Становилось холодно, при дыхании изо рта шел пар. Хватит бессмысленной возни, на часах половина первого ночи, надо ложиться спать. А уж завтра в главную контору «Майбах» полетит возмущенная телеграмма.

Неожиданно выяснилось, что мадемуазель Чорваш полуночничает не в одиночестве – послышался стук конских копыт, со стороны Страсбурга приближался экипаж. Остается понадеяться на отзывчивость поздних путников – нет ничего сложного в том, чтобы отбуксировать автомобиль в расположенную совсем невдалеке деревушку Окфельден. В конце концов Ева может заплатить!

– Господа, остановитесь! – Евангелина замахала руками, но возница, управлявший впряженными в старомодный дилижанс лошадьми, будто ничего и не заметил. – Пожалуйста! Мне нужна помощь!

Следовавшая за дилижансом пролетка с поднятым верхом также проследовала мимо, лошадки шли размеренной рысью. Не заметить Еву кучера не могли – оставленный на поднятом капоте авто фонарь светил ярко, отбрасывая золотисто-белые лучи на темный гравий дороги.

Ладони снова чуть кольнуло, точно так же, как днем, но сейчас девушка не обратила на это никакого внимания – других забот хватает!

– Ублюдки, – констатировала Евангелина, глядя вслед скрывающимся за поворотом экипажам. – Прав был Ницше: надеяться следует только на себя!

Фонарик переместился в кабину, боковые стенки капота вернулись в исходное положение и были закреплены ключиком с пятиугольным вырезом. Ева села за руль, захлопнула дверцу и, отлично сознавая всю безнадежность такого действия, снова попыталась завести мотор. Разумеется, ничего не произошло – «Майбах» даже не чихнул.

Отважная путешественница разозлилась всерьез, хотя и понимала, что положение вовсе не является отчаянным, – подумаешь какая трудность, переночевать на дороге в полусотне километров от одного из самых крупных городов Европы! Это не монгольская пустыня и не ледяные поля Антарктики, где действительно неоткуда ждать помощи.

Волна «волшебства» нахлынула внезапно – так бывало и раньше, в подобных случаях необычные способности Евы проявлялись особенно ярко, достаточно вспомнить историю в Дубровнике: ощущение жара, цветные пятна перед глазами, тело наполняется незнамо откуда взявшейся энергией, которую следует побыстрее выплеснуть, иначе потом придется несколько дней валяться в постели с высоким кровяным давлением и головными болями…

Евангелина сосредоточилась, загадала одно-единственное желание и повела ладонями, будто стряхивая с кончиков пальцев накопившуюся силу. Автомобиль на несколько мгновений окутался сетью бело-голубых искорок-молний, а спустя еще секунду двигатель фыркнул и уверенно загудел, выйдя на привычные обороты. Судя по звуку, никаких сбоев в работе мотора не было.

– Ну надо же, – выдохнула Ева. – Получилось! Святая Терезия, получилось! Немыслимо! Ай да я!

…В любой сказке любого народа мира «исполнение желаний» было краеугольным камнем и первоосновой волшебства. Что делают джинны в «Тысяче и одной ночи»? Снежная королева у Ганса Христиана Андерсена? Добрая крестная Золушки? Правильно, они тем или иным способом выполняют просьбы других персонажей сказки, которые сами магией (или что оно такое?) не владеют. Ну а если ты не в состоянии реализовать даже собственное желание, значит, никакой ты не волшебник – это умозаключение Евангелину расстраивало больше всего, поскольку хотелось верить: я способна достичь очень и очень многого!

«Волны», подобные сегодняшней, приходили редко и были слабенькими, достаточными лишь для простеньких фокусов. Обычно энергия копилась за длительный срок не меньше трех-четырех месяцев и Ева, не найдя ей применения, выбрасывала собранную мощь в пустоту – безусловно, она пыталась «превратить» сливу в вишню или кошку в собаку, направляя на избранный объект поток загадочной силы, но исход всегда был одинаковым. Слива оставалась сливой, а взъерошенная кошка садовника с надрывным мявом убегала и не показывалась в доме больше недели. Последнее, кстати, означало то, что животное на уровне инстинкта понимало, насколько зловещий эксперимент собиралась провести Ева, и пряталось от греха подальше.

Случай в Дубровнике дал Евангелине понять, что не все потеряно – разгон облаков в классическом стиле барона Мюнхгаузена занял меньше минуты: «поток» был направлен на грозовую тучу, пришедшую со стороны Адриатики, и, как ни странно, облака рассеялись. Ни до, ни после памятного пикника, настоящие «желания» не исполнялись. И вот, извольте видеть, «волшебство» неожиданно заработало…

Как и почему – ответить было невозможно. Однако Ева, давно научившаяся разбираться в своих ощущениях, отметила, что «волна» пришла внезапно и была как будто направленной, наведенной. Евангелина оказалась сосудом, который некто наполнил горячей ярко-оранжевой субстанцией (именно с этим цветом она ассоциировала подаренную кем-то энергию), – расскажи такое любому из профессоров-физиологов, изучающих электрические явления в сердце или мозге человека, светилам любого университета Европы, хоть в Лондоне, хоть в Петербурге, поднимут на смех и выгонят взашей. За мистические настроения, недостойные века безумных скоростей и научных прорывов.

Не слишком ли много странностей за одни сутки? Впрочем, подумать над случившимся можно потом, в более спокойной обстановке, а теперь…

Вспыхнули три зеркальные фары, прямые лучи света вспороли сине-черный бархат ночи, массивный «Winton» уверенно двинулся вперед, выехал на середину дороги и, поскрипывая дутыми шинами, продолжил путь на запад. Мотор Майбаха снова работал, как лучшие швейцарские часы, – его тихое урчание успокаивало и давало уверенность в том, что любые недоразумения преходящи, а трудности преодолимы. Пусть даже с помощью волшебства – в этот малозначительный факт газетчиков можно не посвящать, он останется личной тайной Евангелины Чорваш. Одно неприятно: эта тайна будет считаться неприличной и вызывающей смешки, словно дурная болезнь.

Они ничего не понимают, эти болваны! Волшебство существует!

На западном склоне гряды Вож-дю-Нор простирались частные сельскохозяйственные угодья – распаханные поля, разделенные жиденькими плетеными изгородями, встречались узкие перелески и рощи, кажущиеся пятнами сплошной черноты. Нигде не видно ни единого огонька, глушь и захолустье. Если верить карте и непременному указателю на деревянном столбе, до Фальсбурга осталось не больше пятнадцати километров, потом еще двенадцать до пограничного Саарбурга. В любом из этих городишек можно найти отель – не самый удобный, но все-таки…

В любом случае придется ждать до утра, ночами через рубежи Германии и Франции не пропускают, таможенные чиновники ночами отдыхают. Пропускной пункт открывается в шесть пополуночи, значит, можно будет ненадолго прикорнуть хотя бы в автомобиле, если все места в гостиницах заняты…

Итак, главной целью является Саарбург. В лучшем случае сорок минут, в худшем – час с небольшим. Тем более что дорога тут наезженная, гравийное покрытие сменилось твердой, высохшей под весенним солнцем глиной. Авто идет ровно и практически бесшумно.

– Эт-то что еще такое?

Впереди у обочины стоял знакомый дилижанс, чуть поодаль – коляска. Рядом люди, причем много, около дюжины мужчин. У некоторых в руках оружие, винтовки и револьверы. Охотники? Чепуха, кто же охотится ночами, тем более с револьверами?! Бандиты? Неправдоподобно, но вполне возможно, тем более что на днях в прессе были статьи о каких-то сумасшедших, ограбивших монастырь не то в Рейнланде, не то в Гессен-Нассау! А ведь это совсем неподалеку…

Тормозить и разворачиваться поздно, выход один – на полной скорости проскочить мимо! Рычаг газа вниз до упора!

Неизвестные резко обернулись на свет фар – не ожидали, что ли? Значит, это не засада? Да какая разница – вперед, и чем быстрее, тем лучше! Встреча с толпой вооруженных мужиков на ночной дороге в любом случае не сулит мирным проезжающим ничего хорошего!