Верджи сделала глоток и вернула флягу. Ивар тоже приложился.

– Как думаешь, нас скоро атакуют? – спросила Верджи.

– Пока все тихо, – отозвался центурион. – Может быть, нас тут не будут трогать еще сутки. А может быть, через час тут начнется ад. Все зависит от того, когда вон та штука вступит в бой.

Он махнул рукой в сторону серого бетонного куба. Краны-антигравы уже исчезли. Да и сам куб как будто исчез. На его месте появилось что-то похожее на конус голубого тумана – куб закрыли маскировочной сетью, но из-за большого объема не удалось добиться полной невидимости.

– Что это? – почему-то шепотом спросила Верджи.

– Учебная боевая станция.

– Что? – Верджи не поверила своим ушам.

– Там внутри боевая станция, – повторил центурион. – Не летающая, конечно, а действующий макет для тестирования оружия. Так вот… оружие на ней настоящее. И плазменные пушки, и лазерные. Своими орудиями эта штука может прикрыть не только Норик, но и весь район практически до самого побережья. Сами понимаете, по мелким целям она стрелять не будет. Но планетолеты и десантные посудины может сбивать за милую душу. Как только она нащупает подходящую цель и плюнет в первый раз, ее постараются уничтожить. Слева и справа от нас зенитки-автоматы, они прикроют станцию с воздуха. А вот от десанта противника станцию будем защищать мы.

– Дерьмо! – сказала Ви-псих.

– Впереди первая линия обороны – легкие роботы-автоматы, велиты то есть. Они встретят атакующих, но их хватит максимум на полчаса боя. Не думаю, что тех, кто затеял вторжение, остановят велиты. Так что лучше рассчитывать, что они продержатся десять минут, это куда реальнее.

– Потом пойдут гастаты и принципы? – хмыкнула Верджи. Она кое-что слышал про римскую тактику.

– Нет. В нашем случае ни гастатов, ни принципов нет. Потом сразу триарии. То есть мы и эти мальчишки с боевыми роботами.

Уже стемнело. Тем более эффектно смотрелась струя белого огня, что ударила из бетонного куба в низко висящие облака. Потом снова и снова. Через минуту станция извергала огонь непрерывно. В ответ – ничего. Ви и Верджи вместе с центурионом смотрели в небо, не мигая, до рези в глазах. Столбцы значков, бегущие справа на прозрачном щитке шлема, сообщали, что противника рядом нет. Складывалось впечатление, что станция проводит учебные стрельбы.

– Цели далеко. Пока, – выдохнул наконец Ивар.

– Надолго ее хватит? – спросила Ви.

– Боеприпасов и плазмы? Думаю, лет на пять. Бьют по планетолетам, – пояснил центурион. – Сейчас посыплются.

И в самом деле, там и здесь в небе вспыхивали огни – будто где-то очень высоко, за облаками, вопреки природным законам бушевала гроза. А потом из облаков стали падать черные и чадящие обломки, похожие на мертвых птиц. Они падали далеко от их позиций, один угодил прямехонько в белую виллу, и она исчезла, только серое облако дыма вспухло там, где мгновение назад красовалось нарядное здание.

– Э-эх, что творят-то! Мне на такую виллу за всю жизнь не заработать, – вздохнула Ви.

Командный пункт, госпиталь и укрытие устроили в огромной полой трубе гравигенератора. Трубу двенадцать часов назад привезли из Норика и положили в один из окопов. Прочность корпуса и его теплоизоляция гарантировали защиту от плазменных зарядов, стеклоброня защищала от лазеров. Труба была метра четыре в диаметре, длиной – метров пятьдесят. Межэтажные люки, приваренные с двух сторон, служили дверьми. Кто-то догадался навесить их по две штуки с каждой стороны.

Центурион Ивар, побывавший в командном пункте, был не в восторге.

– Если что, девчонки, меня туда не надо перемещать. Эта труба как большая ловушка. Если двери заклинит, все, кто внутри, сдохнут за несколько часов. Потому что вентиляции в гравигенераторах не бывает. Есть система охлаждения, а вентиляции нет.

– Но для этого надо, чтобы двери заварило плазмой с двух сторон.

– А ты думаешь, это сложно сделать? Как только они поймут, находится командный пункт где, именно так и поступят. Предпочитаю смерть на свежем воздухе. Кстати, не хотите перекусить?

– Пищевые таблетки? – презрительно фыркнула Ви. – У нас их навалом.

– Ну да! Как же! Копченый окорок и бутылка фалерна. Ну так как?

– Нельзя отказываться, когда центурион угощает! – хмыкнула Ви.

Ответный удар не заставил себя ждать. Планетолеты колесничих выныривали один за другим из низко висящих облаков, мгновенные белые вспышки – и окруженные садами виллы превращались одна за другой в огненные шары. Пламя плясало окрест, пожирая дома и деревья. Зенитки лупили в ответ прямо в облака. Станция, выдвинув на подвесных турелях несколько плазменных пушек, добавила огоньку от себя. Роботы-триарии имели при себе по две ракеты-веспы, но тратить их на сомнительные цели пока не собирались. Умные машины ожидали более подходящие цели.

Верджи включила защиту брони на максимум. На лицевом щитке плясали столбики цифр – она не всматривалась. Приказ прежний – оборонять подходы к боевой станции от пехоты противника. Но противник, тот, с которым можно было сладить при помощи ручного оружия, пока не появлялся. Ви попыталась уснуть, свернувшись на дне окопа.

– Во сне лучше всего пережидать обстрел, – заверила она.

Верджи улеглась рядом. Судя по тому, как вздрагивала земля, автоматические зенитки били по спускающимся на планету десантным ботам не переставая. Задача пушек-автоматов проста: расстрелять блок снарядов по вражеской цели и переместиться. Осуществить дозарядку и снова открыть огонь. Потом теоретически они должны занять новые позиции и подать сигнал на перезарядку. Но обычно их уничтожают прежде.

Верджи закрыла глаза. Как ей показалось – на минутку.

– Всем укрыться в трубе! Немедленно! – тут же прозвучал в шлемофоне приказ.

Ви-псих и Верджи побежали, пригибаясь, по окопу. На своих постах остались только четыре триария. Роботы попросту зароются в землю, выставив термоустойчивые датчики. Даже для их корпуса из аморфной стали попадание плазменной гранаты смертельно. А вот сменными датчиками можно пожертвовать.

Девчонки заскочили в трубу гравигенератора последними. Рудгер запер за ними импровизированные двери. Верджи огляделась: наемники и ополченцы вперемешку сидели на полу. На обзорных экранах вспыхивали белые разрывы и один за другим исчезали нарядные домики и сады. Ивар, несмотря на прежние заверения, находился тут же. Старый служака каким-то образом сумел не только опередить девчонок, но и прихватить с собой окорок и бутылку.

– Если что, вырежем двери плазмой, – шепнул он.

Верджи опустилась на пол, Ви-псих подле нее. Рудгер остался стоять у дверей.

– Как ты думаешь, ядерными не будут бить? – спросила Верджи.

– Откуда мне знать? – огрызнулась Ви.

По тому как стала подниматься температура в трубе, было ясно, что колесничие не жалеют плазменных зарядов. И это несмотря на теплозащиту гравигенератора! Один из экранов все время барахлил – то вспыхивал ослепительно белым, то становился черным и безжизненным.

Верджи обхватила колени руками, опустила голову. Ее вдруг потянуло в сон, тело сделалось вялым. Пот катился по спине, по лицу: охладители брони не справлялись.

– Нас тут зажарят, – пробормотала Верджи.

– Сейчас закончат, – заверила ее Ви. – Их преимущество в быстроте. Они не будут долго возюкаться. Немного постреляют и пойдут на прорыв! Помнят – наш флот их размажет на орбите, если они не сумеют высадиться.

– Один из роботов вышел из строя, прямое попадание… – донесся будто издалека голос связиста.

– Обстрел кончился, но снаружи температура свыше ста градусов. Броня долго не выдержит, – сообщил лейтенант наемников.

– Включить пенотушители.

Как предусмотрительно! Подвезти из Норика пожарные цистерны. Они стояли тут же в трубе, и, как только обстрел прекратился, их выкатили наружу, принялись поливать траншеи возле выходов. За пару минут, пока двери были открыты, волна жара хлынула в трубу. Сделалось совершенно невыносимо.