Эта каверна была чуть поменьше предыдущей. Снова наверх уводила лесенка — над пещерой находилось еще одно строение базы (отлично ориентирующийся в пространстве Казаков сообщил, что это наверняка пятый блок с жилыми помещениями). С потолка свисали толстенные сосульки, переливающиеся в свете фонарей всеми оттенками синего и серебристого цветов. Грабители сюда не добрались — вероятно, времени не хватило. Вдоль стен выстроились герметичные теплоизолирующие контейнеры (судя по маркировке, заполненные батареями и деталями компьютеров). Посреди зала торчал компактный снегоход, что говорило о наличии прямого выхода из пещер на поверхность. Иначе как бы машину втащили сюда? В дальнем углу поблескивали несколько неестественно смотревшихся в ледяном подземелье гибернационных капсул.

— Ух, какая вещь! — восхитился доктор Логинов, заметив их. — Лейтенант, Маша, посмотрите! Последняя модель, разработка «Уэйленд-Ютани». На челноке с «Патны» стояли почти такие же, но эти гораздо совершеннее. Никакой замораживающей жидкости, так называемый «сухой сон». Е-моё, это что еще такое?

Одна из пяти капсул находилась в активном рабочем состоянии. Энергетическая система функционировала, и, судя по зеленым индикаторам на приборной панели, кто-то или что-то, находившееся внутри, было живо.

— Ни хрена себе, — только и выдохнул Казаков, — ну ни хрена! Вот теперь наша экспедиция точно удалась!

Он провел затянутой в перчатку ладонью по прозрачному куполу аппарата для глубокого анабиоза, счищая иней. В капсуле лежал и спал человек. На нагрудном кармане его куртки красными буквами было вышито: «Apache. Col. J. F. Cermet».

— Мать моя, — продолжал разоряться лейтенант, попутно тыкая пальцами в клавиши и устанавливая капсулу на разморозку. — Если этот господин — нет, вы только посмотрите на нашивки, настоящий полковник! — не улегся спать до прискорбного происшествия, случившегося с лабораторией, мы заполучим живого свидетеля! Слава Богу, мы догадались обшарить пещеры!

— Я тут скоро сама в анабиоз впаду, — недовольно сказала Маша. — Вытаскивайте его побыстрее, Сергей. Мне не терпится вернуться на «Триглав». Военные комбинезоны, конечно, теплые, но гляньте на термометр!

Семцова подняла руку с укрепленным на ней многофункциональным прибором, способным помочь человеку в ориентации на местности и определении любых параметров окружающей среды. В уголке экрана отражалась температура — минус тридцать пять по шкале Цельсия. Значит, на поверхности планеты полные сорок. И вообще, дело шло к вечеру, а после захода Гаммы выжить в этом предполярном районе Сциллы можно только под защитой толстых стен транспортера или челнока.

— Вы поставили капсулу на быстрое размораживание, — заметил Логинов, наблюдая за действиями Казакова. — Это может ему повредить только потому, что снаружи слишком холодно. Внутренний микроклимат капсулы сейчас установится на уровне комнатной температуры, а потом человек снова попадет на мороз. Одет он, сами видите, не по-полярному.

— Ничего, потерпит, — бессердечно сказал лейтенант. — Дотащим до транспортера, а там отогреется.

Спустя несколько минут спящий в капсуле человек зашевелился, открыв глаза. Прозрачная крышка медленно поднялась, американец резким движением вскинул голову и посмотрел на людей. Маша прочла в его глазах не просто страх, а самый настоящий смертный ужас. Плохие сны, что ли, снились?

— Кто вы? — медленно и настороженно спросил человек.

— Лейтенант Казаков, Вооруженные силы Российской Империи, — последовал ответ командира «волкодавов» на английском языке. — Это мои коллеги. Не беспокойтесь, мистер, вы в безопасности.

— Полковник армии Соединенных Штатов Америки Джек Кеннет, — машинально произнес американец. Губы у него дрожали, а изо рта валил густой пар. Внезапно он дернулся, будто от электрического разряда, и мельком взглянул на потолок. — Уходите отсюда, быстрее! Не знаю, откуда вы взялись, джентльмены, но уходите…

— Почему? — не понял лейтенант. — Хотя вы правы. Рядом с базой стоит наш вездеход. Сумеете дойти? Там тепло, и мы сможем вас накормить.

— Тише! — шикнул полковник Кеннет и, подняв трясущийся палец, указал куда-то наверх. — Убираемся отсюда, раз так. Только, пожалуйста, тихо.

Маша подняла глаза, затем направила луч фонарика вверх и обомлела. Прямо над их головами, уцепившись щупальцами за ледяные выступы, на потолке сидел свернувшийся в клубок черный Чужой-хищник. Зверь, похоже, спал.

— Теперь объясните все по порядку, — требовательным голосом произнес Казаков. Обогреватели транспортера работали на полную мощность, наполняя салон теплым воздухом. — Что произошло? Как долго вы спали в капсуле? Кто убил ваших коллег и разгромил лабораторию?

— Сначала ответьте, — тихо сказал американец, — какое сегодня число по времени вашего корабля?

— Девятое февраля, — подсказала Маша. — Две тысячи двести восьмидесятый год.

— Повезло, — хмыкнул полковник и отпил приготовленного Казаковым горячего какао. — Сюда могли прилететь через год, а то и через десять. К тому же у меня был крайне неприятный сосед…

— Вы говорите, говорите, — любезным тоном ягуара, беседующего с антилопой о смысле жизни, напомнил лейтенант. — В благодарность за ваше спасение вы могли бы просветить нас относительно местных неурядиц.

— Кто все-таки напал на S-801? — добавила Семцова.

Кеннет после ее слов изумленно вскинулся:

— Откуда вы знаете, как называется база? Эта информация была предназначена только для президента, его ближайших советников, министра обороны или директора Центрального разведывательного управления! — Но тут же американец сник и даже (по Машиному впечатлению) слегка уменьшился в росте.

Семцова решила окончательно его добить и заодно вызвала несказанное удивление у Казакова.

— Базу должны были передать под управление группы «Апач», к которой вы относитесь, первого февраля, — нежным голосом пропела Маша. — Похоже, вы прибыли принимать дела задолго до этой даты. Все шло отлично, пока около месяца назад на колонию не напали. Я права?

— Мисс, — у полковника отвисла челюсть, — подобные сведения вы могли получить только на совещании в Белом доме полтора месяца назад! Наверное, мы недооценили возможности русской разведки…

— А то! — горделиво воскликнул Казаков, хотя сам ничего не понимал. Маша так и не рассказала ему о документе, полученном через Удава Каа. — Ну? Не откроете ли нам подробности?

— Я давал присягу, — спокойно ответил Кеннет. — Но я понимаю, что здесь собрались профессионалы, способные каким угодно образом выбить нужные сведения. Начиная от сканирования клеточной памяти мозга и заканчивая пиявками, приставленными к причинному месту. Так?

— Так, — согласился лейтенант. — Только пиявок мы не захватили. Но в случае чего найдем замену. Я слушаю вашу интереснейшую повесть, господин полковник.

…Маша точно не помнила, как они вернулись к транспортеру, волоча смертельно замерзшего американца. Она была уверена, что с такой быстротой не бегала со времен спортивных занятий в университете, — за спиной все-таки оставался вполне живой, хотя и впавший в глубокую спячку Чужой. Естественно, что ни его, ни полковника Кеннета биосканер не зарегистрировал. Во-первых, они находились под поверхностью ледника, а во-вторых, температура тела каждого была понижена до уровня, когда никакой сканер не среагирует на имеющуюся в наличии биомассу. Собственно говоря, и тот и другой с точки зрения прибора были мертвы. Только человек вводился в подобное состояние высокими технологиями, а Чужой умел самостоятельно превратить себя в полнейшую копию обледеневшего трупа.

Семцова вспомнила, как чехословацкая биологическая бригада, работавшая на «Патне», определила возраст одного из Чужих, подстреленных военными. По их мнению, существу было не менее трехсот лет. Следовательно, способность черных хищников к анабиотическому сну просто невероятна — полная консервация организма, отсутствие любых химических реакций в клетках и сопутствующая дисфункция органов. И приборы на Чужого реагировали адекватно — мертвое тело.