– Тут что-то было закопано, а потом извлечено обратно. Эти пеньки – остатки свай, на которых держалось строение. А одна из этих штуковин располагалась впритык к ней, другая чуть дальше, – сказал шаари.

– Вывод? – склонила голову Тирна.

– Больше всего это напоминает… – Тобб задумался.

– Баллон.

Двое «призраков» повернулись к третьему – Иссе.

– Ну, я предположила. Смотрите – узкие и длинные предметы. Скорее всего, это баллоны, которые используются на кораблях, чтобы держать кислород в сжатом виде. Для кислорода в атомарном состоянии применяют другие контейнеры, более сложной конструкции.

– Зачем же они тут?

– В них что-то было, – сказала Исса и отошла на несколько метров в сторону. – А вот здесь отверстия в земле, узкие и тоже глубокие, по три. И здесь. – Шаари сделала еще несколько шагов. Указывая на местоположение странных отметин, она сделала полный круг. – И здесь.

Тирна пробовала выстроить из новых сведений нечто, что можно было бы описать логически.

Закопанные под «хижиной» баллоны с кислородом. Бой. Странные отверстия по кругу. Пожар, явно указывающий на то, что кому-то требовалось срочно замести следы.

Возможно, сражение развернулось, когда башнаги поняли, что их вождей загнали в ловушку. Лакиши одолели туземцев и сожгли тут все, забрав останки своих убитых. Трупы башнагов забрали свои.

Что это дает?

Ничего, если говорить о шаари. Какая роль им выпала во всем этом? Куда «призраки» исчезли в итоге? Понзес говорил, что, вероятно, они попали в плен к лакишам. Тирне это казалось нелепицей. Но с другой стороны, полностью отрицать такую версию она не могла.

– Не кислород. – Голос Тобба Галлейна вывел Коракс из задумчивости. – Газ.

Шаари смотрели на него, ожидая пояснений.

– Зачем кислород? Для чего? Лакиши закопали тут баллоны с газом, чтобы уничтожить башнагов. Вожди входят внутрь – вожди мертвы. Туземцы в ярости, следует битва…

Тирна прервала его жестом руки.

– Для чего в таком случае таглианцам мы?

– А…

– И нет смысла вступать в схватку с аборигенами, когда можно спокойно наблюдать за всем со стороны, – поддержала Тирну Исса.

– Верно, – протянул, подумав, Тобб. – Тогда…

– Газ предназначался шаари, – первой высказала пришедшую всем троим в голову мысль Тирна. – Он не позволил им убить себя, значит, был сильнодействующим.

– А башнагские вожди?

– Думаю, наши братья справились с задачей, – сказала девушка. – А лакиши убили двух флее[433] одним выстрелом.

– Хитрые ублюдки… – проворчал Тобб, мысленно строя планы мести. – Им это сойдет с рук?

– Я должна поговорить с Глешем, – помолчав, сообщила Тирна, отходя в сторону, к деревьям. Заодно ей нужно было взглянуть на сцену с определенной дистанции. Сделав остановку под раскидистой кроной, шаари огляделась. Где она устроила бы наблюдательный пункт, если бы была охотником? Где-то здесь, наверху.

«Кому под силу провернуть подобную операцию? Самим лакишам – вряд ли. Значит, у них действительно имелись помощники. Наемников много. Какие?»

Связь долго не устанавливалась – джунгли фонили слишком сильно. Тирна потратила почти полчаса на то, чтобы связать себя и Архонта тонкой хрупкой ниточкой гиперсвязи. Она рассказала о результатах исследования, добавив от себя очевидные, казалось, выводы.

Тирна сидела на ветке дерева. Кругом раздавался тихий перестук падающих на листья капель воды.

– Что мы должны делать дальше?

Глеш молчал.

– Если наши братья до сих пор на Клебре, мы можем найти и освободить их, – сказала Тирна, сымпровизировав.

– Не думаю…

– Понзес сказал нам, что они должны были связаться с лакишами-военными с главной базы Экспедиционного Корпуса. Мы могли бы наведаться туда. Узнать.

– Шансов мало. Если Фаннур, Миа и Кервол у них, то лакиши успели перевезти пленных далеко от Клебры, – ответил дэррн. – Может, на другой конец Галактики.

– Но это все же зацепка… Командующий базой – адмирал ГанГи – может знать, – сказала Тирна. – Хозяин, я думаю, что и одна бы смогла добраться до него и заставить говорить. Прикажите!

Глеш снова выдержал долгую, поразившую Тирну паузу. Архонт сомневается? Откуда в нем такая неуверенность? Для шаари он всегда был сверхсуществом, никогда не испытывающим сомнений в том, какие решения принимает.

Потрясенная Тирна даже не сразу расслышала ответ.

– Повторите, хозяин. Помехи!

– Разрешаю проникнуть на таглианскую базу. Отыщите адмирала, вытяните из него любые сведения.

– А потом?

– Ликвидируйте. Пускай это будет небольшим уроком для наших нерадивых союзников, – сказал Глеш.

Тирна ощутила прилив знакомой волны. Возбуждение и охотничий азарт, помноженные на осознание правильности своих действий. Приказ на ликвидацию – то, чем шаари живет, исполняя собственное Предназначение и стремясь к Великой Пустоте…

Собственный энтузиазм беспокоил Тирну.

«Я рассуждаю так, словно не участвую в заговоре. Словно я обычная кукла, созданная исполнять приказы хозяев… Что со мной? Разве я не прозрела?»

Глеш и Цитадель все еще имеют слишком сильную власть над ней – в этом суть. Годами она училась подчинению, оттачивая не только боевые навыки, но и работая над выхолащиванием собственной личности. Подавляла волю, вычищала страхи и сомнения. Вбивала себе в голову ложь Хэтар и сторонилась Хаоса. Нескольких недель явно недостаточно, чтобы освободиться от старых привычек. Наставники правы – обычный человек слаб, он живет эмоциями и лишь иногда – разумом. «Призраки» не такие. Их ум холоден, а сердце лишено жалости. Шаари не нужны иллюзии, которыми утешаются остальные. Они видят Цель.

Тирна вообразила жестокое лицо Глеша. Дэррн беспощадно искоренял ересь и преподавал отступникам суровые уроки послушания.

«Может ли быть целью Пустота? Там, куда мы идем, якобы следуя Предназначению, нет ничего…»

Эта мысль в какой-то момент вселила в Тирну настоящую панику. Шаари отчаянно искала мотивацию. Если ей суждено бросить все, измениться, то в какие новые координаты она себя впишет? А другие?

Фаннур говорил о выборе, но эта идея не была понятна людям, которых сделали живыми машинами для убийства. Рама Тоос стал предателем потому, что захотел жить как все: иметь семью, детей. Окружить себя ничего не значащими вещами, не имеющими смысла. Стал ли он счастлив в своей норке, где прятался, словно жалкий мован[434]?

«Стал, – подумала Тирна, – он сражался за свое счастье и умер за него».

Смутно, но шаари начинала понимать, что это значит. В ней что-то менялось, падали во мраке незримые стены, и разрушения причиняли боль. Коракс потеряла всегдашнее спокойствие, даже медитация не помогала. Она чувствовала себя щепкой, попавшей в бурный поток, – ни остановиться, ни зацепиться за что-нибудь. Единственно и остается нестись по течению.

А еще Тирна боялась, боялась теперь почти всегда. Главным образом, себя саму и того, что в критический момент способна потерять контроль над собой и совершить ошибку.

Шаари заставила себя вернуться к Иссе и Тоббу.

– Идем на главную базу. – Она развернула из коммуникатора голографическую схему-карту. – Глеш санкционировал допрос адмирала Ресела ГанГи. С последующей ликвидацией. – Протокольный тон придавал ей самой необходимую уверенность. Пока делалась работа, был смысл в этом расшатанном бытии.

Тирне не терпелось теперь очутиться на таглианской территории и стать мечом карающим. Теперь ее клинок не принесет успокоение, но свершит месть. Горе тому, кто встанет у нее на пути.

И еще она очень хотела отыскать Фаннура и задать ему все те вопросы, которые не могла адресовать больше никому.

– Нам придется вернуться на скоггеры и сесть поближе к базе, – сказала Исса, – до нее сорок пять километров. Мы не дойдем по джунглям.

Такой маневр был рискованным – пространство вокруг базы наверняка тщательно охранялось и прочесывалось сканерами, но иного выхода Тирна не видела. Вопреки утверждению Нувы, шаари вполне способен совершить сорокапятикилометровый марафон по густому лесу, но остается вопрос о возможном спешном отходе. Бежать обратно тем же путем с погоней на плечах затруднительно, особенно когда это целая армия.