Тишина снаружи нарушалась только плачем нескольких женщин и стонами раненых. Где-то неподалеку вполголоса матерился Олаф. Все до одного Чужие были парализованы — их чувствительные органы слуха не вынесли удара, нанесенного «Цезарем». Животные валялись на покрытии дороги, свешивались с кузовов грузовых машин…

— Ратников, возьми двоих и быстро прикончи всех зверей. — Казаков выскочил из вездехода и, подавая пример, пустил короткую очередь в череп свалившегося неподалеку Чужого. — Эй, Олаф, ты жив?

— Жив, сэр. — Из полутьмы показалась широкоплечая фигура наемника. Берген сжимал правой ладонью рассеченное когтем бедро. — Надо сматываться, сэр.

— Пускай твои ребята быстро засунут оставшихся заложников и раненых в первую машину, — сказал лейтенант, посматривая на Ратникова, который ходил между простертыми на бетоне телами Чужих и с почтительного расстояния расстреливал их, опасаясь брызг кислоты. — Сейчас здесь будет европейская армия. Бишоп, ты где? Ты живой?

Казаков обошел грузовики, стараясь не обращать внимания на множество окровавленных трупов, лежащих возле колес, и наконец обнаружил андроида, придавленного черной тушей Чужого.

— Как гадко, — поморщился Бишоп. — Сергей, мы совершили серьезную ошибку, но теперь уже ничего не исправить. Надо было дождаться военных… Помогите мне выбраться. К счастью, кислотой не задело, но мне никак не вытащить ноги.

Казаков, поднатужившись и схватившись обеими руками за свободную от кислотных капель заднюю лапу Чужого, стащил тело чудища с андроида. Бишоп поднялся на ноги.

— Кажется, никакие внутренние системы у меня не повреждены, — пробормотал синтетик. — Но я очень сильно ударился грудной клеткой и головой, падая с грузовика… Впрочем, ерунда. Давайте я помогу грузить пострадавших.

Ратников выполнил приказ в точности — каждому Чужому, даже уже мертвому, досталась очередь по черепу. Сержант специально бил в лицевую часть, чтобы разрушить челюсти существа, без которых оно не сможет выжить даже в случае, если выстрелы не заденут основные нервные узлы.

С грехом пополам уцелевших обитателей Айрон-Рока запихнули в кузов первого грузовика, оставив трупы на улице. Пунктуальный андроид посчитал, что из шестидесяти пяти заложников после нападения Чужих в живых остался только тридцать один человек. Если бы вовремя не был нанесен удар инфразвуковыми волнами, никто не уцелел бы. Из трех десятков жителей колонии было не меньше шестнадцати серьезно раненных, остальные насмерть перепугались, впав в состояние, граничащее с каталепсией.

Эккарт, как и предполагалось изначально, замкнул колонну на своем вездеходе, машинально продолжая осматривать местность через прибор ночного видения, но нигде не замечалось и единого движения. Через несколько минут машины остановились на взлетной полосе Айрон-Рока. Маша, первой выскочившая из броневика, сразу уставилась на покрывшееся звездами синевато-зеленое небо. В вышине посверкивали красными и зелеными бортовыми огнями два крупных корабля, подходящих к Айрон-Року со стороны заката.

— Сэр, — Берген, прихрамывая, подбежал к Казакову. Его штанина была разрезана ножом, а на ране красовался широкий голубой пластырь, — мы улетаем. Очень не хочется встречаться с европейцами и объяснять, кто мы да что здесь делаем.

— Валяйте, — согласился лейтенант. — Мы сделаем то же самое. Заложников оставим на посадочной площадке, им помогут и эвакуируют отсюда. Удачи, Олаф. Только, пожалуйста, никогда больше не нанимайся к «Новому Джихаду».

— Не буду, сэр. Я потерял три четверти своих людей на этой проклятой планете. Прощайте, сэр. Вам тоже удачи.

Берген, созвав своих, исчез в шлюзе потрепанного «Шейха» — бывшего «Олимпика». Завыли двигатели вертикального взлета, старинный корабль тяжеловесно поднялся в воздух, быстро уходя на восток, в сторону от приближающихся военных рейдеров. Казаков заметил, как от одного европейского корабля, двигающегося в атмосфере, отделились две тени — вероятно, истребители, ринувшиеся вдогонку за корытом Олафа Бергена, Впрочем, пускай Олаф по прозвищу Кнехт сам теперь разбирается с трудностями. Не маленький.

Казаков и Маша быстро вышли вперед, к группе заложников, с трудом вылезших из кузова и теперь стоявших рядом с грузовиком. К ним повернулись абсолютно отрешенные лица, покрытые слоем крови и пыли.

— Господа, — сказал Казаков на английском, — сейчас здесь будут военные корабли Евросоюза. Мы улетаем. Мне жаль, что все так получилось, но самое главное, что вы остались живы. До свидания.

Оба вездехода, один ведомый сержантом Ратнико-вым, второй — обер-лейтенантом Эккартом, взобрались на подъемные платформы «Цезаря», шлюзы закрылись. Компьютер корабля уже давным-давно прогрел двигатели и ожидал только команды стартовать с Геона.

Первым делом лейтенант побежал из грузового отсека в кабину — необходимо было срочно взлететь. Он не испытывал ни малейшего желания сталкиваться с представителями официальной власти, а корабли европейцев уже подошли к Айрон-Року на расстояние десяти километров. Еще пара минут — и они зависнут над бетонной полосой.

— Фарелл! — Казаков стрелой взлетел по винтовой лестнице кабины. — Отправляемся, быстро! Здравствуйте, Вениамин Борисович, давно не виделись. Ду-гал, если скажешь хоть слово, я тебя пристрелю на месте. Где врачи, у себя? Пусть посмотрят господина Эккарта, кажется, ему на руку попала кислота… Ник, мы летим или нет?.

— Летим, — ответил пилот и потянул штурвал на себя.

— Господин лейтенант, счастлив вновь видеть вас на борту. — Голографический фантом императора Древнего Рима материализовался прямо перед Казаковым. — Вы позволите отправить Айрон-Року прощальный подарок? Четыре вакуумных ракеты. Мне не хотелось бы узнать, что случайно выжившее животное осталось на базе и попало в руки властей.

— Пали! — ответил Казаков. — Только осторожно, всего в четырехстах метрах от базы — живые люди. Сделай так, чтобы они не пострадали.

— Без всякого сомнения, — утвердительно сказал компьютер корабля. — Мы уже поднялись на порядочную высоту, ракеты запущены.

От серебристого борта «Цезаря» к опустевшему Айрон-Року устремились четыре узких и длинных силуэта, оставляя в теплом воздухе Геона почти незаметный дымный след. Цезарь не обманул — взрыв боеголовок был рассчитанным, и осколки строений базы улетели в сторону гор, ничуть не повредив оставшимся на аэродроме бывшим заложникам.

— У нас на хвосте истребители, — выкрикнул Фа-релл. — Кстати, господин лейтенант, корабль террористов ушел от преследования. Они пересекли световой барьер, почти не разгоняясь! Движки у них стоят те еще!..

— Господа, ни о чем не беспокойтесь, — ввернул Цезарь свою излюбленную фразу. — Истребители, стартовавшие с бортов военных рейдеров, не смогут причинить мне никакого вреда. Мы в верхних слоях атмосферы Геона. Скорости света корабль достигнет через двенадцать минут. Удачного полета!

В кабину пробрался Бишоп, выглядевший почему-то очень расстроенным.

— Жалко, — сказал он, ни к кому не обращаясь, — мне просто его жалко.

— Кого? — не поняла Маша.

— Мистера Пиквика. По-моему, из этих созданий он был первым и единственным, решившимся на контакт с человеком. Жаль, что мы его убили.

— Я… Я не знаю, как сказать, господа. — Цезарь, блистая своей пурпурной мантией, развел руками. — Животное, которое вы называете Мистером Пиквиком, в данный момент у нас на борту…

— Что-о? — взвился Казаков. — Где?

— Не беспокойтесь, он изолирован. Стойка правого шасси. Если судить по показаниям биосканера, животное приняло позу, соответствующую спячке. Я решил не выгонять его.

— Он решил! — воскликнул Казаков. — Куда мы его денем? На Землю зверь попадет только через мой труп!

— Здорово, — восхитился Дугал, но говорил тихо, видимо опасался лейтенанта, который не раз угрожал расправиться с говорливым напросившимся пассажиром.

— Чужого нужно выкинуть за борт, — сказала Маша.

— Что-нибудь придумаем, — сверкнул очками Гильгоф.