— Очень смешно, — совсем невесело усмехнулась Маша. — Оценим ситуацию здраво. Если исмаилиты решатся на крупную акцию после того, как международный суд и правительства держав не выполнят их требования, — а я уверена, что не выполнят, это же основной закон — никогда не договариваться с террористами! — можно себе представить, с чем мы столкнемся на Растабане. Хорошо, если фидаи будут контролировать поведение Чужих. А вдруг нет и мы повстречаемся с дикой ордой этих чудищ? Помните численность населения? Сотня рыл — это вам не шутка! Они же могут заразить всю колонию!

— Если, если…— невнятно промычал лейтенант, по привычке приглаживая волосы. — Этот мужик сказал, что мы великолепно оснащены оружием. Все правильно. С подобным арсеналом я не побоялся бы выйти против целой бригады штатовского спецназа с танками и вертолетами поддержки!

— Вас, по-моему, заносит, Сергей, — вяло возразил Гильгоф. — У нас нет ни плана операции, ни информационной основы. Нет даже приблизительного плана колонии, где, возможно, придется действовать. Пойди туда — не знаю куда…

— На крайний случай, — заметил Эккарт, — мы располагаем ядерным оружием. Это устраняет неразрешимые проблемы…

— Но создает новые, — парировал ученый. — Объяснить? Допустим, при возникновении экстремальной ситуации мы будем вынуждены ударить по объекту ракетами. Потом нас же обвинят в неправомерном использовании вооружения, применение которого санкционируется только главами ядерных держав и руководством Организации Объединенных Наций. Один раз подобная выходка господину Казакову сошла с рук, но повторный инцидент… Американцы начнут орать, что мы запросто уничтожили мирную колонию, вместо того чтобы обойтись силами пехоты. Опять заголовки: «Русские варвары! Медведи вырвались из тайги! Государственный терроризм!» Представляете?

— Веня, — нежным голоском проворковала Сем-цова, — скажите, у вас в Калуге есть бункер? Поглубже?

— При чем здесь бункер? — начал выходить из себя Гильгоф. — Вы по делу говорите!

— Да при том, — Маша не изменила издевательски-любезного тона, — что, если Чужие окажутся на Земле, только одному проценту населения удастся спрятаться в защищенных от любой напасти подземных убежищах. Вам это нужно?

Доктор неизвестных наук только вздохнул и заткнулся.

— Предлагаю разобраться на месте, — со своей обычной рассудительностью сказал Бишоп, прерывая неприятную паузу. — План колонии? Какая ерунда! Достаточно соединиться при помощи гравитационного привода с любым интернетовским сервером на Земле и заглянуть в справочники. Полагаю, Цезарь не откажет нам в такой маленькой услуге. Корабль, на котором мы находимся, предоставляет нам редкую возможность обмануть радарные комплексы противника, действовать внезапно и быстро, оборона…

Пол под ногами чувствительно качнулся. Маша едва не вылетела из своего кресла, но вовремя уцепилась за рукав Казакова. Бишоп замолчал и настороженно оглянулся. Еще один толчок.

— Не беспокойтесь, — сказал фантом. — Прошу извинить за неудобства.

— В чем дело? — вскочил Казаков. Он прекрасно знал, что дальние рейдеры «вздрагивают» подобным образом только в двух случаях: если проводится экстренный маневр, предотвращающий столкновение, и если системы защиты корабля отводят чужой удар.

— Нас преследуют, — ответил Цезарь. — Повторно прошу не беспокоиться. Меры безопасности приняты автоматически.

— Кто преследует? — рявкнула Маша.

Умный, но не понимающий человеческой психологии компьютер рейдера, видимо, посчитал, что если он самостоятельно, не дергая людей, попробует устранить опасность, то избавит экипаж от лишних стрессов. Человек же предпочитает лично увидеть опасность — незримый враг страшнее явного.

— Военно-исследовательский транспорт «Киото», зарегистрированная собственность министерства обороны Японии, — нехотя оповестил Цезарь. — Он следует за нами достаточно давно. Нанес несколько ударов плазменными разрядами по корпусу. Прошу не беспокоиться, включены все комплексы защиты обшивки.

— Если он еще раз скажет «не беспокойтесь», — прорычал Казаков, вихрем взлетая по ступеням винтовой лестницы, ведущей в рубку, — я разобью главный терминал здешнего компа кувалдой! По нам стреляют, а мы узнаем об этом последними!

— Не бе… — начал было Цезарь, но вовремя осекся. — Господа, уровень вооружения «Киото» не позволяет данному кораблю нанести нам сколь-нибудь значительные повреждения.

— Пошел в задницу, — отозвался лейтенант. — Не до тебя!

Объект был полностью идентифицирован. Мониторы оперативного центра корабля показали схемы «Киото» во всех проекциях. Вражеский корабль находился не более чем в восьмистах милях за кормой «Цезаря» и медленно приближался. Выяснилось, что террористы уже выпустили по рейдеру около двенадцати разрядов, но все плазменные «капли» были отведены защитными полями, генерируемыми реактором корабля.

— «ПЕРЕХОД НА РУЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ», — уведомил бортовой компьютер пилота, с размаху плюхнувшегося в свое кресло. Фарелл только выругался и защелкал тумблерами. Все инструкции военных ведомств космических держав с редким единодушием твердили: во время боя в космосе управлять кораблем, как атакующим, так и атакуемым, надлежит человеку.

«Киото» подходил со стороны звезды, что несколько затрудняло работу комплекса наведения энергетических пушек: излучение Гаммы Феникса создавало слишком много помех. Мозг корабля, сочтя, что приказ человека является более приоритетным, чем его собственная программа обороны, не вмешивался. Для дальнейших действий Казакова, Фарелла и примчавшегося им на помощь Бишопа не возникало никаких препятствий.

Пилот резко изменил линейную траекторию движения корабля, потянув штурвал на себя и влево.

«Цезарь» исполнил в пространстве невероятный пируэт, ушел из сектора обстрела и, описав дугу, начал заходить в тыл «Киото». Сейчас его можно было хорошо рассмотреть через иллюминаторы кабины — размером с «Цезаря», формы более грубоваты, броня отражает лучи близкой звезды, темно-голубым полыхают сопла двигателей…

Человек, сидевший за штурвалом «Киото», тоже не был дураком. Наверное, опытный пилот. Сражение между двумя космическими кораблями в вакууме разительно отличается от обычного воздушного боя — у противников значительно больше возможностей для маневра и нет угрозы свалиться на землю. Беззвучно мелькают синие и розовые линии плазменных разрядов, исчезая в далях космоса, изредка загораются оранжевые язычки двигателей маневра…

— Подойдут ближе, — хрипло выкрикнул Фарелл, не оборачиваясь, — попробуйте снять их залпом из четырех пушек! На «Киото» стоит только магнитная защита, поле не выдержит сильного энергетического удара!

— Знаю, — сквозь зубы шикнул Казаков. Сейчас его корабль оказался в более выгодном положении — Гамма Феникса осталась в стороне, помехи исчезли. Лейтенант, не особо доверяя новшествам, внедренным в военное дело лишь несколько лет назад, — мощным лазерам и плазменным орудиям, — остался верен традиции. Ракеты с нацеливанием на массу куда проще и надежнее: если наведение верно, вражеский корабль наверняка не сможет уйти.

На зеленом поле монитора наконец появилось изображение «Киото» в виде мерцающего белого силуэта, пискнул зуммер, давая понять, что программа заложена в боевые части ракет и цель захвачена устройством, отвечающим за точность удара. Палец коснулся клавиши «ВВОД», тотчас на установленном под стабилизаторами «Цезаря» торпедообразном контейнере открылся маленький лепестковый шлюз, и окруженная быстро растворяющимся в вакууме облачком газов ракета«Тритон» отправилась к цели. За ней — вторая. Врядли ракеты полностью уничтожат противника, но по крайней мере серьезно повредят корпус и вынудят «Киото» отойти в сторону. Потом врага можно будет добить энергетическими разрядами.

«Киото» резко вильнул в сторону, уворачиваясь от двух ничтожно маленьких светлых теней, выпустил шлейф ракет, устанавливающих заграждение, — при их взрыве образуется облако осколков, способное обмануть процессор простенького, но точного компьютера, размещенного в боеголовках. Получилось. Одна из ракет «Цезаря», поврежденная стальным обломком, неуклюже закувыркалась и беззвучно взорвалась — моргнула оранжевая вспышка, и веером разлетелись угасающие искры.