— Вас поняли, — ответил через секунду Цезарь. — Принесены извинения.

— Скажи ему, — буркнул Казаков и указал глазами сержанту на терминал управления ракетами. Ратников мгновенно навел снаряды. — Так вот, скажи ему… Цезарь, ты меня слышишь? Здесь не компьютерная игра, а мы вовсе не ее персонажи, подчиняющиеся игроку. Нехрен дергать за ниточки. Сержант, давай.

Две узкие, выкрашенные в темно-красный цвет ракеты сорвались со станка одна за другой, моментально миновали разделяющее транспортер и водонапорную станцию двадцатиметровое расстояние, пробили тонкую обшивку здания и, разумеется, взорвались. Корпус словно лопнул изнутри — вначале сверкнули две одновременных бело-розовых вспышки, затем крыша комплекса поднялась в воздух и была отброшена далеко в сторону, еще в полете разламываясь на множество черных обломков. Взрыв разбил стены в мелкое крошево, разлетевшееся вокруг в облаке пыли и дымного оранжевого огня. Над снесенным зданием поднялся огромный белый клуб пара, из разрушенных емкостей с пресной водой выплеснулась сизо-голубая волна, накрыв вездеход Казакова и растекшись дальше по центральной улице поселения. В небо ударил тугой фонтан, устроив невиданный на Геоне дождь. По корпусу машины защелкали осколки.

Когда все успокоилось, лейтенант огляделся. Водонапорного комплекса как не бывало, равно и половины соседнего здания. Россыпь обломков на земле. Проехать, впрочем, можно — они лежат не одной грудой. На улице воды едва не по колено, но она постепенно убывает, заливаясь в подвальные помещения окружающих зданий. Самое главное, что стал прекрасно виден корпус администрации, действительно ничуть не пострадавший, — только кучи дымящегося пластика и покореженных металлоконструкций у стен.

— Можно будет расчистить, — сказал Ратников, вглядываясь. — Видишь, они подперли центральный вход в дом бульдозером? Если машина заведется, мы ее отгоним и заодно… Кстати, Сергей, в водокачке сидели две твари. Больше не сидят.

Он ткнул пальцем в экран детектора движений.

— Осталось семнадцать, — согласился Казаков. — С приятелем Бишопа — восемнадцать. Противник несет ощутимые потери.

— Вот еще один. — Сержант показал на синюю точку, замигавшую почти в самом центре экрана индикатора. — Сидит прямо перед нами, скотина. На крыше здания напротив.

Казаков убрал защиту с окон транспортера, взял бинокль и пригляделся. Знакомый силуэт — Мистер Пиквик хоронился от взрыва за бордюром, окружавшим крышу административного корпуса. Как ни удивительно, но в округе было тихо. Чужие делали вид, будто их здесь и вовсе нету.

«Что они могут замышлять? — недоумевал лейтенант, обеспокоенно посматривая на детекторы и определители живой биомассы. — Почему животные затихарились? Солнце еще не зашло? Да они могут действовать в любое время суток, просто ночь для Чужих предпочтительнее. Или рассчитывают провести массированную атаку? Хотя, скорее всего, они поняли, что воевать с нами бесполезно».

— Берген! — Казаков снова позвал командира наемников. Ответ пришел через пять секунд:

— Сэр?

— Начинаем расчистку центрального входа Будьте готовы. Кстати, кому пришла в голову дурацкая идея поставить бульдозер у дверей? — Не помню, сэр. Мы решили, что это будет дополнительной защитой от тварей.

— Хорошо, ждите. Как только уберем чертов трактор, начинаем. Маша решила, что сегодня больше не стоит ничему удивляться. Она умудрилась покататься на настоящем Чужом-хищнике, твердо уяснила для себя, что черные зверюги — разумные существа, Бишоп — гений, а террористы вовсе не такие кровожадные людоеды, какими их принято изображать в средствах массовой информации. Правда, Маша ошибалась в одном: вояки, с которыми ей пришлось организовывать эвакуацию людей из Айрон-Рока, хоть и подпадали под уголовную статью, красочно повествующую о терроризме, захвате чужой собственности и заложников, но на самом деле не проповедовали экстремистской идеологии «Нового Джихада», а просто выполняли свою (пускай и неприглядную) работу.

Сержант Олаф Берген — в далеком прошлом датчанин, а теперь «гражданин мира» — Маше в чем-то понравился. Человек точно знал, чего он хочет от жизни, умел по-своему, но эффективно разбираться в сложных ситуациях и прежде всего был исключительно практичен.

— Мисс, понимаю, что условия ставить глупо, — сказал Олаф после первого разговора с Казаковым, — но я должен.

Семцова театрально подняла бровь. Ей понравилось исполнять роль «Железной леди», за которую, видимо, ее приняли террористы. Даже эти громилы были изумлены тем, что женщина в одиночку (андроида за боевую единицу они не принимали) пробралась в корпус, ничуть не испугавшись Чужих. Приблизительный ход мыслей наемников можно было себе представить: «Если у этих подозрительных коммерсантов из Восточной Европы женщины такие, то каковы же мужики?» Олаф, вероятно исходя из этой посылки, общался с лейтенантом Казаковым очень уважительно.

— Условия? — удивленно переспросила Маша.

— Первое: вы не станете требовать с нас денег, — заявил мистер Берген. — У нас их просто нет. Джихадовцы дали аванс, но я не думаю, что вам его хватит, Посудите сами, мисс, — вы владеете навороченным кораблем, конструкцию которого Ясур даже не сумел опознать, биороботом… Такие Бишопы стоят безумных денег. У вас лучшая аппаратура, какую я только видел. Что я могу заключить? Наши деньги для вас — мизер. Плюнуть и растереть. Или вы из принципа?

— Бог с ними, с деньгами, — отмахнулась Маша. — Не нужны. Еще условия?

— Вы дадите нам уйти раньше, чем явятся официальные власти и военные Европейского сообщества. Как мы будем удирать — это дело только наше. Главное — не препятствуйте. Но если мы попадемся, обещаю, что мои ребята будут твердить: «Кто такие — не знаем, общались мало, имена неизвестны, улетели неизвестно куда». Согласны?

— Поговорите с господином лейтенантом…

Олаф поговорил. Как ни странно, Казаков ответил согласием. В конце концов, он не полицейский и у него сейчас конкретное задание, отвлекаться от которого не следует.

Итак, наемник объяснил Маше, что в данный момент в здании находятся семьдесят пять местных, то есть заложников, и шестнадцать боевиков — господин Ясури его первый заместитель Мораддин уже не в счет. Единственно, число наемников в ближайшие минуты сократится еше на два человека.

— Почему? — не поняла Семцова, но Берген только поднял палец, прислушиваясь. Почти сразу невдалеке хлопнули несколько винтовочных выстрелов. Маша едва сдержала испуг.

— Мисс, — серьезно сказал Олаф, — это были люди господина Ясура. Они могли быть опасны. Возможная опасность должна быть устранена.

— Методы у вас…— поморщилась Маша, но белобрысый сержант только пожал плечами:

— У вас другие? Если вы со своей командой занимаетесь такими опасными авантюрами, то должны знать основные законы нашего жанра. Ладно, оставим. Этих двоих джентльменов сейчас будет судить их Аллах, и не думаю, что его вердикт будет положительным. Это же не настоящие мусульмане, сектанты. Вот посмотрите на мистера Во. — Олаф указал на одного из своих людей, того самого, с восточной внешностью. — Мистер Во из Индонезии. Он у нас упертый мусульманин, и я, как последователь лютеранской церкви, не вижу в этом ничего плохого. Мистер Финнеган, — Олаф представил второго своего «коллегу по бизнесу», — родом из Ирландии, он католик. И мы никогда не ругаемся.

— Потому что я сразу даю в рыло первому, кто скажет плохое о римском престоле и святейшем Папе, — с улыбкой заметил огненно-рыжий Финнеган. — Не обращайте внимания, мисс. Мы все слегка чокнутые, но не переходим разумных границ, как джихадовцы. Мы не фанатики.

— А кто? — наклонила голову Маша.

— Уборшики, — преспокойно ответил ирландец: ±- Ведь кто-то должен выполнять такую работу?

— Все, хватит разговоров, — громко сказал Олаф, но, обращаясь к Маше, почему-то добавил: — Мистер Во закончил с отличием университет в Дели по специализации «современная философия». Финнеган до службы в армии, после которой подался к нам, был механиком.