…Евангелина никогда не ощутила грозного взгляда классной дамы и не была оставлена без ужина только за то, что капнула чернилами на крахмальный передник, положенный всякой институтке. Образование она получила домашнее, у отца хватало денег для того, чтобы музыку Еве преподавал Бела Барток, а философию Дёрдь Лукач, а кроме того – какое же образование без путешествий? Настоящих путешествий, а не поездок в Вену или на морские курорты Далмации! Южно-африканский союз, Родезия, Индия, Северо-Американские штаты, Египет, Россия, Австралия, даже Япония – к своему совершеннолетию Евангелина посетила все материки, побывала в большинстве самых блестящих столиц мира и научилась быть самостоятельной – куда самостоятельнее многих нынешних мужчин! И это в весьма консервативной Австро-Венгерской империи, где подобные выкрутасы не поощрялись – кайзер Франц-Иосиф славился редким консерватизмом и открыто именовал свою персону «последним монархом старой школы». Достаточно упомянуть о том, что престарелый император запретил проводить во дворец телефонную линию, никогда не ездил на автомобиле и весьма настороженно относился к электричеству – многие дворяне следовали примеру монарха…

Однако чопорная Вена была далеко, а Будапешт слыл городом вольнодумным – Венгерское королевство пользовалось широкой автономией в составе Империи, нравы здесь царили куда более непринужденные, чем в столице и, как следствие, эскапады Евангелины Чорваш воспринимались обществом с любопытством, но без громкого осуждения. На разговоры старых клуш Ева внимания не обращала, выходить замуж пока не собиралась, поскольку не нашла подходящего кандидата – в мечтах он походил на одного из романтических героев Жюля Верна – и продолжала фраппировать пожилых друзей и подруг отца жизнью в модном стиле эманципе…

Разумеется, идейной суфражисткой Ева не являлась хотя бы потому, что не любила крайности – как так можно, постричь волосы едва не наголо, напялить на себя черный мешок, почему-то именующийся у этой публики «платьем» и бессмысленно сотрясать воздух на феминистических митингах? Неужели эти желтые поганки не способны найти иного, более разумного применения своей энергии? Достаточно вспомнить последовательниц Флоренс Найтингейл, безвозмездно оказывающих помощь тысячам больных, или, к примеру, знаменитую ученую Марию Кюри, которой совсем недавно, всего девять лет назад, вручили премию Альфреда Нобеля за выдающиеся исследования в области физики! В стремительно меняющемся мире ХХ века любая женщина найдет, как применить свои силы и разум – достаточно лишь захотеть и не обращать внимания на ренегатов, живущих в исчезающем на глазах прошлом!

Выработав свою собственную жизненную философию, которую можно было обозначить девизом «Ultra posse nemo obligatur»[111], Ева использовала свои более чем широкие возможности в полной мере, благо, папина чековая книжка позволяла. Семейная резиденция, старинный особняк постройки времен революции 1848 года на Дунайской набережной (всего через три дома от известного театра «Вигадо») благодаря усилиям Евангелины ныне мог похвастаться электрическими лифтами-элеваторами, собственной котельной (в качестве топлива использовалась нефть, а не уголь!), телефоны установили почти в каждой комнате, конюшня была признана «устаревшей» и лошади теперь содержались исключительно в загородном поместье – их сменили целых пять авто. Два «ФордаТ» для управляющего и поездок за покупками, четырехцилиндровый фаэтон «Мерсeдес» фирмы «Даймлер» (этой роскошной машиной пользовался папа), и спортивные «Локомобиль-1910» вместе с английским «Остином-1908» (специально для Евы, обожающей высокие скорости)…

Фердинанд Чорваш только плечами пожимал и отговаривался нейтральными фразами: «Девочке нравится техника, что вполне в духе времени. Кроме того, графиня, согласитесь: электричество – это невероятно удобно! Только на свечах я теперь экономлю несколько тысяч крон в год!».

Вернувшись из триумфальной экспедиции к берегам Антарктиды, Ева отдыхала всего лишь месяц – развлеклась в Вене, заглянула на курорты Адриатики, быстро соскучилась и вернулась в Будапешт с новой сногсшибательной идеей – папа, ты не станешь возражать, если я отправлюсь в кругосветное путешествие?

Фердинанд снова пожал плечами, сказав:

– Разумеется, не стану, ангел мой. Это замечательно.

– На автомобиле, – уточнила Ева. – И в полном одиночестве.

– Почему бы и нет… – благодушно выдохнул старик, но тут же осекся. – Позволь, что значит «в одиночестве»? Совсем одна?

– Совсем.

– Однако, милая, как же…

– Я все продумала, ничего сложного.

Евангелина не лукавила – она действительно все продумала, благо, хорошо изучила доступные сведения о длительных путешествиях на автомобиле, начиная с первого настоящего ралли между Парижем и Руаном в 1894 году, и заканчивая самым протяженным автопробегом в современной истории – победителю, итальянскому принцу Шепьоне Боргезе на авто «Itala» удалось преодолеть колоссальное расстояние между Пекином и Парижем через Сибирь всего за два месяца. Случилось это пять лет назад, в 1907 году, а пресса до сих пор говорила об участниках невероятного марафона в самых превосходных тонах и уверяла, что столь замечательное достижение не удастся повторить, как минимум, в течение ближайших десяти лет.

– В какую сумму это обойдется? – напрямую уточнил Фердинанд Чорваш, отлично понимая, что если наследница приняла решение, то спорить бесполезно. – Хотя бы приблизительно? И будь столь любезна, представь подробный план.

– Да, папа. Ты можешь подождать два-три дня?

К серьезным затеям Евангелина подходила с въедливостью Цезаря и масштабом Октавиана Августа. Как и было обещано, спустя трое суток папе был предъявлен ворох географических карт с надлежащими отметками, наиточнейшая схема маршрута, коммерческая сводка (в каких городах и поселках следует обеспечить подставы с запасом газолина для продолжения пути), пункты, через которые проходят телеграфные линии, и так далее, и так далее. Ева предусмотрела все, даже названия самых популярных европейских газет, редакции которых следует извещать о беспримерном вояже.

– Какое авто ты выбрала? – без тени удивления осведомился Фердинанд. – Я бы посоветовал машины Даймлер-Бенц. Немецкая техника – самая лучшая.

Как серьезный предприниматель, он понимал, что издержки на предстоящее путешествие (по подсчетам Евы выходило около ста тысяч крон) можно будет покрыть отчислениями за рекламу производителя автомобиля в прессе – предприятия, наподобие задуманного Евой, всегда окружались изрядной шумихой, и старик отлично знал, какова сила печатного слова: пройдет всего несколько лет и реклама превратится в одну из наиболее прибыльных отраслей! Вложенные в прессу деньги окупятся стократно, а владельцы газет (уже сейчас люди очень влиятельные) станут магнатами, от которых будет зависеть судьба империй!

– Авто должно быть не только надежным, но и вместительным, – кивнула Евангелина. – С собой придется взять повседневные вещи, самые важные запасные части и две-три емкости с горючим, чтобы не встать на первом же проселке в сотне километров от Будапешта. Не беспокойся, три недели назад в Вене я сделала заказ, кузов из САСШ позавчера прибыл в Гамбург пароходом и был перенаправлен во Фридрихсхафен, на завод «Майбах Моторенбау». Там установят двигатель и затем авто железной дорогой доставят в Будапешт. Тебе останется лишь оплатить счета.

– Майбах? – нахмурился господин Чорваш, припоминая. – Ах да, конечно, они производят дирижабли, я читал, что этой фирме покровительствует весьма влиятельный граф фон Цеппелин, входящий в ближайшее окружение германского кайзера. Но при чем здесь моторы для автомобилей?

Ева терпеливо объяснила, что одинаковые двигатели можно поставить и на дирижабли, и на авто, а «Майбах Моторенбау» зарекомендовала себя с наилучшей стороны. Почему кузов и шасси американские? Очень просто: сделано на совесть, машина весьма уверенно идет по бездорожью, да и грузоподъемность немалая. «Winton 17B Touring» – новейшая марка, этот автомобиль поступил в продажу меньше полугода назад. Ну а с четырехцилиндровым двигателем Майбаха (в САСШ так и не научились делать добротные моторы) он превратится в настоящий сухопутный дредноут.