово.

— Никто не должен знать, что ваши скоггеры проходят через Врата, — сказал Глеш, на секунду задумавшись. — Используйте стелс-режим и направленный генератор помех. Вы должны пройти в Урробарк незамеченными. Как поняли, Коракс?

— Поняла, хозяин. Но… простите, нам не совсем ясно содержание приказа.

— Обо всем узнаете на встрече с наставником, — ответил Архонт. — Есть еще вопросы?

— Нет, хозяин.

«Не называй меня так больше».

Он не мог сказать это шаари. Те подумали бы, что великий и ужасный Архонт Глеш сошел с ума.

— В случае изменения обстановки связывайтесь со мной немедленно.

Тонорим ХофСэм — так звали молодого лакишского генерала, ставшего гвоздем сегодняшней программы. Советник Виида представил его присутствующим с такой гордостью, словно это была его заслуга в том, что таглианец в свои годы дослужился до подобных высот.

— У многих, вероятно, возник вопрос, по какой причине я остановил выбор на Тонориме, — сказал Валак Виида, обращаясь к хибранийцам и шаари. — Видите ли, на офицерских должностях у нас традиционно служат представители старой аристократии. Лакишу снизу трудно пробить социальный ценз, однако некоторым это все-таки удается. Теоретически шанс есть у всякого амбициозного солдата, обладающего нужными задатками и запасом упорства. Одного такого вы видите перед собой, господа. Тонорим по рождению не принадлежит к правящему классу, он всего добился сам. Он талантливый тактик и стратег, он мыслит нестандартно. Он умен и умеет быстро принимать правильные решения. И его методы, что очень важно в нашей ситуации, часто сильно отличаются от общепринятых. — Глава Высшего Совета Таглианы оглядел неподвижно сидящих вокруг стола участников совещания. На миг его взгляд задержался на Фаннуре Грифе. Шаари обладал потрясающей способностью отсутствовать, даже находясь в обществе других. И здесь, на глазах многих, он словно становился невидимкой. — Не мне вам говорить, господа, что предстоящая операция не из разряда стандартных. Поэтому я и выбрал «свежую кровь», генерала, который не будет связывать себя догмами классической военной доктрины…

В этом месте руку поднял Ален Джер.

— Тут хотелось бы подробнее, Советник.

Тонорим поднял бровь и в ожидании посмотрел на Вииду, тот продолжил:

— Она несколько… закоснела. Лакиши воюют большими армиями и соединениями. Мы привыкли добиваться победы грубой силой и численностью. Отдельно взятый солдат ничего не значит и от него не ждут эффективных действий. Армия Таглианы — это коллективизм, в котором не поощряется инициатива… — Виида закусил губу и в свою очередь бросил взгляд на молодого генерала.

Тот кинул, воспользовавшись шансом, наконец, вставить слово. Чувствовалось, что его первоначальное смущение тает. Амбициозный вояка из таглианских низов — персона, нетрудно догадаться, в высших военных кругах не очень популярная — кашлянул и машинально выгнул спину, хотя, казалось, еще немного, и она просто переломится назад.

Весь он, снизу доверху, был точно натянутая струна. Признак не только хорошего военного воспитания, но и высочайшей внутренней самодисциплины.

Фаннуру это импонировало.

— Для начала, я хотел бы сказать все присутствующим спасибо за проявленный такт и внимание. А так же поблагодарить Советника Вииду за добрые слова. Однако… я хотел бы, чтобы обо мне судили по моим делам, а не рекомендациям и мундиру… Мне поручили взять на себя командование всеми боевыми соединениями проекта. Я горд оказанной честью. Я не подведу вас, господа.

Фаннур Гриф каждый день делал для себя открытия. Это было одно из них. Во время своих скитаний по Галактике он видел множество похожих существ и некоторых даже ликвидировал по приказу хозяев, но этот лакиш казался чем-то особенным.

Тонорим не внушал шаари отвращения, как другие таглианцы. В нем было что-то, чему доверился бы, наверное, и Гриф. Может, харизма. Вероятно, благодаря ей — не в последнюю очередь — таглианец и смог протоптать себе путь на вершину.

«Призрак» мог улавливать эмоции хибранийцев, несмотря на их умение скрывать свою жизнь под броней и шлемами с опущенными забралами. Сейчас они внимательно слушали Тонорима, чего никогда не было с другими офицерами, которые раньше выступали здесь.

ХофСэм кашлянул еще раз.

— Суть в том, что традиционно лакиши смотрят на тайные операции и действия малых групп с недоверием. Для генералов старой закваски если армия это не огромная орда, наступающая по равнине всей массой, то вообще ничто. Они лучше откажутся от битвы, чем станут работать с чем-то, что меньше дивизии. — Тонорим явно гордимся собой и своими гибкими взглядами. По мнению Грифа это выглядело глупо — он просто открывал Галактику. — Я думаю по-другому. Таглиана слишком замкнулась. Мы не видим дальше собственного носа и не развиваемся. Другие народы для нас дикари, у которых мы якобы ничему не можем научиться. Но с таким отношением не построить Великое Будущее, верно? Я не политик — солдат. Могу судить лишь в той области, где служу родному миру.