— Ой, Маша, ну вы таки не понимаете! Все разговоры о дальнейшем развитии цивилизации основаны только на внешнем впечатлении! Если теперь можно приготовить роскошный обед всего за сорок секунд с помощью консервантов и домашней квантовой печи, то это вовсе не означает, что мы далеко ушли от предков, скакавших на диких лошадях и объедавшихся полусырым мясом, поджаренным над костром! Обезьяну тоже можно научить нажимать на кнопки!
Семцова в продолжение этой бурной речи скатала снежок и запустила в собеседника.
— Вот! — восторжествовал худощавый мужчина в теплом комбинезоне на меху. — Очередное доказательство нашего варварства! Никаких аргументов, одни агрессивные действия, компенсирующие незнание и непонимание! Так что получите!..
Прогуливавшийся с Машей человек, поправив очки, нагнулся, зачерпнул пригоршню снега и довольно неумело отправил снежный катыш в спину госпожи консультанта. Как ни странно, попал.
— Да вы продолжайте, Веня, — благожелательно закивала Семцова, отряхнувшись. — Я слушаю очень внимательно.
— Так вот, к вопросу о цивилизации и цивилизованности…
Они гуляли уже больше двух часов. Пользуясь правом беспрепятственного прохода куда угодно на территории базы, Маша и доктор Гильгоф отправились побродить по зимнему еловому лесу, окружавшему протянувшийся на много километров комплекс, принадлежавший военно-космическим силам. Тем более что возможность в следующий раз побывать на свежем воздухе представлялась очень нескоро.
Маша находилась в Плесецке около суток и маялась бездельем. Лейтенант Казаков и его германские коллеги пропадали неизвестно где, вплотную занимаясь подготовкой к полету, а госпоже консультанту делать пока было абсолютно нечего. Семцова, получив карточку-пропуск, устроила сама себе экскурсию по ангарам (в некоторые строения ее, впрочем, не пустили), понаблюдала за скучным и отнюдь не эффектным стартом какого-то рейдера… То ли дело лет триста назад, когда люди отправлялись в космос на «огнедышащих драконах», ракетах на газовом или твердом топливе. Наверняка выглядело красиво — рев пламени, дымный шлейф, палочка-спичка ракеты, уползающая в небо… Тогда никто не имел представления о ядерных двигателях, установках, моделирующих гравитацию, или полетах со скоростью, превышающей скорость света.
Кстати, именно о техническом прогрессе и разгорелся Машин спор с Гильгофом.
— Наше стремительное движение вперед, — чуть задыхаясь, будто от астмы, втолковывал доктор из «Калуги-9», — в действительности является самым обычным топтанием на месте! Только топчемся мы по-разному — когда быстрее, когда медленнее, иногда подпрыгиваем, потом приседаем. И это почему-то гордо именуется прогрессом!
— А разве нет? — спросила Маша.
— А разве да? — в классическом «одесском стиле», которым он очень любил щеголять, ответил вопросом на вопрос Гильгоф. — Посудите сами: за триста лет космической эры произошло только два стоящих открытия. Благодаря вашему покойному приятелю Хиллиарду и «Уэйленд-Ютани» человечество уподобилось Богу-творцу, создав подделку под живую жизнь и настоящий разум. Я имею в виду высокоразвитый искусственный интеллект. Второе — теория этого англичанина Эндерби, позволившая нам выйти в Дальний космос.
— Знаете, — осторожно призналась Маша, — мне почему-то жалко Альберта Эйнштейна и его многочисленных последователей, так долго заблуждавшихся…
— Эйнштейн был гениальным мистификатором! — горячо воскликнул доктор. — Не знаю, зачем ему понадобилось создавать правильную в принципе теорию, подтверждения которой встречаются на каждом шагу, и одновременно вставлять в свои выкладки крайне незаметные ошибки, успешно никем не замечаемые почти сто пятьдесят лет. Полагаю, он сделал это умышленно…
— Почему? — вытаращилась Маша. — Зачем было Эйнштейну сознательно обманывать?
— Шутка, — пожал плечами Гильгоф. — Фантастический по своей продуманности розыгрыш, в особо крупном размере, как выразились бы костоломы из следственного отдела нашего несравненного адмирала… Вам никогда не приходило в голову, что Эйнштейн — человек исключительно одаренный и способный заглядывать в будущее — просто не хотел, чтобы его сограждане однажды покинули пределы Солнечной системы?
— Вы хотите сказать…— запнулась Семцова.
— Я не хочу ничего сказать! — нетерпеливо перебил ее доктор. — Выводы можно сделать самостоятельно. Если события будут развиваться и дальше в направлении, по которому мы, то есть абстрактное «человечество», идем уже много десятилетий, то может встать вопрос о выживании Homo sapiens как вида. Только не говорите, что мы плодовиты, приспособляемы и изобретательны.
— Я и не говорю…— Маша была несколько сражена напором аналитика и даже не пыталась возражать. Однако отрицать, что предположения Гильгофа разумны и обоснованны, было трудно. Доктор увлеченно продолжал:
— Эйнштейн, вероятно, предвидел, что человечество за пределами своего мира, о котором, к слову, мы до сих пор знаем очень мало, столкнется с опасностями вообще непознаваемыми. Вчера вирусы, сегодня эти ваши монстры-Чужие, а завтра? Вдруг какой-нибудь исследователь наткнется в одной из дальних планетных систем на такое апокалипсическое чудовище, с которым можно бороться только путем массового самоубийства? Поэтому старик Альберт и решил всех запутать… И надо же такому случиться — этот болван Эндерби посидел над теорией относительности, откопал противоречия, выдвинул свои тезисы…
— И что теперь?
— Теперь? — тихо рассмеялся Гильгоф. — Теперь мы с вами вынуждены тащиться к черту на кулички. Благодаря тому же Эндерби. Если бы люди слушали Эйнштейна — пройдоху и обманщика, — на сегодняшний день мы с трудом осваивали бы Солнечную систему. Поверьте, ничего страшного в этом бы не было. Полезных ископаемых, источников энергии и загадок, столь необходимых людям, на наших девяти планетах более чем достаточно. На одной Венере нефти хватит еще на двадцать тысяч лет. Так нет же! Ухватились всеми конечностями за новую игрушку — гиперпространственный двигатель, сунули нос почти в триста чужих миров, наследили, набросали окурков, яблочных огрызков и банок из-под кока-колы, а теперь удивляемся: откуда на нас свалилась напасть в виде ваших зубастых знакомцев?
— Случайность, — упрямо возразила Маша. — И некомпетентность американцев, которые решили связаться с демоном, о котором не имеют никакого представления!
— Ой, только не надо все валить на дядю! Янки, безусловно, лопухи, но вот от вас я никак не ожидал разговора о «случайностях». Запомните — ничто в мире не происходит случайно. Включая упомянутое топтание на месте. Смотрели старинные фантастические фильмы? Например, «Пятый элемент»? Наверняка смотрели, классика все-таки. В двадцатом веке люди полагали, что будущее — это царство высоких технологий. Летающие автомобили, гигантская перенаселенность, совершенство аппаратуры. Действительность опровергла эти домыслы. Мы ничего не изобретаем, мы просто совершенствуем изобретенное ранее. В тысяча девятьсот семидесятом году компьютер весил полторы тонны и с трудом мог сложить два и два. Сейчас компьютерный процессор не превышает массой нескольких миллиграммов и отвечает на вопрос раньше, чем его задашь. Внешне — да, несомненный прогресс. А суть одна и та же. Принцип одинаковый!
— Логично, — закивала Маша. — Автомобили по-прежнему ездят по дорогам на земле, до сих пор используются бензиновые двигатели, мужчины носят такие же пиджаки, как и пару сотен лет назад, лучшим косметическим средством до сих пор считается розовое масло, а самым разрушительным оружием остается ядерное.
— Именно! — радостно воскликнул Гильгоф. — Человек из двадцатого века чувствовал бы себя здесь как дома. Конечно, потребуется какое-то время на адаптацию, но через неделю вы не отличите его от соседа по дому. Техногенная цивилизация не развивается, а совершенствуется. Чувствуете разницу между этими двумя понятиями?
— И что, по-вашему, ждет человечество, Вениамин?
— Вырождение! — безапелляционно заявил доктор. — Мы попросту зажремся. А когда появится кто-нибудь, начиная от простейшего вируса, против которого не найдем вакцину, и заканчивая более высокоразвитыми существами, — вымрем. Не сразу, конечно, это процесс долгий. Нас должны подстегнуть, направить в новое русло развития. И наплевать, что мы будем долго морщиться от боли и на теле появятся шрамы от плети. Лучше немного потерпеть перемены, чем медленно угасать. Ваши Чужие могут стать одним из вариантов такой плети. Я почти не сомневаюсь в том, что сейчас у человечества появился неординарный конкурент в лице этого биологического вида. Соответственно, начнется борьба за выживание, чаще именуемая эволюцией. Я не вижу в найденных на LV-426 животных воплощения зла. Только конкурентов. Которые, теоретически, могут обставить нас в три хода. Задул ветер, понес колкие мелкие снежинки. На севере темнеет рано, а потому следовало возвращаться в комплекс, чтобы не заплутать. Маша взяла увлекшегося доктора Гильгофа под руку и повела обратно.
