— Два диалекта, — мигом согласился ученый. — Один развитый, другой нет. Хорошо, не будем отвлекаться. Здешние спецы были настоящими профессионалами. Даже жалко, что их перебили… Американцы выяснили, что Чужие могут воспринимать и издавать инфразвуки и это позволяет им поддерживать связь между собой на огромном расстоянии. Я пока не знаю, как сотрудники S-801 воспроизводили популяцию животных, но убежден, что у них был материнский организм.
— Блин! — поразилась Маша. — Каким образом? . — Не испытывайте чувства вины, — бесстрастно сказал Гильгоф, — Может быть, зародыш, извлеченный из вашего тела после хирургической операции на «Патне», и был самкой. Вы же не виноваты, что Хиллиард не убил животное… Так вот, возвращаясь к предыдущей теме. Самка, как вожак, издает инфрасигналы определенной частоты, воспринимаемые рабочими особями. Последние всегда подчиняются. Достаточно определить частоту, записать приказы самки в этом диапазоне, а потом их транслировать с помощью вот этого приборчика. Просто, как все гениальное.
— Здесь, — Казаков глянул на инфразвуковой ретранслятор, найденный доктором в колонии, будто на личного врага, — вероятно, записаны только самые распространенные приказы?
— Не забудьте, господин лейтенант, эта штуковина спасла вам жизнь, — напомнил Гильгоф. — Предположительно, штатовцы сумели расшифровать только часть сигналов, издаваемых самкой. Наиболее простые, разумеется. Выявили их опытным путем. Этого набора вполне достаточно, чтобы адекватно управлять рабочими особями. Только у меня появилось одно неприятное соображение. — Ученый кивнул влево, в угол машины, где лежал мешок с трупом чужого существа. — Вон того зверя скорее всего убили потому, что не могли с ним сладить. Если хоть одно из десяти животных оказалось неподконтрольным, значит, разгромившие базу люди могут столкнуться с серьезной опасностью. Мне плевать, сожрут их или нет, но если вот такой таракан выберется на свободу и не найдется никаких способов его приструнить… Понимаете?
— Тихо, тихо. — Маша отчего-то забеспокоилась и даже вскочила с сиденья. — Веня, я тут набрела на одну мысль. Если американцы действительно вырастили материнский организм (Гильгоф кивнул, соглашаясь), то можно узнать — где он? Трупа матки мы здесь не видели. Самку не могли увезти — она слишком громадная, весит не менее тонны, а то и больше. Где взять клетку таких размеров? Кроме того, вы говорите, обычным хищником-самцом можно управлять? А можно ли управлять самкой? Может, самка сама по себе, она глава семьи и никому не позволит собой командовать. Она откликается, если следовать вашей теории, только на сигналы другой самки или послания самцов — например, об опасности, о пище, о существах, пригодных для подселения эмбриона, и тому подобное. Какой вывод?
— Какой угодно, — пожал плечами доктор. — На выбор: она спит в ледяных пещерах под базой, сбежала при эвакуации и была убита в двух-трех километрах отсюда, оказалась вывезена, — может, Чужого можно усыпить? По крайней мере, следов самки мы не нашли, ни спор, ни личинок.
— Да мы и не искали, — огорченно сказал Казаков. — Осмотрели только часть пещер, а после веселья, устроенного нам и американцам черт знает кем, мы не в состоянии продолжать поиски. Снаружи семьдесят пять градусов мороза, снежная буря и абсолютная темнота.
— Хуже другое, — после паузы проговорил Гильгоф и в упор посмотрел на американского полковника. — Мистер Кеннет сообщил, что колонию атаковал рейдер «Киото». Помните это название? Конец декабря прошлого года, история в Гонконге. Акция «Нового Джихада». Теперь ясно, в чьихруках Чужие, которыми можно управлять?
— Не факт, — запротестовал Казаков. — Аллах-ак-баровцы, безусловно, угнали этот корабль, но они могли двадцать раз перепродать его кому угодно. Хотя именно за террористов «Джихада говорит невероятная наглость в проведении атаки на колонию. По крайней мере можно было догадаться изменить опознавательные знаки или название корабля. Мистер Кеннет, — лейтенант перешел на английский, — вы точно помните, что возле S-801 приземлился именно „Киото“?
— Абсолютно, — подтвердил американец. — Я сам видел этот рейдер. Надпись на борту иероглифами и латиницей.
— Для полного счастья нам не хватает только фанатиков-исмаилитов, — неожиданно влез в разговор английский пилот. Фарелл давно понял, что попал в переделку почище ахеронтской. Только теперь вряд ли можно рассчитывать на помощь. — Джентльмены, не забудьте о том, что мы не знаем, кто именно уничтожил наш челнок и спускаемый аппарат с американского крейсера. А ядерный взрыв на орбите?
Казаков только вздохнул. Фарелл рассудительно добавил:
— Я оцениваю шторм снаружи не менее чем в три балла по стандартной шкале Саффир-Симпсона. Атмосферное давление сейчас девятьсот сорок пять миллибаров, скорость ветра — почти пятьдесят метров в секунду. Вдобавок густой снег. Даже если ударившие по нам люди захотят приземлиться, ничего не выйдет. Нужен либо гениальный пилот, либо тяжелый корабль, который не сдует… У нас есть время до окончания бури.
— Время на что? — вздохнула Маша. — Куда мы денемся, если после шторма террористы захотят с нами поговорить? Или не захотят… Транспортер отлично виден в инфракрасном диапазоне. По нам просто бабахнут ракетой или плазмой. И все. — Будем ждать, — решительно сказал Казаков. — Когда погода успокоится и станет не так холодно, надо будет выйти и прикончить Чужого. Зачем его здесь оставлять? Мало ли кто нарвется потом, когда мы замерзнем…
— Вы умеете поддержать настроение, — рассмеялся Гильгоф. — С вашего позволения, еще раз напомню Тору, хоть вы ее и не читали. «Не должно скорбеть сердце твое, ибо за то благословит тебя Господь». Не знаю почему, но я уверен — мы выберемся.
— Легко сказать, — проворчал лейтенант недовольно, — да трудно сделать. Ну что, приготовим чай на всех?
Прошло еще четыре часа.
Девятнадцатичасовая ночь на Сцилле близилась к середине. Небо закрывали черные, с невероятной скоростью несущиеся к юго-востоку облака, шторм и не думал затихать. Мороз был невероятный — компьютер вездехода заявил, что снаружи почти минус девяносто, и, если бы кто-то из людей попытался разгерметизировать машину, должна была сработать «защита от дурака»: мозг транспортера полностью заблокировал бы двери на пять попыток. Только с шестого раза кормовую дверь можно было открыть, и то после громкого сигнала предупреждения.
Напряженный день остался позади, люди заснули. Дежуривший Бишоп, сменив Фарелла за штурвалом машины, изредка подавал транспортер вперед на несколько метров, выбираясь из заноса. Иначе снегопад к утру полностью бы погреб людей под толстым слоем жесткого белого льда.
На утро составили следующий план: когда температура поднимется до приемлемых цифр — хотя бы до сорока градусов, — техники отправятся снимать батареи с гибернационных капсул, найденных в пещерах-холодильниках, а остальные займутся поиском уцелевших в складских помещениях продуктов. Менее всего разбит третий блок колонии, по крайней мере там уцелели окна, а несколько пулевых отметин на стенах можно было заделать герметиком. От Гильгофа поступило предложение активировать ядерный реактор базы, но его отвергли как волюнтаристское: при недавнем осмотре выяснилось, что реактор сильно поврежден стрельбой и запуск может повлечь серьезную аварию. А снаружи и без того разбросан плутоний — радиационный фон начал повышаться даже внутри защищенного транспортера.
Ну что еще оставалось делать? Все-таки строения колонии были неплохо сконструированы: несколько слоев обшивки, преграждающих путь ионизирующему излучению, жаре, холоду, ультрафиолетовым лучам… И в здании будет куда просторнее, нежели в невероятно тесном салоне вездехода, где невозможно даже вытянуть ноги.
Дальнейшая перспектива рисовалась в самых мрачных тонах.. Даже если обнаружится продовольствие, за водой (точнее, за снегом, который потом надо будет растапливать) придется ездить за несколько километров в сторону — окрестности базы радиоактивны. Потом, когда кончится еда, некоторое время можно будет протянуть, отлавливая «уродцев Эккарта» и маленьких ящериц. Но кто знает, вдруг громадные насекомые окажутся несъедобными или встречаются крайне редко: одна особь на тридцать квадратных километров? И как их искать? В общем, неприглядная складывается картина. Дополнительным штрихом была угроза появления боевиков «Нового Джихада» или другого противника, которому не нужны будут свидетели.
